спросил он, вытирая крошки со рта.
— Превосходно.
С момента переезда я не взяла ни одного отгула на работе, и мне нужно было начать использовать свое отпускное время. Итак, сегодня у меня была Пятница Джиджи. Роу находилась в детском саду, и весь день я была предоставлена сама себе.
Было всего десять утра, а я уже прибралась на ферме, купила продукты, включая остановку в пекарне за пончиками, и заправила «Эксплорер». У меня не осталось никаких дел по дому, кроме, может быть, стирки. Поэтому после обеда я планировала испечь печенье, покрасить ногти на ногах и свернуться калачиком перед камином с книгой.
Блаженство.
— Хочешь пойти со мной сегодня на ланч? — спросила я.
— Наверное, следовало спросить меня до того, как я съел этот пончик, — сказал он.
— Хм… ну, мне нужно было, чтобы ты съел пончик, чтобы согласился пойти на двойное свидание сегодня вечером. Если это означает, что мне придется отказаться от свидания за ланчем, пусть будет так.
Он усмехнулся.
— Забери меня через пару часов. Я сегодня просто работаю с бумагами, чтобы наверстать упущенное. К полудню я сойду с ума.
— Вас понял, Шериф, — сказала я, отсалютовав ему двумя пальцами. — Ладно, милый. Судя по тому, что на твоем столе творится катастрофа, у тебя много дел. Я заброшу это в диспетчерскую по пути отсюда.
Встав с его довольно неудобного гостевого стула, я наклонилась, чтобы взять коробку с пончиками.
Его рука так быстро опустилась на коробку, что я отскочила назад.
— Даже не думай об этом, — сказал он.
Подняв руки в знак капитуляции, я попятилась из комнаты. Затем послала ему воздушный поцелуй и покинула участок.
По наитию я заскочила в салон красоты в центре города. Чудесным образом они смогли сделать мне педикюр без предварительной записи. Сидя в массажном кресле, я позволяла горячей воде, окутывающей мои ноги, творить свое волшебство и расслаблять мой разум.
Пятница Джиджи была самой лучшей.
— Я люблю это место! — сказала я Мейзи, садясь за наш столик. Мы с Джессом только что прибыли в салун «Серебряный доллар».
Бар представлял собой огромную подкову, занимающую середину квадратного помещения. Стены за ним были увешаны зеркалами и бутылками из-под ликера. Повсюду стояли старые, шаткие табуреты, и не было видно ни одной подходящей пары. Но самой крутой частью была сама барная стойка. Все это было покрыто блестящей медью.
В баре было темно и пахло плесенью, а цементные полы были в пятнах и слегка липкие. Если бы мне пришлось воспользоваться ванной, я бы точно нависла своей задницей над унитазом. Мне совсем не хотелось прикасаться своей голой задницей к хоть одной поверхности в этом месте. И хотя теперь это был бар для некурящих, дым прошлых десятилетий просочился в стены. Когда мы уйдём, от меня будет пахнуть, как от старой пепельницы.
Потрясающе!
— Я так рада, что вы согласились прийти! — сказала Мейзи, быстро оценивая мой наряд. — Милая куртка.
На мне были черные узкие джинсы, кремовая блузка и туфли на каблуках телесного цвета. Поверх топа я натянула свою любимую коричневую кожаную куртку.
— Чего ты хочешь? — спросил Джесс.
— Клюквенную водку с лаймом, конечно.
— Конечно, — передразнил он, направляясь к бару.
Мы немного посидели, а потом проводили Мейзи и Эверетта. В основном мы с Мейзи разговаривали, в то время как Джесс и Эверетт сидели и слушали. Эверетт был таким тихим, что через час я не думала услышать от него и четырех слов, несмотря на наши с Мейзи безуспешные попытки вовлечь его в разговор. Я никогда не видела, чтобы он вел себя так застенчиво.
Хотя Джесс выпил всего два пива, он следил за тем, чтобы мой стакан никогда не пустовал.
Через час Мейзи и Эверетт объявили о том, что уезжают. Мейзи казалась разочарованной (и немного обиженной на Эверетта) тем, что они уходят так скоро. Но Эверетт вел себя так странно, что было неловко.
— Хочешь поиграть в бильярд? — спросил Джесс после того, как я обняла Мейзи на прощание.
— Да!
Мой бездонный стакан с напитком подействовал, отчего я закричала, а не сказала в нормальном диапазоне децибел. Но мне было все равно. Музыкальный автомат в углу работал всю ночь, играя классическое кантри так громко, как только мог, не отпугивая людей. По крайней мере, я была не громче музыки.
Следуя за Джессом, я схватилась за его белую термо-хенли5, затем засунула другую руку в задний карман его джинсов. Я была возбуждена и счастлива. И поэтому пощупать горячую задницу Джесса казалось совершенно уместным.
Мы не стали засиживаться в баре допоздна.
Отправив няню домой, я потащила Джесса наверх и раздела его так быстро, как только могла. Он позволил мне взять управление в свои руки и скакать на нем, пока я не кончила. Затем он перевернул меня и взял верх, пока не кончил сам. Мы все еще были возбуждены, поэтому снова занялись этим в душе.
Пьяный секс с Джессом был невероятно горячим.
Забравшись в постель, я приняла свою стандартную позу для сна рядом с Джессом.
— Где ты научилась играть в бильярд? — спросил он.
— Бен научил меня.
Он фыркнул, прежде чем его грудь начала трястись.
— Что смешного?
— Думаю, Бен усовершенствовал свою методику преподавания между тем, как он учил меня, и тем, как он учил тебя. Ты молодец, детка. Никогда раньше никому не проигрывал. Кроме Бена, — сказал он.
Моя улыбка растянулась на лице.
— Думаю, Бен раньше позволял мне выигрывать, просто чтобы я продолжала играть.
— Возможно, — Джесс ухмыльнулся.
Я скрестила руки на его груди, положив подбородок на костяшки пальцев, чтобы не отрывать взгляда от удивительных голубых глаз Джесса, пока мы разговаривали.
— Знаешь, о чем я думала? Бен сказал в своем письме, что ему здесь нравилось. В Прескотте и в доме. И у него был ты. Зачем ему переезжать в Спокан?
Джесс обхватил ладонями мой затылок, а другой рукой обнял меня за плечи.
О нет. Это был нехороший знак.
— Бен был женат.
Я сделала короткий вдох. Я понятия не имела, что человек, который был мне как дедушка, когда-либо был женат.
— Его жена, Клэр, была великолепна. Милая. Добрая. Любящая. Проводила все время в церкви, готовя еду для бездомных. Она делала одеяла для людей, застрявших в больнице. Всегда готовила мне ужин, если я был на ферме, чтобы я мог взять побольше домой, когда буду уходить. Всегда заботилась о людях. — Он сжал меня в объятиях. — Прямо как ты.
Я
