руку. — Я Рэй. Готова помучить этого засранца?
Я осматриваю ее. Она на несколько дюймов ниже меня и, возможно, больше на несколько фунтов. Но она никого здесь не боится, не брезгует происходящим. Она чертовски крута.
Мои руки дрожат, когда я беру ее, и она сжимает их еще сильнее. — Мне нравятся твои волосы.
Я заколола столько лавандовой массы, сколько смогла, на макушке. — Спасибо. Это он сделал.
Я жестом показываю на Деймона, который пристально наблюдает за мной.
— Ни фига себе! — Рэй хлопает с неподдельным восторгом.
Я уже могу сказать, что девочкам она понравится. Только придется спрятать оружие, пытки и прочее.
— Прости, что прерываю тебя, Маленький воришка, но сопляк только что пришел в себя, и я не уверен, как долго он у нас пробудет. Возможно, я немного перестарался.
Ужас охватил бы меня при виде этого парня, возвышающегося над нами, светлые волосы зачесаны назад, кровь запеклась на щеках, частично закрывая разноцветные татуировки. Только то, как он смотрит на Рэй, словно она повесила на него буквально луну, не дает ему выглядеть пугающим.
— Ты вся в крови?
Слова вылетают прежде, чем я успеваю их остановить.
На щеке блондина появляется ямочка, когда он поворачивается ко мне лицом. — Ты тоже можешь быть, если захочешь.
Он подмигивает — чертовски подмигивает — прежде чем повернуть обратно в комнату.
Руки Деймона обнимают меня за плечи, поддерживая. — Знаешь, большинство людей их боятся.
Я наклоняю голову назад, чтобы прочитать его выражение лица. — Должна ли я бояться?
— Бек? Обычно. Но тебе никогда не нужно бояться, когда ты со мной. С тобой никогда не случится ничего плохого.
Легкость наполняет мою грудь, словно с плеч сняли многолетний груз. — Давай посмотрим.
Он не отпускает мои руки, когда я вхожу в комнату, и я быстро понимаю, почему. Мои колени шатаются и стучат при виде Томаса. Он находится в центре помещения, сидит на скамье, а его руки подвешены цепями к потолку.
Реальность словно бьет меня по лицу, и я вдруг перестаю быть уверенной во всем этом.
— Гребаная шлюха. Ты никогда не могла делать то, что тебе говорят. — Томас сплевывает кровь. — Ты сказала ему, как ты сломлена? Как ты бесполезна для него.
Деймон напрягается за моей спиной, но я уже сокращаю расстояние между Томасом и мной и бью ладонью по его носу. Я морщусь от неприятного хруста, но не отступаю.
Бек опускается на пятки. — Чертовски мило.
Он подходит ко мне и вертит в пальцах лезвие, похожее на нож хирурга, а затем протягивает его мне рукояткой вперед.
— Я слышал, он оставил тебе несколько шрамов. Я подумал, что ты захочешь отплатить ему тем же.
Металл прохладный на ощупь и весит больше, чем я ожидала. — Спасибо…
Я двигаюсь к спине Томаса, который теперь бьется в цепях. Я неловко держу нож между нами. У меня нет ни малейшего представления о том, что я делаю.
— Я помогу тебе.
Деймон заходит мне за спину, его рука обхватывает мою.
Он подносит нож к спине Томаса, но позволяет мне самой надавить на него. Он хлюпающий и противный, и мне это совсем не нравится. Но мне нравится, как Томас шипит. Как он умоляет меня остановиться.
В конце концов, порез оказывается всего на четверть больше, чем он оставил на мне, но меня переполняет чувство удовлетворения, когда он с ужасом смотрит на меня.
Может быть, он прав. Может быть, я сломлена. Может быть, именно такой мне и суждено быть.
— Итак, ты хочешь оказать мне честь или я могу? — радостно спрашивает Бек.
Рэй шлепает тыльной стороной ладони по его животу. — Не пугай ее.
Бек наклоняется и целует ее в висок, а Раш целует другую, и внезапно их отношения становятся гораздо интереснее, чем мучения Томаса.
— Вы, ребята, вместе? — спрашиваю я.
— Да, — отвечает Рэй, опустив глаза в ожидании моей реакции.
— Боже мой. Ты должна познакомиться с Мией.
Я слишком взволнована, чтобы заметить удивленные взгляды всех четверых.
Бек наклоняется ко мне и игриво шепчет: — Кто такая Миа?.
Я широко улыбаюсь от гордости.
— Моя подруга, у которой есть два бойфренда-хоккеиста из НХЛ. Уверена, ты можешь обсудить с ней разные советы и хитрости.
— Ей стоит попробовать с третьим, — вклинивается Нико, который молча хмурится из угла.
Я откидываю голову назад, глядя на них всех, и тут меня осеняет понимание.
— У тебя три горячих мафиози?
Я практически выкрикиваю эти слова, и Рэй ухмыляется.
— А что, ты ищешь еще? — спрашивает она.
— Отвали от моей жены.
Рука Деймона по-хозяйски скрещивается с моей грудью.
Я поднимаю взгляд и целую его в подбородок. — Расслабься. Просто девчачьи разговоры.
Влажный кашель возвращает мое внимание к Томасу, о котором я, как по волшебству, забыла. Он стал отвратительного зеленого цвета и смотрит на нас сузившимися глазами. В них — чистая ненависть, и я знаю, что, если бы ему дали шанс, он бы сделал так, что я больше никогда не буду в безопасности.
Я передаю клинок Деймону. — Ты сделай это.
— С удовольствием.
Он подходит к Томасу, чьи глаза расширены от ужаса.
— Пожалуйста. Не убивай меня… просто отпусти меня.
Голос Томаса трещит по слогам, когда расстояние между ними сокращается.
— Ты не хочешь, чтобы я тебя убил? — спрашивает Деймон.
— Я сделаю все, что угодно. Все, что ты захочешь. Ты больше никогда меня не увидишь, клянусь.
— Хорошо.
Что? Воздух застревает в моих легких. Я не могу поверить, что Деймон просто отпустил его. Я не поверю.
— Сначала ты должен сделать одну вещь.
Деймон разрезает ткань штанов сопротивляющегося Томаса.
— Пошел ты. Нет. Прекрати…
Крики Томаса превращаются в мучительные вопли. К горлу подкатывает тошнота. Из-за спины Деймона я не вижу, что именно происходит, но по тому, как он держит руку и как кричит Томас, я могу догадаться.
Деймон встает и смотрит вниз на хромающего Томаса. — Все было не так уж плохо, правда? Ты ведь хочешь быть свободным, не так ли?
Единственным ответом Томаса становится хныканье, когда окровавленные пальцы Деймона сжимают его челюсть и разжимают ее, а затем что-то запихивают внутрь.
Томас задыхается, пока острый нож не упирается ему в шею, перерезая горло.
— Я думал, тебе это понравится? Тебе нравится засовывать свой член туда, где ему не место.
Мне почти жаль его. Почти.
— Теперь жуй, — приказывает Деймон, голос ровный, когда Томас бьется, сопротивляясь его хватке, и заставляет его рот открываться и закрываться, как марионетку.
Мышцы челюсти Томаса сжимаются, пока он не начинает рвать и метать
