Екатерина Вильмонт - Плевать на все с гигантской секвойи

Марина сидела как пыльным мешком прихлопнутая.

– И это не фальшивка?

– Я клянусь тебе! Неужели ты думаешь, я способен на такие жестокие шутки?

– Миша, но так не бывает!

– Как видишь, бывает… Хотя поверить в это трудно, я понимаю…

– Но что же теперь будет? Ты… Ты его родной отец, ты имеешь на него права… И что же, мы ему скажем, что ты его отец, а я кто? Посторонняя тетка?

И дело даже не в этом.. – . Если мы скажем, мы отнимем у него мать…

– Марина, ну что ты говоришь? Зачем ты так? Ты что, не понимаешь, как я тебя люблю? Как я люблю Мишку? Неужели ты думаешь, что я из-за дурацких амбиций стану причинять боль самым любимым людям? Все останется как есть… Ты будешь его мамой, а я папой, пусть не родным, а благоприобретенным.

Он же счастлив сейчас, когда у него есть папа и мама, и какая разница, кто из нас ему родной по крови? Это такая чепуха на самом деле!

– А ты никому не скажешь?

– А кому я должен говорить?

– Татьяне Григорьевне, например. Лине?

– Незачем! Совершенно лишнее это! Мама, наверное, обрадовалась бы, а Линка может такую кашу заварить, с Викой, с Туськой, с правами на наследство… Нет, это будем знать только мы с тобой. А кстати, Линка сразу что-то заподозрила… У нее такой тонкий нюх. Но ей никогда не узнать, насколько она была права, утверждая, что Мишка мой сын.

– Она это утверждала?

– Мне мама проговорилась… Она выстроила теорию, что у нас с тобой давняя связь и Мишка наш общий сын…

– Миша, давай порвем эту бумагу? Чтобы ее не было, а? Когда бумаги нет, ее никто и не увидит…

Он пристально посмотрел на нее, потом улыбнулся и разорвал бумагу в клочки, сложил клочки в тарелку и принес с кухни спички.

– Вот, сожги сама!

Она подняла на него изумленные глаза.

– Миша, что было бы, если бы мы не встретились?

– Сколько раз можно тебе объяснять, мы не могли не встретиться!

– Почему?

– Какая тупая женщина мне досталась! Просто потому что я везунчик, мне всегда так говорили!

Рано утром Марина встала, приготовила завтрак.

Все происшедшее казалось ей настолько невероятным, что время от времени она щипала себя. И делала это так часто, что на руке образовался здоровенный синяк. Она накрыла на стол, взглянула на часы.

Пусть Миша поспит еще хоть десять минут. Подошла к окну и опять ошеломленно помотала головой.

Пригляделась и вдруг не своим голосом заорала:

– Миша! Миша! Скорее, Миша!

Он как безумный выскочил из спальни:

– Что, что случилось?

Марина распахнула дверь веранды. На пороге сидел Сидор, худой, грязный, но целый и невредимый.

– Ну и где тебя носило, сукин ты сын? – вскричал Михаил Петрович, подхватив на руки кота.

Мяу, ответил Сидор и громко запел.

Вот теперь все в сборе, подумала Марина и побежала на кухню за ветчиной. Кошачьей еды в доме не было.