– Удивляюсь, почему ты не оставляешь его себе как производителя. Он – высший класс!
– Согласен. Только мне сначала надо закрепиться, а уж потом браться за воспроизводство. – «Еще пара лет, – подумал он, снова представляя себе пегую красотку, – и мы будем готовы». – А пока вырученные деньги пойдут в дело.
– Ты хорошо начал. А вон тот красавец? Сколько ты за него просишь?
– За Макса? – Майкл оглянулся на спокойно помахивавшего хвостом жеребца. – Да я скорее мать родную продам! – Он поднял руку, и Макс подошел к нему. – Ну что? Рад видеть меня, Макс?
Макс растянул губы и, обнажив зубы, разразился лошадиным смехом.
– Тогда поцелуй нас.
Макс преданно куснул Майкла за подбородок, а потом, не будучи дураком, ткнулся мордой в его карман.
– Что и говорить, на одной любви далеко не уедешь. А ты хочешь? – спросил Майкл Байрона.
– Поцелуй твоей лошади или морковку?
– Что выберешь.
– Спасибо, обойдусь и без того, и без другого, – Байрон погладил гриву хрустящего морковкой Макса. – А у тебя тут отличные лошади.
– Хочешь купить?
– Убеждаю себя, что не хочу, но что-то плохо получается, – Байрон с тоской взглянул на кобылу, облизывающую жеребенка. – Черт, ты разбередил мне душу!
Майкл усмехнулся и, взяв скребницу, принялся невозмутимо чистить Урагана.
– Сколько ты весишь? Семьдесят?
– Семьдесят пять, – рассеянно ответил Байрон. – А что?
– Видишь того гнедого мерина с белыми носочками на передних ногах? Пожалуй, он тебя поднимет.
Байрон стал внимательно изучать гнедого, тут же отметив благородные линии корпуса и широкую грудь.
– Красивый, паразит!
– Отличная верховая лошадь – с хорошими манерами, но не лизоблюд. Ему нужна крепкая рука, – Майкл прищелкнул языком, продолжая работать. – Я тебе недорого уступлю, поскольку ты родственник Джоша и муж женщины, к которой я неравнодушен.
– Я не лошадь покупать пришел!
– Нет? – Майкл сделал вид, что удивлен, наклонился, поднял ногу Урагана и начал чистить копыто. – А зачем же тогда?
– Был по соседству и подумал: может, придешь к нам в субботу вечером? Как насчет партии в покер?
– Как правило, я от игры не отказываюсь. – Майкл прищурился. – Особенно если дамы поминутно не спрашивают, бьет ли «стрит» «флэш»? В покере «стрит» – последовательность из пяти карт разной масти, «флэш» – любые пять карт одной масти; «флэш» – на ранг выше «стрита»?
– Кейт поколотила бы тебя за подобное предположение, – усмехнулся Байрон. – Нет, это будет сугубо женоненавистническое мероприятие – только мужчины.
– Тогда я участвую. Спасибо.
– Может, я выиграю у тебя того гнедого!
– Мечтать не вредно, де Витт.
– Черт побери, какая широкая грудь! – прошептал Байрон. – И около шестнадцати ладоней в холке. Я прав?
Продолжая чистить копыта Урагана, Майкл подавил улыбку.
– Примерно. Ему только что стукнуло четыре года. Его отец – отличный бегун, а мать – красотка из Батон-Ружа.
– Черт! – Байрон уже явно попался на крючок. – Ты его растишь?
– Вообще-то, да. Пока здесь, но через пару недель начну строительство своей конюшни.
– Давай-ка посмотрим на него поближе!
Байрон перемахнул через забор, забыв о костюме от Сэвил Роу и итальянских туфлях ручной работы.
– Я слышал, что вы, южане, – шулера и конокрады, – заметил Майкл, когда они шли к гнедому.
– Ты правильно слышал.
Сколько еще она собирается заставлять его ждать? Майкл метался по комнате, то и дело поглядывая на цветы посреди стола и бутылку французского вина. «Черт побери! – Он внезапно остановился и почесал голову. – А ведь я на самом деле специально съездил в магазин и купил вино!» Подобные действия были не в его стиле, хотя, с другой стороны, занятия сексом в лошадином стойле – явно не в стиле Лоры. По крайней мере, он может предложить ей приличную выпивку. Прежде чем снова набросится на нее.
Если она вообще придет.
«Конечно, она придет!» – сказал себе Майкл в десятый раз за последний час. И как его угораздило не договориться с ней об этом?! Идиот! Он почему-то решил, что Лора – не меньше его – жаждет повторения. И думала о нем весь день так же, как он думал о ней.
А он мог поклясться, что до сих пор чувствует ее аромат, и мысленно видит ее лицо, и слышит ее голос… и впадает в идиотский транс… и…
Хочет ее! Просто хочет!
Когда он хотел чего-нибудь так же сильно? Когда-то он хотел сбежать из дома – и сбежал. Хотел опасности и риска, безрассудных приключений – и все это получил. А когда захотел покоя, когда захотел построить достойную жизнь… Получится ли у него на этот раз?
Получит ли он Лору? Не проскользнет ли она между его пальцами прежде, чем он успеет сжать кулак? Или прежде чем решит, что делать с ней? С мыслями о ней, с этим желанием…
Майкл прекрасно понимал, что он ей не ровня, и это сводило его с ума. Хорошо хоть секс – великий уравнитель. И тут она – в его власти. Пока…
В ярости от того, что занимается самокопанием, хотя всегда считал это недостойным занятием, он не удержался и налил себе вина. Понюхал, пожал плечами, осушил бокал одним глотком.
– Ну, Фьюри, ты влез в чужой монастырь со своим уставом!
Майкл отставил пустой бокал и снова беспокойно заметался по комнате, как тигр в клетке.
Днем, наблюдая за погрузкой проданного коня, он мельком видел Энн. Судя по молниям, которые метали ее глаза, Лоре утром не удалось проскочить мимо церберши.
Майкл ухмыльнулся, представив себе эту картинку: вездесущая суровая экономка застает врасплох элегантную хозяйку поместья, крадущуюся в дом на заре в мешковатых джинсах и рубахе…
А может, Салливан заперла Лору? Эта мысль мгновенно стерла улыбку с его лица. Заперла, не выпускает из дома…
К черту здравый смысл! Он освободит ее!
Майкл распахнул дверь, и Лора, которая как раз в этот момент подошла к ней с другой стороны, в ужасе отскочила, прижав руку к горлу.
– Ты напугал меня до смерти!
– Извини. Я собирался спасать тебя из подземной тюрьмы.
– Да? – Она растерянно улыбнулась. – Неужели?
– Но, похоже, ты справилась сама.
– Я не могла прийти раньше. Дома черт знает что творится. Родители почему-то решили срочно приехать. Будут здесь через пару дней, и девочки разбушевались от радости. Я с трудом загнала их в кровати. Потом нам пришлось…
– Ты ничего не должна объяснять мне. Просто заходи.
Он не выдержал, дернул ее к себе и в грубом поцелуе дал выход своему отчаянному желанию. Отчасти…
«Ничего не изменилось, – подумала Лора, обвивая его шею руками. – Тот же жар, та же лихорадка, то же чудо!» Когда ей удалось снова начать дышать, она вцепилась в его рубашку.
