—Знаешь, Джоанна, а ведь расстояние от Западного до Восточного побережья — такое же, как и от Восточного до Западного!
У нее уже были мысли о том, чтобы отправиться к нему. Не то чтобы она об этом думала, но эта мысль приходила ей в голову.
—Нет, я не могу. — Она теребила пальцами коробочку в кармане. — Это будет нечестно по отношению к нему.
—Почему?!
—Потому что я не буду... не могу... — Поддавшись порыву, она вынула коробочку из кармана и открыла ее. — Поэтому!
—Боже мой! — Бетани не смогла удержать протяжного вздоха. — Боже мой, Боже! — только и смогла произнести она, уже ощущая аромат флер-д’оранжа. — Поздравляю, желаю всего наилучшего и приятного путешествия. Где же бутылка шампанского, когда она так нужна?
—Нет. Я не приняла его предложение, и не собиралась. Я отказала ему!
—Тогда почему кольцо все еще у тебя?
Поскольку вопрос был весьма резонным, Джоанне оставалось только нахмуриться и неподвижно смотреть на мерцающий перед ней бриллиант.
—Он просто вложил это мне в ладонь и ушел.
—Романтический дьявол, ты не находишь?
—Ну, это было не совсем так. Но весьма близко к истине, — прибавила Джоанна. — Это больше походило на ультиматум, чем на предложение, но в любом случае я ответила ему отказом.
Все это показалось Бетани безумно романтичным.
—И поэтому ты просто решила несколько дней походить с коробочкой в кармане?
—Нет, я... — Должно же быть какое-нибудь весомое объяснение. — Мне хотелось, чтобы она была под рукой, чтобы сразу вернуть ему.
Бетани некоторое время обдумывала ее ответ, затем склонила голову набок.
—Кажется, это первая ложь, которую я от тебя слышу!
—Не знаю, почему это кольцо все еще у меня. — Джоанна захлопнула коробочку и сунула ее в карман. — Это не важно.
—Конечно, я всегда считала, что предложение руки и сердца и красивое кольцо на помолвку никого никогда совершенно не обрадуют! Тебе просто нужно подышать свежим воздухом.
—Я не верю в счастливые браки.
—Это все равно что не верить в Санта-Клауса! — Увидев удивленно приподнятую бровь Джоанны, Бетани покачала головой. — Джоанна, ты же не будешь утверждать, что и в него тоже не веришь? Возможно, он — выдумка, но ведь он бывал среди нас и еще не раз будет.
С такой логикой трудно было поспорить. Джоанна подумала, что она слишком устала, чтобы даже пробовать.
—Давай обсудим подобную логику как-нибудь в другой раз. Мне надо отвезти эти записи. — Бок о бок с Бетани она направилась к выходу. — Я хотела попросить тебя никому об этом не рассказывать.
—Я унесу это с собой в могилу.
—Ты просто золото, — рассмеявшись, ответила Джоанна. — Мне будет жаль расстаться с тобой.
—Я что, уволена?
—Рано или поздно ты сделаешь это сама. Тебе не понравится долгое время быть чьей-то ассистенткой. — Выйдя на улицу, Джоанна сделала глубокий вдох. Столько всего переменилось с того раза, как они с Бетани так же вышли из студии несколько недель назад. — Бет, если оставить в покое Санта-Клауса, ты веришь в счастливые браки?
—Я всего лишь старомодная девушка с феминистскими взглядами. Да, я верю, что счастливые браки бывают до тех пор, пока двое имеют желание изо всех сил стараться друг для друга.
—Ты знаешь, с какими трудностями сталкиваются люди, желающие создать семью, в этом городе?
—Это паршиво. Но так всегда: будь то аут или хоумран[24], все равно придется встать и нанести удар. До завтра!
—Спокойной ночи, Бет.
По дороге в Беверли-Хиллз Джоанна успела о многом подумать. Не все было ясно, но каждая мысль так или иначе была завязана на Сэме. Джоанна начинала понимать, что так и будет, будь она рядом с ним или без него.
Ворота особняка были, как обычно, закрыты. Протянув руку, она нажала кнопку переговорного устройства и стала ждать, когда экономка отца спросит ее имя. Через несколько мгновений ворота беззвучно открылись.
Дорожка к дому не всколыхнула детских воспоминаний. Джоанна видела поместье глазами взрослого человека. Оно не претерпело почти никаких изменений.
А вот внутри дом явно менялся, в зависимости от вкуса очередной хозяйки. Мать Джоанны предпочитала деликатный женственный стиль Людовика XV. Дарлин же выбрала стиль модерн, легкость во всем вплоть до перекрытий. Последняя хозяйка дома была поклонницей элегантной роскоши. Джоанна подумала, что Тони не станет долго ждать, чтобы приложить здесь свою руку.
Горничная в сером форменном платье распахнула дверь еще до того, как Джоанна успела подняться по широким ступеням.
—Добрый вечер, мисс Паттерсон.
—Добрый вечер. Мистер Паттерсон ждет меня?
—Они с мисс ДюМонд сейчас в гостиной.
—Благодарю вас.
Джоанна прошла по сверкающим плиткам, обрамлявшим бассейн для рыбок, устроенный по желанию последней супруги отца. Его самого она нашла хорошо выглядевшим в темно-синем домашнем жакете свободного покроя и очень нетерпеливым. Тони лениво растянулась на диване напротив, потягивая вино и просматривая журнал. Джоанна еле удержалась от улыбки, заметив, что он посвящен модным тенденциям в домашнем интерьере.
—Я ждал тебя час назад, — без предисловий вымолвил Карл.
—Мы задержались. — Она вынула из сумки записи и положила на стол рядом с ним. — Хорошо выглядишь.
—Со мной ничего плохого не случилось.
—Карлу немного скучно. — Тони приняла сидячее положение. На ней был длинный шелковый пижамный костюм цвета спелого персика. Ее надутые губки как нельзя лучше подходили к наряду. — Может, тебе удастся развлечь его лучше, чем мне. — Поднявшись с дивана, она грациозно вышла из комнаты. Джоанна приподняла бровь.
—Я пришла не вовремя?
—Нет. — С трудом поднявшись на ноги, Карл направился к бару. Джоанна подавила порыв остановить его, и вздохнула с облегчением, когда он налил содовой воды. — Хочешь чего-нибудь?
—Нет, спасибо. Я ненадолго.
Карл равнодушно добавил в стакан ломтик лайма.
—Я думал, ты останешься, пока я не просмотрю записи.
—Я не понадоблюсь тебе. — Ему нужен кто-то рядом, вдруг поняла она. Вспомнив, каким старым и одиноким он казался в клинике, Джоанна сдалась. — Я могу включить их тебе и ответить на вопросы, которые у тебя могут быть, по одному-двум выпускам.
—Джоанна, я и раньше видел шоу. Не думаю, что у меня возникнут вопросы по моей собственной телепрограмме.
—Раз нет, — она подхватила сумку, которую только что положила, — тогда я оставляю тебя наедине с ними.
—Джоанна! — Он откашлялся, обернулся, затем снова сел. — Ты отлично поработала.
На этот раз поднялись обе брови.
