— Ты ранен? — хрипло спросила я, глядя в глаза Блейка. Он оттолкнул меня в сторону, пренебрежительно скриви губы.
— Тебе-то что? — бросил он, поднимаясь на ноги, и прикладывая руку в груди. Я видела, как гримаса боли исказила идеальные черты мужчины.
Смешанные чувства нахлынули на меня. Да, я зла на него, и имею полное на то право. Но мысль о том, что его ранили, что он испытывает страдания — наполняла отчаяньем. Чтобы Адам не натворил, он много раз спасал меня. И он уже давно стал частью моей жизни. Болезненной и непредсказуемой, но неотъемлемой, незаменимой. Я не знаю, что со мной будет без него. Я не хочу быть без него. Не умею.
Мы одно….
Наверно, глупо спорить со своими же словами. Мне может что-то не нравится или даже бесить, но мы с ним связаны, хочу я этого или нет….
— Дай, я посмотрю. — тихо попросила я, присмирев, и посмотрела на него исподлобья. Адам недовречиво покосился в мою сторону, сузив глаза. Такое знакомое выражение.
— Пожалела?
— Тебе-то что. — повторила я его слова, недавно брошенные мне. Обидные слова. — Я только посмотрю, и все. Пожалуйста.
Я сделала шаг на встречу. Еще один. Блейк неуверенно и подозрительно изучал меня, словно опасаясь подвоха.
— Это же не серьезно? — сама себя успокаивала я. — Ты же ходил, разговаривал, и со мной сцепился. Смертельно раненный не смог бы.
Но Адам Блейк мог все. Укрощать демонов, останавливать время…. Он не выглядел старше тридцати лет, а ему по моим подсчетам должно быть не меньше пятидесяти. И то, не учитывая время на образование, которое он был обязан получить, прежде чем перейти к опытам над созданием идеального ДНК или "совершенства" в моем лице.
Я подошла к нему вплотную. Дрожащими пальцам потянула вверх край футболки, пропитанной кровью, капли которой были на полу. Повсюду. Но я слишком пылала яростью и гневом, чтобы заметить раньше. Его тело было горячим, очень горячим даже для лихорадки. Я задрала ткань до области груди, и отчаянный всхлип сорвался с моих губ, я прижала ладонь к своим губам, сдерживая рыданьями. Мои пальцы пахли его кровью. Красной кровью, как у всех остальных людей.
Рана была ужасной, глубокой, с рваными краями. Удивительно, что Адам еще жив. После ранения в область сердца. Потеря крови, наверно, невосполнима. Он столько времени ничего не делал. Преступное сумасбродство.
Его шатнуло в сторону, и он прижался спиной к стене, найдя в ней точку опоры.
А я не знала, что делать. Что можно сделать….
Я подняла на него глаза, полные слез. Они стекали по моим щекам ручьями, падали на пальцы, прижатые к губам. Я покачала головой, чувствуя разрывающую боль в собственной груди. Словно ранена была я, а не он. Я просто захлебывалась слезами, мои плечи дрожали от рыданий, сдерживать которые не было сил. Сердце разрывалось от глухого всепоглощающего горя. Я никогда не знала такой боли раньше….
Я не понимаю, что со мной.
Душа кричит и рвется на части,
Я пропитана отчаяньем.
Утопаю в слезах.
Не могу дышать.
Я задыхаюсь.
Я цепляюсь за Адама из последних сил.
Я должна помочь, но не могу двинуть и пальцем. Я раздавлена, оглушена страданьями, пронизывающими мое сознание кровавыми тонкими струнами.
На этих струнах играет боль.
И рвет их ко всем чертям.
Я не знаю, сколько смогу вынести.
— Что происходит, Дез? — голос Адама Блейка возвращает меня из глухонемых тисков черной пропасти, в которой заблудилась моя душа, ища спасения от раздирающего отчаянья. Я смотрю на него с другого берега мироздания, а между нами река слез и разбитых воспоминаний.
Я начинаю говорить, но слова не принадлежат мне. Словно кто-то другой овладел моим телом.
— Пожалуйста, не надо. — кричало другое я, вцепившись пальцами в плечи мужчины. Он мягко отстранил мои руки, серебристые глаза устремились в глубины разума, ища там ответы, успокаивая, возвращая…. — Ты не можешь умереть. Только не ты.
Очередной вопль срывается с моих губ. Я чувствую, как темная агонизирующая волна снова накрывает меня.
— Успокойся, Дез. Я не умру. Это царапина. Завтра все затянется. Не о чем волноваться. — его голос не способен удержать, я чувствую, как с каждой секундой балансировать на краю пропасти становиться все сложнее. Я ориентируюсь на него, но бездна тянет, засасывает. Время растворяется в ней. Она ждет меня. Знает, что время пришло.
— Ты умер. — шепчу я потрясенно. Образ Адама размыт. Распахиваю глаза, но вижу только туман. — Ты умер. — повторяю я, сползая на пол. Я бьюсь в истерике возле его ног. Меня жжет огнем и холодом. Поочередно.
— Тебя нет. Я знаю. Я видела, как ты умер….
— Я здесь, Дез. Я — жив. Говори со мной….
Руки тянутся ко мне, чтобы поднять, и я вскидываю голову, чтобы увидеть его глаза, но проклятый туман мешает мне. И даже Блейк не может рассеять его.
— Останови это, Адам. — умоляю его я, краем сознания понимая, что происходящее со мной — безумие и наваждение.
— Слушай мой голос, Дез. Иди на него. Иди ко мне, Дезире.
Я чувствую, как он сжимает мои плечи, но больше не слышу слов. Звуки растворились в звенящей нарастающей тишине, свет погас….
Я прыгнула в пропасть.
И вокруг воцарилась беспроглядная тьма.
Бездна не пугала.
В ней не было чувств. Желаний. Страха.
Боли. Отчаянья. Волнений.
В ней не было света.
Тишина. Покой. Безмолвие.
Все замерло. Потухло. Растворилось.
Разные оттенки тьмы, переливающиеся идеально ровными гранями.
Я осознала, что бездна имеет строгие геометрические формы.
Я внутри черного гигантского куба, вращающегося вокруг меня.
Его бесконечные грани составляет другие фигуры.
И они все проходят сквозь мое сознание.
Их много.
Я знаю, где я.
Это Вселенная.
Она бесконечна. Нет времени. Нет движения.
Только безграничное счастье и любовь.
Здесь нет хаоса, пока грани вращаются, соприкасаясь между собой. Пока они в равновесии и синхронны.
Я та, кто хранит равновесие.
Дитя девятого измерения, способное проходит сквозь все остальные.
Выше только Она.
Создавшая все. Истинная.
Сила творения.
И она готова принять меня обратно. Она любит меня.
Я чувствую благословение.
И несусь прочь.
Чтобы собрать то, что потеряла. Осколки своей памяти.
Она сорвала последнюю вуаль.
Но набросила ее я сама.
Пришло время расплаты.
Пришло время вспомнить все.
Часть 2
Когда "вчера" вливается в "сегодня"
"Откуда у нас смелость, желание жить, как мы можем совершить движение, спасающее нас от смерти в мире, где любовь побуждается ложью и заключается единственно в необходимости утоления наших страданий тем, что заставило нас страдать?"
