– Присядете? – предложила она.
– Благодарю вас. – Он окинул комнату быстрым взглядом, прежде чем опуститься в соседнее кресло.
Интересно, о чем он сейчас думает: о старомодности оливковых ветвей на обивке или о картинах в золоченых рамах и множестве персидских ковров?
– Будете чай?
– Да, было бы замечательно, – Ответ показался ей несколько сухим, но затем пришлось признать, что и она сама была не слишком радушна.
Ей было интересно, почему Генри продолжает поминутно оглядываться. На кого он так тревожно смотрит? На тетю Эдит, сидевшую около выложенного мрамором камина? Элизабет снисходительно усмехнулась. Она могла бы прошептать ему, что тете нет до их разговора никакого дела, если бы знала, что он хочет сообщить ей нечто важное. Но она так ничего и не сказала.
– Мисс Холланд, прежде всего я хотел сказать, что очень сожалею о вечере пятницы.
– О, не стоит беспокоиться, все в порядке…
– Нет, – голос Генри звучал механически, но тем не менее в нем слышалось что-то похожее на раскаяние, – С моей стороны непростительно было оставить вас одну, и если даже я не оскорбил ваши чувства, уверен, что поставил в неловкое положение.
– Немного… – согласилась Элизабет, опуская ресницы.
– Но я не хотел бы, чтобы вы заподозрили меня в сомнениях по поводу нашего брака, – он говорил медленно, запинаясь, словно с трудом подбирал слова.
– А разве нет? – Элизабет невольно приподняла бровь.
– Нет, совсем нет! На самом деле я… о, благодарю, – Элизабет смотрела, как вошедшая с подносом Лина налила Генри чай. Она изображала из себя послушную служанку, но все равно вызывала у Элизабет раздражение и гнев, – Без сливок, благодарю, – сказал Генри и взял тонкую фарфоровую чашечку с золотым ободком ручной работы.
– Мисс Элизабет? – спросила Лина.
– Да, пожалуйста, с сахаром и лимоном, – ответила Элизабет деловым тоном. – Мистер Шунмейкер, вы что-то хотели сказать?
Я говорил, что… – Генри нахмурился и принялся мрачно озираться по сторонам. Элизабет немного придвинулась к нему в ожидании ответа. Внезапно его взгляд остановился на ее лице. Элизабет прочитала в этом взгляде плохо скрываемую досаду тем фактом, что она сидит рядом с ним, – Я не хотел бы… На самом деле, я с нетерпением жду этой свадьбы. И… в любом случае… как вы относитесь к тому, чтобы перенести дату свадьбы на более ранний срок?
– Перенести? – недоуменно произнесла Элизабет.
Сама идея свадьбы с Генри казалась ей невыносимой, а мысль о ее приближении и вовсе не укладывалась у нее в голове. Но затем она подумала о своей матушке, которая будет спать спокойно, впервые за долгие месяцы, и наконец-то почувствует себя счастливой. У Элизабет, видимо, не оставалось иного пути, кроме как угождать окружающим.
Она пыталась по/добрать подходящие слова, чтобы ответить, но отвлеклась, в очередной раз расстроившись из-за неуклюжести и медлительности Лины, наливавшей чай у нее под боком.
– Да, на следующее воскресенье. Я знаю, что моя приемная мать уже говорила с вашей матушкой. По поводу организации, я имею в виду… – Генри неловко поерзал в кресле, прежде чем продолжить. – Смысл заключается в том, чтобы удивить всех и… – он внезапно замолчал и дернулся к Элизабет, – Осторожно!
Удивленная девушка не успела ничего понять, как вдруг почувствовала резкую боль от ожога. Она вскрикнула и вскочила, отдернув от бедра промокшую юбку, а потом медленно подняла глаза от своих ног к чашке в руке Лины и затем к ее злорадному ухмыляющемуся лицу.
– Ой, – произнесла служанка ровным спокойным голосом, словно бы ничего не произошло.
И прежде чем она успела опомниться, Элизабет вскочила и выхватила у нее из рук чашку. Глаза девушки сверкали яростью.
– Я терпеть не могу твою небрежность, – произнесла она низким, полным ненависти голосом, с чувством проговаривая каждое слово. Никогда она еще не говорила таким тоном, – Убирайся прочь из моего дома!
– Это была случайность, – попыталась объяснить Лина ровным бесцветным тоном. Генри уставился в пол, а Эдит вперила изумленный взгляд на Элизабет, шокированная таким поворотом событий. В дверях появилась Клэр с глазами, полными ужаса. Но Элизабет в тот момент не заботили ничьи мысли и чувства.
– Нет, не случайность! Ты гадкая небрежная девчонка, и к тому же лгунья, и я не потерплю твоего присутствия в нашем доме. Клэр, прости, но чтобы через час духу ее здесь не было!
Лина столбом застыла посреди комнаты, с нескрываемой ненавистью уставившись на Элизабет.
– Это была случайность, – дрогнувшим голосом повторила она.
– Спасибо за пояснение, – процедила Элизабет ледяным голосом. Она чувствовала, как темные потоки расползались по светлой ткани юбки, но не смотрела вниз. – Ты все равно уволена! Мистер Шунмейкер, мне очень жаль, что мы стали свидетелем столь неприятного инцидента. Прошу нас, давайте забудем о нем. Если позволите, я пойду к себе, чтобы привести себя в порядок Элизабет подобрала юбку и направилась через комнату к главной лестнице. Она уже чувствовала подступавшие слезы, но держалась из последних сил. То, что Лина слышана весь этот разговор о свадьбе, наполняло ее яростью и стыдом. Она остановилась на пороге и повернулась к застывшим от изумления Генри, Лине, Клэр и Эдит.
– Генри, благодарю вас за визит, – промолвила она с достоинством, – Но боюсь, мне придется полежать некоторое время. Возможно, мисс Диана согласится развлечь мистepa Шунмейкера?
Лицо Генри, до этого выражавшее смущение и беспокойство, внезапно посветлело, и на щеках вспыхнул румянец.
– Да-да, конечно! Вам непременно нужно отдохнуть.
Элизабет уже вышла за дверь и тут вспомнила, что так и не ответила на предложение Генри. Она по-прежнему не чувствовала к нему даже симпатии, но раз уж им придется пожениться, лучше сделать это быстрее, чтобы все наконец успокоились. И чтобы все остались довольны – ну, кроме нее…
– Мистер Шунмейкер! Уверена, что свадьба в следующее воскресенье – прекрасная идея.
И, не дожидаясь его ответа, Элизабет быстрым шагом направилась к лестнице. Ну вот и отлично, говорила она себе. Пора уже положить конец всей этой агонии и примириться наконец-то с тем, что остаток жизни ей придется провести без Вилла.
Подружка невесты должна проявить незаурядную пытливость и постоянно собирать всякого рода сведения от друзей жениха, его семьи и даже прислуги. Невеста, разумеется, вынуждена избегать впечатления излишне любопытной особы. Но если подружка задает правильным людям верные вопросы, то может сослужить хорошую службу подруге, имея готовые решения возникающих сомнений и потребностей.
