Звонок в дверь заставляет нас обоих вздрогнуть. И малышки сразу на ножки поднимаются.
— Кого черти в такую рань принесли, — тихо ругается Вадим.
Берет дочек на руки — и с ними вниз спускается. Спохватившись, мчусь следом.
— Вадим, прости, совершенно из головы вылетело, — беспокойно лепечу я, когда мы в гостиной оказываемся. — Я должна была у тебя разрешения спросить, но…
— Ты так нервничаешь, будто за дверью любовник, — подшучивает Шторм.
Оставив малышек на пушистом ковре, сам идет в коридор.
— Дурак, — шиплю чуть слышно.
— Все остальное я переживу, — оглянувшись, подмигивает лукаво. — И больше чтобы не извинялась. Это твой дом. Ваш с принцессами. Делайте с ним, что хотите, — замедляет шаг. — И со мной тоже.
Поднимаюсь на носочки и касаюсь щеки Вадима губами. Дезориентировав его слегка, сама подхожу к двери.
— Злата с детьми приехала, — сообщаю быстро, уложив ладонь на ручку. — Она посреди ночи мне звонила. В панике. Готова была уже тогда сорваться, но я уговорила малышей не будить. Злата работает на удаленке — и вчера должна была боссу отправить эскиз какой-то. А она только по ночам может спокойно работать, когда рыжики спят, — Вадим усмехается, когда слышит прозвище. — Но сегодня в ее районе свет вырубили. До сих пор ремонтные работы. Вот Злата к нам и прилетела, за компьютером посидит немного. Ты не против же?
— Может, ты откроешь все-таки? — по-доброму издевается Шторм после очередного звонка. — Подруге?
Медлю буквально несколько мгновений. И понимаю, почему. Антон терпеть не мог Злату, а ее детей — тем более. Поэтому я никогда не приглашала их домой. Страх разозлить мужчину остался. Хотя Вадим не заслуживает подобного.
Спешу распахнуть дверь — и в холл тут же влетают три огненных вихря. В мгновение ока Злата освобождает детей от комбинезонов, успевает отчитать их — и отправляет к Але и Рите.
— Никак не могу привыкнуть, что у тебя теперь две малышки, — с придыханием выдает Злата. — Краса-авицы, — обнимает их.
Дернувшись, будто вспомнила о чем-то, она бежит в коридор, провожаемая ошеломленным взглядом Вадима. Не привык он к таким скоростям. Но с рыжиками иначе нельзя.
Возвращается подруга с коробкой в руках. Мне ее передает.
— Вот, тортик, — улыбается довольно. — Правда, в такое время только супермаркет под домом работал. Надеюсь, никого от угощения не обсыплет. А обсыплет, у меня капли с собой. У меня всегда все с собой, — кивает на сумку. И хохочет звонко. — Доброе утро, я Злата, — спустя время наконец здоровается с Вадимом.
— Привет, — с насмешкой отвечает, а я в бок его толкаю.
Злата намного младше Шторма, вот и «вы-кает» ему. Ей всего двадцать лет, а у нее уже двое замечательных деток. Правда, решение их оставить далось ей нелегко. Подруга боялась, что не справится с такой ответственностью. До сих пор переживает, поэтому и за подработку зубами вцепилась и держится.
— Компьютер там, — указываю в направлении кабинета.
— Спасибо-спасибо, — радостно благодарит Злата. — Я побежала, иначе Марк Альбертович меня прибьет. Я до восьми утра должна была эскиз рекламного банера ему отправить. Дурацкие электрики!
— Туманов, что ли? — цепляется за озвученное имя Вадим. — Снежинка, ты к нам вражеского засланца привела?
Подруга врастает в пол, растерянно ресницами хлопает, рыжие локоны нервно теребит.
— Он шутит, — толкаю Шторма в бок. — Иди, Злат. Мы за рыжиками присмотрим, — поворачиваюсь к мужу, когда она уходит. — Вадим! Не пугай подругу. Она не привыкла к твоему юмору.
— Зато ты привыкла, — бархатно произносит. — Понимаешь и чувствуешь меня, — обхватывает меня за талию.
— Меня устраивает, если это буду уметь только я, — скольжу ладонями по его торсу. — И подход к тебе знать тоже только я буду.
— Меня тем более, — хрипло соглашается. — Собственница ты у меня? — довольной ухмылкой одаривает.
«Нет, просто люблю», — проносится в моих мыслях, но вслух озвучить не осмеливаюсь. Такие слова пугают мужчин, будто обязывают ответить. Вадим никогда не признавался мне в чувствах, и давить на него не хочу.
Вместо ответа целую его, нежно, трепетно и… с любовью. Хоть он и не поймет.
— А-ам, — напоминает Аля.
И мы вместе перебираемся в кухню, где мгновенно становится тесно. Наша большая семья в это утро увеличилась на два неугомонных рыжика. Рядом с Аней и Артемом даже близняшки кажутся ангелочками. Без помощи мне явно не обойтись. И как с ними Злата справляется одна?
— Мама звонила, — аккуратно сообщаю Вадиму, который тщетно пытается с рыжиками договориться, а они его кашей обмазывают. — С близняшками погулять хотела.
— Нет, — чеканит сурово.
— Почему, Вадим? — забираю у него Златиных Аню и Артема, кормлю их. — Я поговорила с мамой, и она иначе к тебе относится. Приняла мой выбор…
— Твой выбор правильный, поэтому и приняла, — без ложной скромности произносит Вадим, а я смеюсь над ним. — Снежинка, причина в другом. Пока идет следствие, не хочу вас из вида выпускать, мало ли что. Лена с матерью свободно по городу передвигаются. Светлана Григорьевна упорно дочь защищает, всю вину на себя берет. Антон вообще за границей скрывается. Обстановка мне не нравится, Снежинка. Может, обойдемся без прогулок?
— А мама? — закусываю губу. Я соскучилась по ней. — Ладно, как скажешь, — отворачиваюсь. Не хочу манипулировать им.
— Пусть… — невероятным усилием воли он выжимает из себя, — …приедет к нам.
— Спасибо, — расплываюсь в широкой улыбке.
Рыжики, бросив меня, опять приближаются к Вадиму. Не хватает малышам отцовской заботы — они ищут ее в чужом мужчине. Тем временем близняшки стреляют в них ревнивыми взглядами, так что приходится мне их отвлекать.
— Ну что, друг, вдвоем мы с тобой в этом цветнике, да? Иди ко мне, — Вадим усаживает Артема на колени. Тот хоть и напрягается, но его с интересом рассматривает. — Какие глаза у тебя интересные, — удивляется Шторм, когда рыжик лицом к свету поворачивается.
Я давно привыкла к особенности Златиного сына. У него глаза разного цвета: серо-голубой и зеленый. В темноте не сильно заметно, а на свету — фантастически выглядит.
— Да, необычные, — откликаюсь я. — Злата беспокоилась по этому поводу жутко, всех врачей оббегала. Но ей сказали, что это наследственная особенность. На здоровье не влияет.
— Зато на отношение со сверстниками повлияет, когда он подрастет, — задумчиво выдает Вадим, сканируя личико мальчика.
— Глупости. Артем — такой красавчик, — треплю малыша по голове. — И характер суровый. Пусть кто только попробует его зацепить.
— Как сказать. Вон Туманов тоже суровый. А сам линзы носит — гетерохромию свою скрывает, — заявляет вдруг Шторм.
— Я не замечала даже. Откуда у тебя столь обширные познания касательно Марка? — прищуриваюсь я. — Будто не конкурент твой, а родственник.
— Держи врага как можно ближе, — поучительно цедит, заставляя меня глаза закатить. Не понимаю их нездоровой борьбы. Как дети малые, холдингами меряются! — Я на него информацию копал. Впрочем, как и он на меня. Так что мы квиты. Туманов уже в курсе нашей ситуации. Пронюхал, ищейка. Помощь предлагал…
— Может, он из добрых побуждений, — приблизившись, касаюсь каменного плеча Вадима, но тут же руку убираю.
На детей оглядываюсь. Ни на миг без присмотра их оставлять нельзя.
— Угу, и потом сольет все в прессу, козел такой. Да, Артем? — ищет поддержки, но мальчик вдруг за нос его щипает, соскакивает с колен и убегает. — Ай, за что? — Шторм потирает переносицу. — Отец их где?
— Не знаю. Злата молчит. И вспоминать не хочет. Какая-то странная история, — пожимаю плечами.
— Да понятно все. Просто козел попался какой-то, — рявкает Вадим, за что получает испепеляющий взгляд рыжика. Тот самый, фантастический. Будто Артем понимает что-то — и отца, которого не видел ни разу, защищает.
Покормив детей и, кажется, никого не забыв, я отправляю их в гостиную. Заваливаю игрушками. И вспоминаю о подарке, который для Златы и рыжиков приготовила.
