и искупать я смогу. Наташе нужен постельный режим. Хотя бы несколько дней. За последний месяц слишком много для неё потрясений.
— Вы только неделю к нам ходите, а хотите взять на себя такую ответственность? Не знаю… — Сима качает головой и переводит взгляд на меня: — А ты что думаешь, Наташ?
Хочу съязвить, что Динару не привыкать брать на себя опеку надо мной, но молчу и наблюдаю, как Тимур трогает щетину Динара пальчиками и улыбается. Так вот что его рассмешило на той фотографии? Забавно они смотрятся, и вживую даже лучше, чем на снимке.
— Ну что молчишь? — снова спрашивает Сима, когда пауза затягивается.
Я, конечно, не в восторге от этого предложения, но выбор невелик. Я даже вещи собрать сама не смогу. Рука болит, голова кружится, и всё время клонит в сон. А самолёт завтра вечером... Очевидно, что до этого времени я не оклемаюсь.
— Полететь домой я не смогу. Пусть Динар поживёт у нас. Как станет лучше, мы вернёмся.
Динар выглядит удивлённым. Не ожидал, что соглашусь? Но лучше он, чем посторонний человек в доме. Тем более Асадов всё равно сделает по-своему. То есть будет жить у нас и всё возьмёт в свои руки. Знаем. Проходили.
— В таком случае, как Тимурчик уснёт, придёте ко мне на инструктаж, — строго заявляет Сима, посмотрев на Динара. — В принципе, наш мальчуган всю еду со стола кушает... На крайний случай можно будет заказать что-то из кафе или ресторана. Хотя стоп! У меня же целый день впереди! Я наготовлю на неделю вперёд. Домашняя еда всё лучше ресторанной, — суетится Серафима она.
Мы переглядываемся с Динаром и улыбаемся друг другу.
— Не переживай, Сима. От голода не умрём. Динар действительно умеет готовить, — заверяю я.
Надеюсь, неделя быстро пролетит. Буду много спать и не стану выходить из комнаты. Асадов же сам вызвался побыть нянькой? К тому же сыну вроде как нравится общество отца. Вон как улыбается.
Врач приезжает после обеда, меняет повязку на руке, берёт дополнительные анализы, ставит укол и обещает заехать завтра. Я поднимаюсь наверх — опять клонит в сон. Но прежде чем лечь в кровать, тянусь к телефону и проверяю вызовы. Илья не перезвонил. Я набирала его утром три раза. Но он лишь сбросил СМС, что очень занят. Света тоже не отвечала. К счастью, я дозвонилась до Лёши. Он сказал, что угроза выкидыша ещё сохраняется, а Света всё время спит.
Снова набираю Илью и, к моему удивлению, он отвечает спустя два гудка.
— Да, златовласка, — слышится на том конце трубки уставший голос.
— Илья… Ну наконец-то! Ты вчера звонил, но я уже была дома и спала.
— Да, я в курсе. Сима мне сообщила.
Сима... Надеюсь, про Динара и и его ночёвку у нас дома не стала ничего говорить? Хотя она может.
— Ты как? — спрашиваю, присаживаясь на краешек кровати, и выглядываю во двор.
— Нормально. Прав, скорее всего, лишат, и отец в позу встал. Не хочет помогать. Сказал, что пересяду на такси или буду нанимать себе водителя. Злой как чёрт. И родители Светы тоже.
— Понятное дело. А переезд в Питер? Всё в силе? Ты сейчас где?
— В участке. Дома ещё толком не был. Переезд, кажется, в силе. Но сейчас страшно заводить про него разговор. Билеты я сдал. Пока никуда не лечу. А вы летите?
— Тоже нет. Я неважно себя чувствую.
Вроде бы честно дала понять Илье, что быть вместе мы не сможем, но всё равно чувствую себя предательницей.
— Правильно, Наташ. Тебе лучше поберечься. Я завезу твои вещи завтра утром. Извини, что так вышло.
— Главное, что все живы. И… я тоже чувствую свою вину.
— Господи, ну ты за что? Это я набухался, Свету за руль посадил. Ты при чём? Выкинь всю дурь из головы.
Легко сказать.
— Позвони, как соберёшься приехать, ладно?
— Зачем? — хмыкает он. — Выйдешь навстречу, чтобы мы с Асадовым не пересеклись? Я в курсе, что он забрал тебя вчера из больницы и ночевал у вас дома.
Значит, в курсе… Так даже лучше. Но Сима! Очень грязные методы! Я дико недовольна её поступком!
— Можешь не переживать, скандалов не будет. Но поговорить с ним лично, а не по телефону, я бы не отказался.
— Это явно лишнее. Я не с ним, ясно?
— Ладно, Наташ, я не готов сейчас это обсуждать. Не добивай меня. Всё и так понятно. Третий лишний, насильно мил не будешь, сердцу не прикажешь, и все дела. Ваше воссоединение всего лишь вопрос времени.
— Илья, мне действительно жаль. Но я не могу заставить себя испытывать те чувства, которые ты от меня ждёшь. Ты мне близок, очень близок, но как друг. Я привязана к тебе, но будущего, как у любовников, у нас не будет...
— Было бы, Наташа! — в сердцах бросает Илья. — Просто он появился. И всё опять разрушил, заставил тебя сомневаться.
Я сглатываю ком в горле и сильно зажмуриваюсь.
— Ты поаккуратнее с ним только, златовласка. Я много плохого об Асадове слышал, и не хотелось бы, чтобы вы с Тимуром угодили в какую-нибудь передрягу из-за него. На твоём месте я бы держался от него как можно дальше.
Я слышу, как Илья отводит телефон в сторону, с кем-то переговаривается и отвечает, что сейчас подойдёт.
— Если что-нибудь понадобится, я буду на связи, — вновь звучит его голос. — Мне идти нужно.
— Хорошо. Пока, — бормочу дрожащим голосом. Внутри остаётся тяжёлый осадок от нашего разговора.
Илья стал мне по-настоящему близким человеком. Да, не идеальный, но добрый и отзывчивый. С моей стороны было бы эгоистично держать его при себе. Тем более из жалости к его чувствам. Но как же мучительно — причинять боль другому человеку…
Я засыпаю почти сразу, а когда открываю глаза, на улице уже
