— Я давно у вас не была, — наконец-то соображаю, — это во-первых, а во-вторых, у меня цикл обычно как часы. А в этот раз уже неделю нет месячных. Это вообще не про меня. Решила перестраховаться. Наверное, застудилась, и пошёл сбой.
Доктор заглядывает внутрь, щупает.
— Половой жизнью живёте?
Не успеваю ответить.
— Тест делали?
— А-а-а, да не, — махнув рукой. — У меня всего один раз был. Так же не бывает, верно? Люди в двадцать годами не могут зачать.
Внутри всё холодеет. Был же один раз у меня, был.
— Милочка, вам сколько лет? — удивляется доктор. — Вы в школе хорошо учились? Если тычинка своим пыльником хоть раз окунулась в пестик, может быть всё что угодно. Обратите внимание, что пестик, милочка, — это женский орган цветка, а то все обычно путают.
Лазает там везде, щупает, я ёрзаю. Дыхание спёрло и не отпускает.
— Милочка, — продолжает нравоучения. — Придя на осмотр к врачу-гинекологу, вы должны понимать, что доктор может заподозрить беременность с первых дней задержки по характерным признакам, которые сама женщина может и не заметить. Одного раза вполне достаточно.
Ребёнок? Беременность — это же значит ребёнок? Туплю. Ошарашенно смотрю на свои расставленные ноги. Я хотела карьеру, я как-то не собиралась ещё рожать. У меня и квартиры-то нет.
— Да нет. Не может быть. Вы что-то перепутали. Просто все опухло от простуды там, — смеюсь, — ерунда.
Опять туплю. Врач смотрит на меня поверх очков. Ей не нравится, что я спорю. Стягивает перчатки.
— Беременность? Это невозможно. Это просто нереально. Ерунда.
Она принимает вызов. И, пока я одеваюсь, пишет. Затем тычет ручкой на дверь.
— Напротив есть кабинет УЗИ, пойдёмте, там очередь, но я возьму вас по-быстрому, между пациентами. Может, тогда вы перестанете спорить. У меня опыт тридцать лет и чутьё, как у пограничной собаки.
Сижу под кабинетом, с силой сжав колени. Жду. Выходит одна девушка, пытается зайти другая, но врач зовет меня.
— Секундочку. У нас тут дело чести.
Я рада, что ей весело. А меня уже от этого всего подташнивать начинает. Захожу в темноту кабинета, ложусь.
— Ха, ну и кто был прав?!
Поворачивает ко мне монитор и тычет в чёрно-белые размазанные пятна и точки.
— Надеюсь, что Эйнштейн? — сглатываю накопившуюся слюну.
— Двойня!
— Чего?
— Срок совсем ранний, но я уже с большой долей вероятности могу диагностировать многоплодную беременность. Всё хорошо. Пфу-пфу-пфу. К задней стенке прикрепились.
У меня над головой начинает крутиться потолок.
— А папашу знаете?
Какой же чудесный у нас участковый гинеколог, с юмором.
— Ещё как. Это муж мой.
— А что ж вы так редко с мужем-то спите? Надо чаще.
И ржёт.
— Подождите в коридоре, медсестра вам выдаст направления на анализы, и будем становиться на учёт.
Ошарашено одеваюсь. Долго не могу попасть ногой в брючину.
Вот же зараза хвостатая! Даже тут он преуспел. Нашёл способ.
Непонятное ощущение: с одной стороны, я безумно рада, с другой — злюсь. Аборт? Аж больно внутри. Непроизвольно прикрываю живот руками. Никогда я не смогу выскрести металлической штукой своих детей. Ну нет. Ужас.
Но как я буду жить в квартире отчима с двумя младенцами? Двумя! Ладно бы ещё один. Но двое! И убить я их не смогу. Ни за что.
Папа у них чё попало, конечно, но дети-то не виноваты. Да и это моя первая беременность, потом может вовсе не быть детей.
Сижу в коридоре. Смотрю в стенку.
— Нервничаю. Боюсь, что найдут какую-нибудь болезнь и я не смогу с первого раза забеременеть, — начинает со мной разговор рядом сидящая девушка.
Ничего не понимаю и не соображаю. Жду бумажки. Но я и без них не в состоянии пошевелиться. Не могу я пойти в офис, зная, что внутри меня растут две маленькие ящерки.
— У вас что-то нашли?
Миловидная и очень симпатичная, она трогает меня за руку и заботливо заглядывает в мою, видимо, очень бледную физиономию. Хорошая.
— Да, внеплановую беременность нашли. Двойню.
— Ой, какая радость, я вас очень-очень поздравляю, пусть растут здоровенькими, — прижимает она ладони к губам и аж сияет от счастья за меня.
— Спасибо. — Сижу ровно, как столбик термометра.
— Детки — это моя мечта. И вам очень-очень повезло, что есть от кого.
Она вся такая милая.
О да! Мне очень повезло, даже слишком.
— Один земноводный варан заделал мне маленьких пресмыкающихся.
Девушка хмурится. Ничего не понимает. У неё мило краснеют щёки. Она сжимает сумочку на коленях и как будто не может решиться что-то рассказать.
— А я сейчас проверю, всё ли у меня хорошо, и пойду за ребёнком к нашему генеральному, — выпаливает она.
— В смысле? — Достаю из сумочки бутылку воды, отвинчиваю крышку, пью, не переставая смотреть на соседку по очереди к гинекологу.
— В прямом смысле. Он самый достойный кандидат, мне нужно от него только зерно. Я уже и деньги собрала, и документы.
Не могу сдержать смеха, а красавица волнуется.
— Понимаете, я очень хочу детей, очень. И мне нужно обязательно к следующему Новому году!
— А почему именно к Новому году?
Она отворачивается и машет рукой.
— Это длинная история.
— Вы его любовница?
— Да нет, конечно, боже упаси. Я просто подойду и скажу ему: «Я хочу от вас ребёнка!» У меня есть образец заявления об отказе от ребёнка отцом. Мне ничего от него не нужно. Просто он благородный, умный, красивый. Я уверена, лучше отца не найти. — Спохватившись, подаёт мне руку, чтобы познакомиться. — Меня, кстати, Катя зовут, а вас?
Я даже забываю о своих печалях. Настолько меня впечатляет эта девушка.
— Аня.
Мы с ней переглядываемся. Я продолжаю улыбаться и непроизвольно касаюсь живота. Хотела бы я знать, что ей ответит босс. И увидеть этого мужчину, который настолько достоин звания отца, что женщины готовы даже на такое. Потрясающе интересная история.
Глава 67
— Какой же душный ресторан. — Обмахиваясь листами меню. — Хоть бы проветрили.
— Да вроде нормально, солнышко, но, если хочешь, я попрошу официантов включить кондиционер. — Кладёт Герман руку мне на ногу.
Тут же её скидываю.
— Ведите переговоры, Герман Игоревич, не отвлекайтесь.
— Не могу думать о работе, — наклоняется он к моему уху и обдает жаром дыхания, — когда моя девочка испытывает дискомфорт.
— Пентюхов тоже испытывает дискомфорт, — шепчу в ответ, а деловой партнёр тритона как раз в этот момент расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки, — но вы о нём так не переживаете. Работайте и не переходите границ, — выкладываю очередную остроту и засматриваюсь на румяные отбивные из свинины за соседним столом.
Такое желание что-то съесть на меня не нападало никогда в жизни.
Мясо сочное, красивое, с золотистой корочкой.
Тритон, последовав моему совету, ведёт беседы о работе. А я, забывшись и обалдев от странного желания получить такой же кусок мяса, как у них, дёргаю босса за рукав.
— Герман Игоревич, закажите мне, пожалуйста, такую же отбивную, как у наших соседей. — Тяну его к себе так близко, что мои губы почти касаются его уха.
Он, прервавшись на полуслове, смотрит на меня с удивлением:
— Ты же уже поела, Ань?
— Вам что, жалко, что ли? Не пойму.
— Хорошо, я закажу мясо. Просто ты съела суп, салат, уже начала пирог…
— Герман Игоревич, не нервируйте меня, пожалуйста, мне нужен тот кусок мяса. Как у женщины слева. И хватит считать, сколько я съела. Не так уж мало вы зарабатываете.
Мужик за нашим столом недовольно выпячивает губы.
— Я бы давным-давно уволил такую секретаршу.
Тритон поворачивается и смотрит на своего собеседника искоса.
— Она не просто секретарша, она моя жена.
Пожимаю плечами. А собеседник ухмыляется:
— У-у-у! Ну тогда всё понятно. На чём мы остановились, Герман?
Белозерский откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди, смотрит на мужика напротив и продолжает:
