— Ничего себе.
Тейлин кивнула.
— Я говорю тебе прямо сейчас, это не пойдет на пользу Падшим.
— Это не должно пойти им на пользу, — вклинился Уоррен, появившись возле нашего стола с внезапностью, которая меня обеспокоила. Мне стало интересно, где он притаился, чтобы подслушать наш разговор.
— Они создавали проблемы в Энтранс в течение многих лет.
— О, пожалуйста, — сказала Тей, закатывая свои огромные шоколадно-карие глаза. — «Падшие» защитили нас от тонны преступлений. У нас один из самых низких уровней наркомании, преступлений, связанных с наркотиками, и убийств в маленьких городках Канады. Именно благодаря их защите мы имеем такую статистику.
Уоррен был красивым мужчиной, чисто подстриженным брюнетом с голубыми глазами, которые нравились большинству женщин, но когда он смотрел на Тейлин, как тогда, сузив глаза и разинув рот над кислым лимоном мысли, застывшим на языке, он казался мне отвратительным.
— Они бандиты, и им слишком долго давали свободу действий в этом городе. Я личный друг мэра Лафайетта, и думаю, вы увидите, что у него есть несколько очень… убедительных вещей, чтобы сказать о вашем дорогом MК сегодня вечером.
Рейнбоу фыркнула.
— Да ладно, Уоррен. Ты вырос здесь так же, как я и Тей. Ты знаешь, что они не плохие парни.
— Конечно, именно поэтому Бенито Бонанно лежит в больнице после передозировки наркотиков, — проворчал он.
Кровь отхлынула от моего лица как от напоминания об ужасах прошлой ночи, так и от реальности того, что говорил Уоррен. Они собирались свалить вину за несчастный случай на MК.
Я не знала, что это означает для Кинга или Зевса, но это не могло быть хорошо.
Как выяснилось, это было не так.
— Нам нужно подтвердить правительственную и юридическую власть в этом городе, — проповедовал мэр Лафайетт позже тем же вечером со своей каштановой трибуны в ратуше.
Я никогда не была в этом массивном, увитом плющом кирпичном здании в центре города. Мне хотелось бы оказаться там при более благоприятных обстоятельствах, потому что все в нем было старым и красивым. Вместо этого я сидела в одном из тесных рядов главной аудитории и слушала, как высокий мужчина средних лет с шикарными волосами говорил о пороках MК и лени граждан Энтранса, предоставивших им свободный суверенитет над обществом.
— Мы слишком долго позволяли этим байкерам бесчинствовать в нашем городе. Пришло время забрать его обратно. — закончил он, что вызвало бурные аплодисменты.
Это было непросто, сообщила мне Тейлин с правой стороны, потому что «Падшие» на самом деле были очень полезны для города. Они поддерживали местную экономику, не пускали наркотики (по крайней мере, хардкорные) в город и привлекли в город много иностранного бизнеса благодаря популярности своей экипировки для автомобилей и мотоциклов. МК был непопулярен почти десять лет, когда президент, предшествовавший Зевсу, попытался влезть в игру с наркотиками и, к счастью, потерпел неудачу.
— И как вы предлагаете это сделать, мэр? — Стелла встала, ее спина была прямой, а голос твердым. Она была владелицей закусочной в городе. Люди любили и уважали ее, поэтому все слушали ее, ожидая, что она скажет своим тоном.
— Во-первых, мы увеличиваем финансирование полицейского департамента, — сказал мэр Лафайет с победной улыбкой. Он жестом указал на шеренгу полицейских, стоявших слева от него на сцене. Все они были относительно молоды и до абсурда красивы. Я знала, что мэр, вероятно, сам спустился в полицейский участок Энтранс-Бэй, чтобы отобрать самых красивых полицейских для своего шоу собак и пони. — Мы также будем призывать заведения снять свои знаки «дружелюбный байкер», — продолжил мэр.
— Это бред, — воскликнул кто-то из зала.
Раздался хор голосов.
Мэр открыл рот, чтобы ответить, когда старые дубовые двери в задней части зала распахнулись с атмосферным скрипом, и появились байкеры.
Зевс повел небольшую группу Падших по центральной красной дорожке, через ряды гражданских, пока не остановился прямо у моего ряда. Затихший интерес прихожан сгустился вокруг нас, когда он положил руку мне на плечо и посмотрел на людей, сидящих в ряду рядом со мной и Тейлин.
Они тут же вскочили на ноги и двинулись к краю зала.
— Подвинься, учитель, — сказал мне Зевс своим супер крутым байкерским рыком.
Я немедленно сделала то, что мне было сказано.
Харли-Роуз заглянула через плечо своего отца и улыбнулась мне.
— Как дела, Королева?
— Привет, милая, — прошептала я, когда она пересела на деревянную скамью рядом со мной.
Она сразу же взяла мою руку между двумя своими. Я почувствовала дрожь в ее руках и сжала ее крепче.
Кинг кивнул мне, заняв свое место рядом с Зевсом. Его глаза были пронизаны беспокойством, когда Нова, Бат, Бак и Прист устроились после него. Я подумала, не потому ли, что, сидя со мной так публично, они неумолимо связывали меня с МК, и, учитывая нынешний климат, Кинг беспокоился о том, что это будет означать для меня, или о том, не рассержусь ли я из-за демонстрации права собственности.
Я не разозлилась. Мой праведный гнев разгорелся из-за охоты мэра на Падших. Я не только хотела, чтобы все знали, где я нахожусь, а это было бесконечно рядом с байкерами, рядом с Кингом, но и что я разорву любого, кто заявит о своей причастности к инциденту с Бенни.
— Да, приятно видеть, что вы принимаете участие в жизни общества законным и гражданским образом, мистер Гарро, — наконец сказал мэр Лафайетт, обращаясь к слонам, которые топали в комнату на своих громких мотоциклетных ботинках. — Может быть, вы хотели бы сказать что-нибудь о своей роли в увеличении количества наркотиков в этом городе.
— Мэр, сейчас не время и не место, — тихо сказал красивый светловолосый полицейский.
— Дэннер, если бы мне нужно было твое мнение, я бы спросил его у твоего папочки, — процедил мэр.
Ай. Это было не только излишне, но и жестоко.
Мне действительно не нравился мэр Лафайетт.
— Я рад поговорить с людьми, мэр. — Зевс говорил четко, достаточно громко, чтобы донести его слова до дальних уголков зала и не нуждаться в микрофоне. — Они знают, что я всегда нахожусь в «Гефест Авто» или «у Юджина» за пивом. Им есть что сказать, я рядом.
— У вас есть что сказать сейчас, когда один из наших детей находится в больнице, восстанавливаясь после инцидента, связанного с наркотиками? — сказал мэр между зубами.
Зевс изобразил обиженное выражение лица.
— Ну, конечно, я сочувствую мальчику и его семье. Королева, — он обнял Харли-Роуз, чтобы его пальцы прошлись по моему плечу, — и мой мальчик, Кинг, были теми, кто нашел его. Кресс оставалась в больнице всю ночь, потому что она очень близка с ребенком.
— А ваше участие? — спросил мэр.
Офицер Дэннер неловко сдвинулся позади меня.
Зал был тих, как могила, наблюдая за противостоянием двух лидеров их общины.
Медленная, хищная улыбка прорезала суровые, красивые черты лица Зевса. Свет сверкал на его зубах, поджигал его бледные глаза, так что он казался дьяволом, сидящим в церкви и осмеливающимся поразить Бога.
— Я не принимаю никакого участия, кроме этого, мэр Лафайетт, и не очень ценю ваши инсинуации. Я активный член этого сообщества. Я владелец бизнеса и отец. Моя дочь ходит в общественную школу Энтранс, а сын — в EBA. Я даже плачу свои долбаные налоги вовремя каждый год. Надеюсь, вы не намекаете, что только потому, что я член клуба любителей мотоциклов, я буду заниматься чем-то вроде распространения наркотиков?
— Я думаю, что именно на это он и намекал, Зевс, — сказала Стелла, продолжая стоять.
— У тебя уже давно не было проблем с MК, Бенджамин, — сказал пожилой мужчина, вставая.
— Да, но сейчас они у нас есть, Джон. — выкрикнул кто-то еще сзади нас.
— У вас есть ко мне вопросы, сержант? — сказал Зевс, его низкий голос перекрывал нарастающую болтовню. — Иди и задай их. Эта гребаная публичная клевета — основание для того, чтобы я подал на город в суд.
