в такой позе. Я рассматривала глаза командира: серые, как небо в непогоду, и думала о том, как он попал на Обратную сторону. Не сдержав любопытства, я спросила:
– Если Рейкерс был тюрьмой, значит, и среди вас есть заключённые?
Дэниел пристально посмотрел на меня. От его взгляда бросило в дрожь.
– Есть. Но не в этой лодке. И даже не в той, что уже причалила к берегу.
– Кто тогда?
– Спроси – и тебе расскажут. Я не вправе говорить об этом.
Я прикусила губу и неуверенно спросила:
– Ты злишься на меня? За то, что я не осталась на Норт-Бротере? – в ответ он покачал головой, пряча от меня печальный взгляд.
– Только на себя.
– Почему вы пришли за мной?
– Герта обнаружила, что исчезла одна из лодок. Сперва мы подумали, что это Леон… Но потом увидели записку у неё на столе.
– Я не…
– Я знаю, что ты её не писала. На тебе были браслеты, когда ты пришла, Обри. Мы с Гертой сразу догадались, что Бриджит заманили в ловушку.
– Спасибо… Что не бросили меня.
– Ты не должна справляться со всем одна, Обри, – Дэниел сухими губами коснулся моего лба.
Он стиснул меня в объятиях. И это было последним, что я запомнила.
* * *
Открыв глаза, я сразу поняла, что в безопасности: меня доставили на Норт-Бротер целой и невредимой. На прикроватной тумбе стоял стакан с водой и записка: «Спускайся». Это был почерк Дэниела, и я внезапно ощутила приступ ярости. Стены давили на меня не хуже, чем в злосчастной тюремной камере. Может, я и здесь была пленницей? А может, даже дичью, которую окружили хищники…
Я взглянула на свои ладони. Ещё вчера в них были сила и мощь, а сегодня я не могла даже снять браслеты без чужой помощи. Разозлившись, я схватила подушку и бросила её в стену.
Немой крик вырвался из горла. Я вскочила на ноги и стала пинать подушку ногой… Пелена ярости застилала мне глаза, жажда разрушения почти сломила меня. Зацепившись ногой за ножку стула, я рухнула на пол и снова выключилась.
Аромата роз и шафрана не осталось. Только запах лекарств и латекса.
– Изменения есть? – спросил таинственный доктор по имени Альфред.
– Вот, взгляните на её мозговую активность. Скоро может прийти в себя.
Пальцы в латексных перчатках коснулись моей руки. От неприятного ощущения по телу побежал холодок.
– Вы это видели?
На минуту голоса смолкли, и я смогла расслышать звуки, доносящиеся с улицы. Капли дождя барабанили по стеклу. На один миг я даже почувствовала себя живой.
– Отменить ноотропы. Дозу снотворного увеличить, – мужчина зашагал к выходу, но вдруг остановился и вновь заговорил со своей собеседницей. – Мою сестру сюда не впускать.
Его сестру?..
– Но разве мы имеем право не пускать её мать в палату?
– Найдите способ удержать её.
Я внезапно открыла глаза и увидела Бриджит, которая стояла на пороге.
– Что с тобой? Ты кричала…
– Я? Кричала?..
Я уткнулась носом в колени. Бриджит присела рядом со мной.
– Воспоминание? Опять?
– Не думаю, что это было оно… Нет, я… это словно происходило со мной наяву. Я была в палате, понимаешь?
– Да. И что там случилось?
– Доктор попросил медсестру увеличить дозу снотворного и уменьшить… Э-э, я не помню название. Что-то на букву «н»…
– Ноотропы?
– Да! Точно, ноотропы, – Бриджит поджала губы, и я насторожилась. – В чём дело?
– Твой лечащий врач явно не желает, чтобы к тебе возвращалась память.
– Ничего не понимаю, – я закрыла лицо руками. – Почему он так поступает? Кажется, он мой дядя… Он велел, чтобы его сестру не пускали в палату, а до этого из своих воспоминаний я узнала, что она моя мать!
Мы обе молчали. Бриджит погрузилась в свои мысли, нервно постукивая пальцем по колену. Только спустя время она поднялась на ноги.
– Идём. Нам нужно появиться на собрании.
С трудом приведя себя в порядок – прохладная вода пришлась как нельзя кстати, – я с помощью Бриджит спустилась вниз и сразу же столкнулась с кэпом.
– Ты опоздала.
– Дэниел, я просто обожаю твои глупые правила, но, прошу тебя… Меня пытались убить бесчисленное количество раз за последние сутки. Давай обойдёмся без нотаций!
Дэниел сложил руки на груди. Мятежники опустили головы и уставились в тарелки: кто-то со смехом, кто-то – ожидая от капитана вспышки гнева.
– Сейчас не до ссор. Садись.
Заняв место между Гертой и Леоном, я посмотрела на Бриджит. Она заняла место во главе стола. Дэниел громко прочистил горло, расхаживая перед нами.
– У нас есть проблема. Асура замышляет что-то. И для этого ему нужно избавиться от единственного человека, который может сравниться с ним по силе, – он посмотрел на меня, и все присутствующие сделали то же самое.
– Какой план, кэп?
Дэниел подошёл к двери, ведущей в кухню, и резко распахнул её. Оттуда выглянул неунывающий Чарльз, тут же отыскавший меня глазами.
– Ну, привет.
– Что он тут делает?! – Леон и Герта вскочили со своих мест.
Командиры обменялись взглядами. Кэп кивнул, и Чарльз на секунду исчез. Вернулся уже не один… он толкал перед собой связанную Винни. И хотя я была против похищений и связываний, всё же про себя отметила, что эта картина была не самая неприятная.
– Что это значит?!
– С её помощью мы выманим Асуру из здания, и тогда наши силы будут равны.
Мятежники стали наперебой задавать вопросы, но Дэниел жестом остановил их.
– У нас нет времени на вопросы. Скажу только одно: мы точно знаем, что Асура силён только в своей обители. За её пределами он будет не так опасен. И мы точно знаем, где его поджидать… На заброшенном кладбище. Это удобное место, чтобы устроить засаду. Обри, как тебе план?
Я едва не задохнулась от возмущения.
– Так нельзя! Вы похитили Винни, чтобы использовать её как приманку? Это… варварство!
– Я сделал это ради тебя, Обри, – отозвался Чарльз. – Все на Рейкерсе знают: только ради Винни господин покинет свои покои.
– Она его подружка, что ли? – хохотнул Леон.
– Она хранительница его тайн, которых у нашего господина очень много.
В столовой на минуту повисло молчание, прервавшееся звуком отодвигающегося стула. Герта приблизилась к Чарльзу.
– Допустим. Но почему ты нам помогаешь? С чего ты решил, что мы будем тебе доверять?
– Я здесь по двум причинам. Во-первых, я хочу спасти Обри. И, во-вторых, Рейкерс больше не то безопасное место, о котором я мечтал. Господин что-то от нас скрывает, а я не очень-то люблю секреты.
Пока мятежники шумно обсуждали план, я осторожно поинтересовалась:
