Внизу приписка с временем и адресом. Сегодня вечером. В одном людном месте. Она его вызывает.
«Твоя Тая».
Черт... Эта женщина настоящая дьяволица. А я думала, что Мирон любил ангела. Она просто наглым образом врывается в его жизнь и плюет на все, что в ней уже есть.
— Она хочет встретиться, — бросаю письмо на панель машины ближе к нему. — Рассказать о том, как стала жертвой собственного отца. При встрече узнаешь все детали.
— Не будет никакой встречи, — Мирон сгребает письмо с панели, сминает его в своей руке и отправляет в окно.
Больше мы не говорим. Ни единого слова. А когда подъезжаем к клинике, то я ощущаю что-то неприятное в животе и мысленно соглашаюсь с тем, что Мирон был прав. Возможно что-то не так.
Осмотр проходит быстро. К счастью, все хорошо. Через двадцать минут меня отпускают, а Мирон ждет меня в коридоре.
— Все хорошо? — поднимается со скамейки.
— Да, — отвечаю тихо, подходя к мужу близко. — Поедем домой, — прошу его. — Я хочу к Ульяне.
— Конечно, — положив мне ладонь на спину, ведет на выход.
В полной тишине проходит и путь до дома. Я молчу не от обиды, а он… ему многое нужно переварить. Я хочу дать ему эту возможность. И себе.
Дома царит прекрасная атмосфера. Моя девочка с игрушками в нашей большой гостиной, а рядом с ней бабушка и Василиса.
— О, вы вместе вернулись! А мы ждали только Лилю, — радуется и присутствию сына Валентина Андреевна. — Сегодня короткий день?
— Вроде того, — отвечает Мирон матери, снимая пиджак, а я бросаю сумку и иду к малышке. Усаживаюсь рядом с ней на мягкий ковер. Моя девочка улыбается мне и торопится принести свою новую игрушку показать.
— Бабушка тебе новую игрушку принесла. Какая красивая, — беру в руки какого-то непонятного мягкого зверя.
Чувствую, что Мирон стоит рядом и смотрит на меня. Я ощущаю на себе его взгляд.
Мы оба понимаем, что стоит при всех вести себя как будто ничего не случилось. И у нас получается. Вскоре Валентина Андреевна уезжает к себе.
Уже вечер, а Мирон так никуда и не уезжал. Один раз за день мне удалось подслушать его разговор в кабинете. Я успела испугаться, что он с ней связался, но он говорил с Ариной. Отменил все встречи на сегодня.
Я сама его избегаю. То с дочерью, то с Василисой на кухне. Он все пытается выловить меня для разговора, а я, не будучи готовой, продолжаю его избегать.
Но сейчас, потеряв его из виду уже больше чем на полчаса, я начинаю нервничать. Оставляю малышку на Василису и иду на главный балкон.
Его машина на месте. Может, на другой уехал?
Нет, он не уехал бы, не сказав мне. Прекрасно знает, что я таком случае подумаю.
Он где-то в доме или…
Раньше, когда мне было плохо, то я уходила в сад, чтобы побыть наедине с собой. Чтобы он не видел, как мне плохо.
Прежде чем отправиться в сад на его поиски, я пытаюсь отыскать его с балкона. Нахожу. Он в самом его углу. На скамейке.
Тороплюсь туда, а подходя, замедляюсь.
Мирон сидит на скамейке, упирая локти в колени, с накрытым ладонями лицом.
Он ушел сюда поплакать? Понимаю… Не при мне же ему это делать.
— Не помешаю? — выдаю себя.
Мирон тут же отрывает ладони от лица. Нет, слез я не вижу. Ему просто плохо, и он хотел одиночества.
— Нет.
— Извини… Я просто переживала за тебя.
Мирон коротко косится на меня, после чего устремляет взгляд в землю. Думаю, он обижен, что я весь день его избегала. Я уже и сама об этом жалею. Он ведь ничего не сделал. Ничего такого, что должно было заставить меня в нем сомневаться. А я словно отвернулась от него.
— Я все понимаю, Мирон. Правда, — судорожно выдыхаю, представляя, что там у него сейчас на душе. — Она поступила…
— Ты не то думаешь, Лиля, — хрипло отвечает Мирон. — Мне плевать, как она поступила. Мне не плевать, как поступал я. С тобой.
— Что?
Подорвавшись со скамейки, Мирон подходит ко мне с сумасшедшим взглядом и немного раскрасневшимся лицом.
— Я жизнь тебе испортил. Из-за нее. Я думал… думал… — внезапно ударяет низом ладонью себе в лоб. — Да я идиот, похоронивший пустой гроб!
— Т-ты, — в растерянности, — ты все исправил.
— Прошлого не исправить, Лиля, — выпаливает и поворачивается ко мне спиной. — Я мучил тебя… Мучился сам… Из-за чего только...
— Пожалуйста, не надо, Мирон. Я знаю, что ты сейчас делаешь. Не надо! Чувство вины снова сделает из тебя того самого человека, каким ты был несколько лет назад. Я тебя простила. То, что она жива, не меняет этого. Ты только себе честно признайся в том, что…
— Нет, Лиля, нет, — поняв, что я имею в виду, он тут же поворачивается ко мне лицом и крепко берет за плечи. — Я люблю тебя. Ты можешь не верить, сомневаться в этом до конца жизни…
— Я верю, — произношу совершенно искренне, положив ладонь ему на сердце. — Прости, что так себя повела. Я просто испугалась…
— Глупая ты моя… Тебе нечего бояться, — сжимает мою руку на своей груди. — Пойдем в дом… Уже прохладно. Не хочу, чтобы простудилась.
— Пойдем…
Взявшись за руки, мы медленно направляемся к дому, оставляя позади все. Теперь наконец-то все.
Месяц с лишним спустя
Неделю назад родился наш сын. Барсов Константин Миронович. Чистый ангел, так сильно похожий на своих родителей. Он так радует нас всех. Всю нашу семью. Которая, если посчитать, очень немаленькая.
Было за последний месяц несколько и неприятных моментов, но это позади.
Не дождавшись Мирона в тот вечер, Таисия не успокоилась. Даже сюда приходила. Бедная. Невинная. Ей все не верилось, что для Мирона она в прошлом. В конце концов, отчаявшись, она прокричала всю свою правду, стоя у наших ворот. Оправдывалась тем, что она жертва собственного отца и его опеки, но у Мирона был все тот же ответ для нее. С тех пор она пропала.
Приведя себя в порядок, я направляюсь в гостиную, где сидя на диване Мирон держит нашего сына на руках.
— Наша принцесса благополучно заснула, — сообщаю ему.
— А как насчет того, чтобы покормить принца? — слегка покачивая, спрашивает Мирон.
— Конечно, — усаживаюсь рядом с ними, поджимая ноги под себя. — Как только вы расстанетесь ненадолго.
— Понял, — осторожно повернувшись, Мирон передает сыночка мне на руки.
Устроившись прямо здесь на диване поудобнее, я начинаю кормить сына.
— Знаешь, ты стала только красивее, став матерью во второй раз. Правда. Не ухмыляйся.
— Ты рано начинаешь со мной заигрывать.
— Никогда не рано… Мечтаю уже, когда Костя не будет совсем крошкой, оставить его и Улю на мать, и…
— И?..
— Хочу отвезти тебя куда-нибудь. Далеко. Ненадолго, но… Хочу, чтобы ты на всю жизнь это запомнила.
— Это куда?
— А сама куда хочешь? Холод или жара?
— Хочу на пляж, — улыбаюсь мечтательно. — Но куда именно, ты сам придумай.
— Пфф, я и не собирался говорить. Будет сюрприз, милая.
Покормив малыша, мы идем вместе его укладывать. У них с Улей разные комнаты, но спит он в нашей. Костя у нас любит покричать. Соскакиваем по десять раз за ночь. С ним куда больше хлопот, чем с Улей.
Ложимся пораньше, пока малыш уснул, но все равно не спим. Друг на друга смотрим.
— Почему не спишь? — спрашиваю я, чувствуя, как тяжелеют мои веки.
— На тебя смотрю, — немного грубоватые подушечки пальцев касаются правой щеки, скул, нижней губы. — Спросить тебя хотел… Давно хотел.
— О чем?
— Ты счастлива, Лиля? — на полном серьезе спрашивает Мирон. Не получив быстрого ответа, мышцы его лица напрягаются.
А я всего лишь просто немножко растерялась.
— Счастлива, Мирон, — почти шепчу и, придвинувшись, касаюсь губ мужа своими.
Поздравляю всех с завершением книги)) Если история понравилась — буду счастлива увидеть ваше звездочки и комментарии! Всех благодарю за прочтение!
