— Ты странно зациклен на неправильных вещах. Да, я спала с Романом. Но я также скрыла свою беременность и родила, не сказав вам.
Он смотрит на меня глазами, полными гнева.
— Это то, чем можно чертовски гордиться? Ты просто умоляешь меня возненавидеть тебя, не так ли, сестра?
С этими словами мои губы сжимаются, и я отворачиваюсь, глядя в окно. Мои глаза наполняются слезами, но я моргаю. Я не могу с ним так разговаривать. Он не будет меня слушать.
Мы подъезжаем к дому Де Луки, и Тони захлопывает дверь, выходя из машины. Я следую за ним на равном расстоянии, когда он направляется в дом. Я вдруг пожалела, что пришла сюда без Романа.
К сожалению, Мария с моим отцом, как и Роза. Единственный человек, которого не хватает, это Майкл, но, конечно, он решает спуститься вниз по нашему приезду, вопросительно приподняв брови.
— Что происходит? — спрашивает мой отец, поднимаясь на ноги.
Майкл кивает Тони.
— Почему он выглядит таким рассерженным?
На челюсти моего брата дергается мышца, когда он поворачивается ко мне.
— Хорошо? Ты собираешься им рассказать или мне следует это сделать?
Ощущение утопления нахлынуло на меня, когда мое горло перехватило. Я совсем не хотела, чтобы это произошло.
— Тони…
Он пристально смотрит на моего отца.
— Твоя дочь спала с доном.
— О боже, — бормочу я.
Брови папы поднимаются, когда он переводит взгляд с меня на Тони. Все молчат, глядя на нас.
— И это еще не все, — продолжает Тони. — Она, очевидно, забеременела, и у нее есть ребенок.
Если бы земля разверзлась и поглотила меня, сейчас было бы идеальное время. Мои руки вспотели, и я смотрю куда угодно, только не на лицо отца.
— О чем, черт возьми, ты говоришь, Энтони? — задает вопрос отец.
— Да, я тоже хотела бы знать, — говорит Мария. — Что там насчет Романа и Елены?
— Просто успокойся, мама, — тихо говорит Роза рядом с матерью, взяв ее за руку.
Я рада, что она хотя бы в курсе ситуации. Майкл прислонился к дверному проему с пустым выражением лица. Я снова смотрю на отца.
— Папа, я могу все объяснить, — говорю я тихо.
Он выгибает бровь, предлагая мне продолжить, что я и делаю. Я рассказываю им о том, как узнала, что беременна, и покинула страну, потому что не хотела дестабилизировать приход Романа к власти. Потом я рассказываю им о Кэсси. К тому времени, как я закончила, мой отец был бледен, а Мария была близка к потере сознания.
— О боже, — выдыхает она.
Роза сейчас поглаживает спину матери успокаивающими движениями. Мой папа ничего не говорит. Он пугающе молчалив. Кажется, все теряют дар речи. И тогда Роман решает войти в комнату.
Тони даже не колеблется. Он подходит к нему и бьет его кулаком в челюсть. Я задыхаюсь, наблюдая, как голова Романа поворачивается в сторону.
— Вы оба, — говорит Тони, указывая на меня. — Ты для меня мертва.
После этого заявления он выходит из гостиной. Майкл тихо следует за ним. Роман потирает челюсть, глаза ледяные, а мои руки дрожат, когда я поворачиваюсь к отцу.
— Папа, — мой голос звучит шепотом. На этот раз, когда слезы наполняют мои глаза, я не могу их сморгнуть. — Мне жаль. Мне очень жаль.
Выражение его лица бурное, наполненное недоверием. Не говоря ни слова, мой отец медленными шагами выходит из комнаты. Я собираюсь следовать за ним, но Роман хватает меня за запястье.
— Дай ему время, — говорит он тихо.
Я смотрю на него какое-то мгновение, чувствуя, как мое сердце болит с каждым ударом.
Голос Марии легкий, когда она говорит.
— Вы оба, идите сюда.
Выражение ее лица не оставляет места для споров. Роман держит меня за руку, пока мы приближаемся к его матери. Роза одаривает меня легкой ободряющей улыбкой.
— Я должна понимать, что у меня есть внучка? — спрашивает Мария.
Рядом со мной Роман кивает.
— Да. Ее зовут Кэсси.
— И вы двое сговорились прятать ее от семьи больше года?
— Нет, — я резко выдохнула. — Мария, Роман не имел никакого отношения к тому, чтобы я скрывала беременность. Лишь несколько недель назад он даже не знал, что я забеременела, — признаюсь я.
— Неправильно сказала, волчонок, — бормочет рядом со мной Роман.
Если бы взгляды могли убивать, я бы сейчас находилась на глубине шести футов. Мария пристально смотрит на меня и медленно поднимается на ноги.
— Значит, ты не только скрыла свою беременность от семьи, но и от отца твоего ребенка?
Я тихо сглатываю.
— Я не…
— Твое поведение меня не удивляет. Ты всегда была трудным ребенком, Елена. С тех пор, как твоя мать ушла, ты была незакрепленной пушкой, ожидающей момента, чтобы взорваться и уничтожить всех вокруг себя. Я старалась изо всех сил помочь тебе. Я взяла тебя и твоего брата к себе, и вот как ты мне отплатила? — сердито спрашивает она.
Ее слова ранили глубже, чем следовало бы.
— Хватит, мама, — гремит голос Романа.
— А ты? — говорит она, обращаясь к сыну. — Как ты мог быть таким безответственным? Так ты чтишь память своего отца? От тебя женщина забеременела, Роман, и теперь у тебя есть ребенок. Что ты собираешься делать с Занетти? Как ты собираешься об этом позаботиться?
— Я позабочусь об этом, как и обо всем остальном, мама, — ледяным тоном говорит Роман.
Глаза Марии закрываются, а затем открываются и обращают внимание на меня.
— Приведи сюда мою внучку как можно скорее, — приказывает она. — Ты достаточно долго держала ее вдали от семьи.
С этими словами она тоже уходит. Роза тянется к моей руке, и я падаю на диван рядом с ней, кладя голову ей на плечо.
— Все прошло… примерно так же хорошо, как и могло бы пройти, — мягко говорит Роза.
Я могу только стонать в ответ.
