что ее не волнует ничье мнение, есть вероятность того, что на нее будут бросать неприятные взгляды, когда она появится на арене, поэтому я решаю поступить правильно и подождать ее у входа.
Сегодня на ней светло-розовое пальто длиной до колен, желтые колготки и белые сапоги. Она похожа на пасхальное яйцо, но на ней это смотрится. Это подарок. Как обычно, ее лента для волос подходит к пальто, а темно-каштановые волосы уложены мягкими волнами по спине. Я всегда завидовала ее умению выглядеть собранной, несмотря ни на что. Мои волосы так дико вьются, что с ними трудно что-то сделать. Чаще всего я просто убираю их в пучок или хвост.
— Тебе не нужно было меня ждать, — говорит она мне. — Если только ты не думала, что меня не пустят без твоего сопровождения.
— Здание открыто для посетителей, но будет проще, если я буду с тобой, когда ты будешь пересекать зону "Воинов".
— Этот придурок все еще там?
Она явно имела в виду Алекса.
— Да, они еще не закончили тренировку.
— А долго еще?
Я бросаю на нее любопытный взгляд:
— Ты действительно хочешь встретится с Алексом?
Она награждает меня самым невинным взглядом:
— Я не жду встречи с ним. Я хочу его позлить.
Я качаю головой, смеясь.
— Есть тонкая грань между любовью и ненавистью, Блэр, и я думаю, что ты ее пересекаешь.
Она задыхается.
— Сейчас же забери свои слова обратно.
— Расслабься. Я просто подшучиваю над тобой. Кроме того, я бы не пожелала близнецов никому из своих подруг. Я люблю их до смерти, но они шлюхи.
Она сморщила нос:
— Отвратительно.
Никто не обращает внимания на Блэр, пока мы идем от входа в мой офис. Другое дело, если бы это был ее брат. Ему запрещено появляться на территории. И это хорошо, потому что прийти на игру — это было бы то дерьмо, которое сделал бы Райдер. Никому не будет дела до того, что Блэр здесь — ну, кроме Алекса.
— Ты ведь еще не слушала голосовую почту? — спрашивает она меня.
— Нет, и сейчас я думаю, а стоит ли. Ты же знаешь, что это меня расстроит.
Она останавливается на месте и касается моей руки, заставляя меня тоже остановиться:
— Ты не можешь заставить меня проделать весь этот путь только для того, чтобы свести меня с ума. Ты знаешь, что если мы не прослушаем это голосовое сообщение, то оно будет мучить меня неделями. Я буду думать только об этом.
Подсознательно я знала это, и, возможно, поэтому рассказала Блэр о голосовой почте. Как и тогда, у меня не было выбора, кроме как прослушать ее.
Я делаю шаг вперед, но тут вижу, что к нам направляются Ноа и Алекс. Лицо Ноа расплывается в широчайшей улыбке, которая противоположна выражению лица Алекса. Он бросает смертельный взгляд в сторону Блэр. Ноа переходит на бег и подхватывает меня на руки:
— Не могу поверить, что ты приехала раньше. Это самый лучший сюрприз.
Я смеюсь.
— Опусти меня, глупенький.
— Да, поставь ее на место, парень. Что с тобой не так? — Алекс говорит, забавляясь.
— Кто-то завидует чужому счастью, — отвечает Блэр.
— Это была шутка, но, думаю, ты не поймешь, потому у тебя всегда палка в заднице. Какого черта ты вообще здесь делаешь?
— Не твое собачье дело.
Ноа переместился так, что теперь мы стоим между Алексом и Блэр.
— Почему ты пришла раньше, детка?
— Мои утренние занятия отменили. Поэтому я зашла в зоомагазин и купила смесь и клетку.
Блэр прерывает свой пристальный взгляд на Алекса, чтобы посмотреть на меня.
— А для чего смесь?
Ах, да. Я так и не успела рассказать ей о щенках.
— Мы нашли щенков далматинца вчера вечером возле студенческого корпуса Джиа и приютили их, — отвечает Ноа.
Ее красивые голубые глаза становятся еще круглее.
— Они здесь?
— Да, в моем кабинете, — говорю я.
— Я хочу их увидеть, — ее голос повышается. Блэр редко приходит в восторг от чего-либо, но не потому, что она холодная стерва, как считает Алекс. Радость никогда не поощрялась в ее семье. Она научилась подавлять ее.
Алекс поднимает руки:
— Стоп. Ты не возьмёшь щенка.
Она сужает глаза и кладет руки на бедра.
— Извини?
— Да, Алекс. Кто сделал тебя повелителем щенков? — спрашиваю я.
— Это была идея Ноа — оставить щенков в семье Воинов.
Ноа смотрит на него:
— Да ты прям под автобус меня бросил, чувак. Если Блэр хочет щенка, она может его взять. Их семь.
Она скрещивает руки и ухмыляется Алексу:
— Держу пари, мой щенок будет милее твоего.
— Это мы еще посмотрим.
Я ущипнула себя за переносицу.
— Правда, ребята? Вы и по поводу щенков собираетесь соревноваться?
Блэр и Алекс ничего не отвечают, но продолжают соревноваться взглядами.
Ноа закидывает руку мне на плечи:
— Пойдем, солнышко. Я уверен, что они проснулись и хотят есть.
Он прав. Щенки суетятся в своей клетке. Ноа и Алекс приседают рядом с ней, не обращая на нас внимания. Ноа открывает клетку и вытаскивает Маршалла, а Алекс некоторое время наблюдает за остальными. Пока он отвлекается на щенков, Блэр наклоняется вперед, забираясь в его личное пространство, чтобы залезть в клетку и вытащить щенка.
— О, ты милашка. Ты пойдешь со мной домой, — воркует она.
Алекс поворачивается к ней, сверкая глазами:
— Ты не можешь пока забрать его домой.
— Ты теперь мой папочка? Ты не можешь указывать мне, что делать.
Глаза Алекса расширяются, а затем в его взгляде вспыхивает что-то озорное. Я точно знаю, куда ушли его извращенные мысли. Черт, если сейчас все плохо, когда он рассматривает Блэр как соперницу, то будет в десять раз хуже, если он начнет рассматривать ее как потенциальную спутницу. К счастью, он не стал комментировать ее неудачный выбор слов.
— А ведь он прав, — говорю я. — В ближайшие шесть недель им потребуется много заботы. А еще у них нет пока прививок.
— Но вы же берете их на воспитание. Я могу помочь! Я очень ответственная.
— Вообще-то, помощник тренера ЛаРу предложил ферму своих родителей в качестве потенциального места для щенков, пока они не будут готовы отправиться в свои новые дома.
— Правда? — пролепетала я.
Ноа кивает:
— Да. Мне немного грустно, что я не смогу видеть Маршалла каждый день, но с началом хоккейного сезона и нашими сумасшедшими графиками нам будет почти невозможно хорошо о них заботиться.
Меня охватывает облегчение, но в то же время я чувствую себя виноватой. Мы действительно не продумали все до мелочей, когда согласились взять щенков на
