– Вика! Родная! – снова кашляю.
Замечаю свою маленькую девочку. Лежит на полу у стены, словно тряпичная кукла. Дышит ли? Жива?!
– Вика! – подхожу вплотную. Не чувствую рук. Ни хера не чувствую! Ноги меня не слушаются. Стою как вкопанный у ее обессиленного тела.
Я просто никак не могу ее коснуться. Протягиваю ладонь вперед, сжимаю пальцы в кулак, хочу прижать руку к ее груди и почувствовать стук ее сердца. Но хватаю лишь жаркий, горячий воздух.
Вика.
Очень жарко. Душно. Дышать нечем. Горло сдавливает ком. Кашляю раз за разом. Не проходит.
Я бегу. Бегу не разбирая дороги посреди темного леса. Ветки деревьев царапают лицо. Ноги ранены, потому что я босая. За мной гонятся, но я не знаю, кто и что хотят.
За мгновение оказываюсь окутана пламенем. Оранжевые языки окружают, и виден только один выход. Маленький, но я должна это сделать. Должна выйти отсюда ради своих любимых.
Воспоминания вчерашней ночи беспощадно бьют по нервам. Я же хотела остаться с Демьяном, но продолжила обижаться и ушла к дочери. Возможно, всё было бы иначе, проснись мы вместе...
– Вика! – раздается безумно любимый голос совсем близко. Я ищу его глазами, но не вижу, черт побери. Хочу крикнуть, ответить ему! Дать понять, что я здесь и слышу его. Однако я будто язык проглотила. Не получается... Не могу вымолвить ни слова!
Нахожу выход. Снова бегу. Я понимаю, что это была ловушка. Я у пропасти. Сделаю еще один шаг – упаду в бездну. Разобьюсь на осколки.
– Вика! – и снова голос любимого мужчины. Теперь прямо над ухом. Пытаюсь повернуть голову. Но нет! Господи, да что происходит?! Как рыба, выброшенная на сушу, задыхаюсь. – Родная! Я здесь!
Открываю рот. Кричу! Но мой немой крик никто не слышит.
– Всё! Всё, родная. Я пришел. Я здесь, – в последний момент цепляясь за мою руку, притягивает к себе. Я не падаю. Но и ничего не чувствую. Только то, как сильно меня обнимают.
Тишина. Темнота. Бездна.
Глава 37
Демьян.
Не чувствую себя. Только стук сердца.
Мы заживо горели в аду.
Я мечтал только о том, чтобы вытащить Вику, пусть со мной случится всё что угодно, но она... Не заслужила.
Руки, плечо, лицо в ожогах. Даже не смог сориентироваться на выходе, как услышал крик Тимофея:
– Ложись!
Дальше перестрелка. Сирены ментовских машин. Пожарные. Скорая и... Люди Лысого и сам псих во главе. Полез на рожон. Атакует в открытую. Но их мало. Человек семь. Менты быстро справляются. Враги убиты. Лысый застрелен майором.
Да, я бы сказал, всё закончилось, если бы не увидел Вику, лежащую на каталке в машине скорой помощи.
Она лежит такая бледная. Лицо в красных пятнах. Пара мелких ожогов. Губы белые, пересохшие. Она без сознания. Одежда в грязи, и сама, несмотря на то, что вышли из горящего помещения, холодная как лед.
С каждой минутой она бледнеет сильнее, а у меня что-то щелкает, ломается внутри. Я не хочу ее терять, нет. Я просто не справлюсь... Один...
Сижу на полу, опершись спиной о ледяную стену. Ничего не чувствую. Не слышу. Санитарка моет полы, то и дело задевая меня шваброй. Косится странно, будто я алкаш какой-то и нашел для себя тут укрытие.
Мыслей нет. Абсолютно.
Если с ней что-то случится... Нет, даже думать об этом не хочу...
– Так, всё, – тяжелая рука Тимофея ложится на мое плечо. – Вставай давай. Всё отлично будет. Мы на свадьбу вашу пойти готовимся, а ты тут...
Он не договаривает. Знает, мне не до шуток. Но я ему безумно благодарен. За то, что не оставил. Пришел следом и был со мной до конца. Помог, я бы сказал, спас нашу жизнь. Дал шанс на будущее.
Двери распахиваются передо мной, и я моментально поднимаюсь на ноги, направляясь к врачу. Готов упасть на колени, умолять, лишь бы он сказал: «С ней всё хорошо».
– Как она? – голоса нет, охрип.
– Нормально. Выкарабкается. Но несколько дней будет под нашим наблюдением, – бросает на меня сочувственный взгляд. – Но вам бы тоже... У вас много ожогов.
– Не сдохну! – слишком резко отвечаю, тяжело дыша. – Когда она, наконец, очнется? Я могу зайти к ней?
Вика.
Мне снятся сны. То счастливые, то какие-то кошмары, которые разрывают сердце. А еще... Тут неудобно спать. Будто лежу на какой-то доске. Слишком твердая. Спина болит невыносимо.
Вдох. Выдох.
Почему так тяжело дышать? Почему я не могу надышаться чистым воздухом? И опять же... Почему тут так жутко пахнет хлоркой и запахом лекарств? Где я? Что происходит?
– Она приходит в себя! – словно гром гремит над головой. Так сильно действуют на оголенные нервы чьи-то слова.
– Воды дайте! – и крик. Женский. О боже... Мне хочется прижаться спиной к стене, схватиться за волосы и вырвать их с корнями, орать, чтобы все заткнулись.
Я не хочу их слышать. Абсолютно никого.
Пикают какие-то приборы. А потом я в очередной раз проваливаюсь в бездну.
Просыпаюсь от нежных прикосновений, теплого дыхания на руке. Чуть приоткрываю рот и моментально облизываю пересохшие губы.
