мозгов, но теперь ты стремительно поумнеешь. Думаю, ты больше не станешь подкидывать мне проблемы. И не вынудишь меня создавать их еще для кого-то.
Она ликует, и, пожалуй, я за нее даже рад. Но еще больше греет тот факт, что она наконец отвяжется от Эрики.
Отворачиваюсь к стене, проваливаюсь в избавляющий от реальности сон, а когда просыпаюсь и продираю глаза, за окном стоит густая зеленая ночь.
Индикатор батареи показывает сто процентов, я включаю реанимированный телефон и пересматриваю фото: подготовка к моему второму в жизни фесту, пьянки на природе, покатушки в тележках на парковке торгового центра, моя широченная дебильная улыбка и напряженное лицо Кнопки.
В последнее время она была сама не своя.
Дрогнувшим пальцем раскрываю наш диалог и ныряю в беззаботное прошлое: перепалки, мемы, понравившиеся треки, ссылки на интересные сайты.
Над одной из них я зависаю.
«Вот здесь. Присоединишься?» — мне не нужно слышать тон Кнопки, чтобы разобрать в нем нотки стали.
«Зачем мне ссылка на форум жертв абьюза, Дин?»
«...А, да, сорян, аристократ! Тебе же необходима ссылка на форум для жертв аборта!»
Хохочу, но нехило озадачиваюсь: что Кнопка там забыла и зачем упорно тащила туда меня?
И вдруг вздрагиваю от озарения: примерно в это время Энджи взбеленилась из-за моих постоянных отлучек и поговорила с Диной.
Матушка не стала бы подставляться и едва ли сильно с ней откровенничала, но Кнопка не была дурой и верно оценила обстановку.
«...Идиот, я бросаю тебе спасательный круг! Может, так до тебя наконец дойдет, что ты не один такой и пора выбираться? » — стучат в висках ее слова. — «...Я отлично изучила тебя и понимаю, что недостаточно хороша. Моей помощи ты никогда не примешь...»
С сознания спадает пелена, и я ослепленно щурюсь: Дина пыталась вытащить меня из дерьма, но я изо всех сил сопротивлялся.
Иногда я вообще не читал ее сообщения, не вникал в болтовню, не откликался на предложения. Я был холоден, потому что не подозревал, что обо мне можно беспокоиться. Что меня тоже можно любить.
Резко сажусь, и перед глазами вспыхивают разноцветные звездочки.
Перехожу по оставленной Диной ссылке и жадно вчитываюсь в истории незнакомых людей — будничные, страшные, невозможные, выворачивающие наизнанку, а когда натыкаюсь на рассказ тринадцатилетнего парня о том, как тот каждый день с ужасом ждет начала индивидуальных занятий по плаванию, но не может сдать ментам тренера — взрослую женщину, — окончательно впадаю в ступор.
Roma: «Мои друзья, посвященные в тему, крутят пальцем у виска, завидуют мне и недоумевают, почему меня преследуют навязчивые мысли выпилиться. Они говорят: «Ты мужик. Ты же хочешь ее, в чем проблема? Разве ты не кайфуешь от всего этого?..»
Я раскрываю ветку комментариев и хватаюсь за голову:
Murr: «Это насилие. Оно принимает и такие формы. Ты не мог в полной мере осознавать происходящее, ты беспомощен по причине малолетства. Она должна понести наказание, расскажи обо всем взрослым. Это не твоя вина!»
Roma: «Не могу. Мне же и вправду нравится процесс. Но потом... мозги долго не могут встать на место. Кажется, я сам виноват — это происходит уже полгода, но я не сопротивляюсь».
C.J: «Что дает тебе чувство вины? Hичeго. Oно пpосто держит тебя в coстoянии гoря и cамoбичевания и мешает двигаться дальше».
Knopka: «Она чудовище. Выбирайся. Попроси помощи!»
Меня трясет, на кончике языка горчит яд. Этот малой признается в том, что изводило и меня, но я тоже молчал — боялся подставить Энджи и показаться слабым.
Я никогда не был инициатором этого дерьма, но не понимал, как ему противостоять. Энджи была умнее, хитрее, опаснее. Мне не с чем было сравнивать — чтобы измерить глубину моей ямы, нужно было хоть раз подняться со дна.
Пролистываю сотни сообщений и задыхаюсь от непреходящего шока — с меня сняли столько слоев застарелой кожи, что ее попросту не осталось.
В полоске между белыми шторами занимается мутный холодный рассвет, память забрасывает меня в спальню Энджи, в полуявь-полусон-полубред нашей последней встречи с Кнопкой. Дина встает со стула и дергает рукав моей грязной счастливой футболки. Пошатнувшись, я оказываюсь в зале «Черного квадрата».
Я в стельку пьян и едва держусь на ногах, а она продолжает взывать к кому-то внутри меня:
— Из Москвы приехала девчонка c большими проблемами.
— А я тут при чем, Дин?
— Ты ей поможешь. Ты присмотришь за ней. Будешь рядом. Исполнишь все, что она попросит...
Я глушу теплое пиво из пластикового стаканчика и усмехаюсь:
— А ты, часом, не офигела? Где ты вообще ее подцепила?
— На форуме.
— Зачем?
— Я не смогу до тебя достучаться, но кто-то такой же сломленный сможет.
Отвешиваю себе отрезвляющую пощечину, превозмогая шум в ушах, прокручиваю ветку чуть ниже и застреваю на рассказе девушки под ником RikaАlex:
«Жили-были девочка и мальчик — лучшие друзья с самого детства...»
Я мгновенно понимаю, кто она, и едва не роняю телефон.
...Знаешь, Влад. Ты мой первый, ты показал, как жить нужно...
До меня вдруг доходит, почему я тоже назвал ее своей первой. Она подарила мне надежду на лучшее и показала, в каком направлении находится свет.
Этот здоровенный бледный мудила поднимал на нее руку, это он плеснул на нее кипяток.
— Твою мать! — из груди вырывается то ли рычание, то ли стон. Я вскакиваю, словив секундный «вертолет», хватаю ветровку и, споткнувшись о порог, вылетаю в прихожую.
В кухонном проеме показывается сонная Энджи, смотрит на меня, как на шизика, но тут же считывает мои намерения, преграждает путь и в ужасе мотает головой:
— Нет. Нет! Влад, я не отпущу тебя! Ты никуда не пойдешь...
— Дай пройти! — рявкаю сорванным голосом и тут же отшатываюсь: ее колотит.
— Если ты выйдешь за эту дверь, я не вывезу... — хрипит она. — Но, мразь, я обещаю, нет, я клянусь тебе, что твоей девке будет в сотню раз хуже!
***
— Я все понимаю, золотце... Стало быть, останемся друзьями. В конце концов, это нам удается лучше всего... — на удивление, Костя легко принимает мой отказ, прячет кольцо в карман и, покашляв в кулак, смущенно улыбается.
— Зачем ты приехал? Думал, я встречу тебя с распростертыми объятиями, все прощу и продолжу терпеть? — мне вовсе не смешно, но, видит Бог, под стеклами его очков блестят слезы.
— Твоя мама
