поймешь, что наша любовь — это все, что имеет значение. Все остальное — совершенно не важно. Тебе просто нужно примириться с мужчиной, в которого ты влюбилась.
— Или тебе нужно смириться с тем фактом, что ты должен меня отпустить, — возражает она.
— Ты только что сказала, что я сумасшедший, так что, думаю, мы оба можем согласиться, что я никогда не смирюсь с мыслью отпустить тебя. — Я открываю дверь и беру ее за руку. Я тихо радуюсь, когда она не отшатывается и не вырывается.
Дейзи оглядывается по сторонам, пока мы идем вниз.
— Где мы?
— В одном из владений моей семьи, — говорю я ей. — На самом деле мы не часто пользуемся этим местом.
— Где именно?
— Golden Beach. — Это маленький прибрежный городок. Думаю, мой отец купил этот дом, потому что одной из его любовниц нравился пляж. Мы находимся в трех часах езды от города. — Садись. — Указываю я на стул, который выдвинул из-за обеденного стола.
Затем иду на кухню, включаю кофеварку и начинаю подбирать ингредиенты, чтобы приготовить ей тосты с ветчиной и сыром взамен того сэндвича, что она бросила на пол. В этом нет ничего изысканного, но еда есть еда.
— Как долго ты собираешься держать меня здесь, Гейб? — Спрашивает Дейзи.
— Как долго ты еще будешь пытаться нас разлучить? — Парирую я.
— Это не… Я не… — Она качает головой. — Ты не понимаешь. Ты никогда не знал ничего, кроме того, как поступать по-своему. Я провела всю свою сознательную жизнь, убегая от насилия, прячась от него. Я работаю с молодыми девушками, чтобы вытащить их из подобных ситуаций, жестокого обращения. И не могу смириться с тем, что встречаюсь с человеком, который просто ходит и убивает людей. — Вздыхает она.
— Во-первых, я не просто хожу и убиваю людей. Я не гребаный серийный убийца, Дейзи. Во-вторых, когда я хоть раз давал тебе повод думать, что причиню тебе боль?
— Ты буквально воткнул в меня иглу, накачал мои вены Бог знает чем, после чего я очнулась привязанной к кровати, Гейб. — Ее голос немного дрожит, когда она произносит последнюю фразу, и я тут же чувствую себя дерьмово.
— Это было немного чересчур. Прости, — говорю я ей.
Глаза Дейзи слезятся. Я вижу, что она сдерживает слезы.
— Я думала, он снова нашел меня, — шепчет она. — Когда я очнулась привязанной к кровати, то подумала, что он вернулся. Он поступал так раньше. — Последняя фраза больше похожа на сдавленный всхлип, и я бы сделал все, чтобы повернуть время вспять и надрать себе задницу.
— Блять. — Я подхожу и опускаюсь перед ней на колени. — Дейзи, я не знал. Прости меня. Я не знал. Я никогда не причиню тебе боль. Я не пытаюсь заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.
— Ты удерживаешь меня против воли, Гейб. Это буквально означает принуждение меня к тому, чего я не хочу делать.
Она права. Я чертов мудак. Но даже зная это, я не могу заставить себя отпустить ее. Я должен посадить ее в машину и отвезти домой.
Моя голова падает ей на колени.
— Я не могу тебя потерять.
Пальцы Дейзи перебирают мои волосы.
— Я не знаю, что делать, — говорит она.
— Я тоже, — признаюсь я. — Но тебе правда нужно поесть. — Я поднимаюсь на ноги и занимаюсь приготовлением еды.
Мы едим в тишине, а когда она заканчивает, я беру ее тарелку с чашкой и ставлю их в раковину. Дейзи встает и идет в гостиную, где садится на диван, откуда открывается вид на пляж благодаря окнам от пола до потолка.
— Здесь очень красиво, — говорит она.
Я опускаюсь рядом с ней, ложусь и притягиваю ее к себе. Ее голова лежит у меня на груди, в то время как мои пальцы касаются ее спины.
— Не знаю, как все исправить, — признаюсь я.
— Некоторые вещи нельзя исправить. — Вздыхает Дейзи.
— Я в это не верю. Нам суждено быть вместе. Нам просто нужно найти свой путь.
— Прямо здесь, прямо сейчас… Я хочу иметь возможность сказать тебе, что я с тобой, Гейб. Я люблю тебя так сильно, что хочу отбросить свои этические проблемы и просто принять тебя таким, какой ты есть. Правда хочу. Но это тяжело.
— Знаю, — говорю я ей.
— Хотелось бы мне, чтобы все было по-другому. Хотелось бы мне быть другой, — говорит Дейзи.
— Я не хочу этого. Я люблю тебя такой, какая ты есть, детка. В тебе нет ничего, что нужно менять.
— Я хочу быть той девушкой, которую ты заслуживаешь, Гейб. Просто не думаю, что смогу ею стать. Как бы я ни старалась, я не могу смириться с тем фактом, что ты можешь… испачкать руки в крови, а потом прийти домой и прикасаться ко мне… теми же руками.
— Знаю. — Не знаю, что еще сказать. Что еще сделать, чтобы убедить ее, что нам хорошо вместе, несмотря на наши разногласия… — Ты же понимаешь, что то дерьмо, которое я делаю, не отражается на тебе. Все, что я делаю, никогда не отразится на тебе.
— Я не беспокоюсь о том, что у меня будут проблемы с законом, Гейб. Я беспокоюсь о том, что у тебя будут проблемы. Беспокоюсь, как это отразится на твоем психическом здоровье, когда и если тебя когда-нибудь настигнут угрызения совести.
— Есть несколько вещей, о которых я сожалею в жизни, Дейзи. Защита тебя никогда не будет одной из них, — говорю я ей.
— Что нам делать дальше?
— А что, если мы останемся здесь? На этом пляже. Никто же не знает, что мы тут. Мы можем просто начать все сначала, построить нашу собственную жизнь там, где нас никто не знает, — предлагаю я.
— Я уже говорила тебе, что не заберу тебя из семьи. Не хочу быть такой женщиной, — говорит она.
— Не будешь. Я делаю выбор, Дейзи. И я выбираю тебя. Если для того, чтобы удержать тебя, нужно отдалиться от всего остального, то я так и сделаю.
— Нет, мы
