Натализа Кофф - Воровка, или Противоположности притягиваются[СИ]

— Люблю вас, — прошептал я, наклоняясь и нежно целуя моего Лисенка.

— А мы тебя, — ответила она.

Руслан

Несколько месяцев спустя

— Если ты сейчас свалишься в обморок, я тебя укокошу, — закричала моя Искорка. Я постарался взять себя в руки, — Рус, ты меня слышишь?

— Слышу, милая, — твердо сказал я, но уверенности с каждой минутой становилось все меньше. С каждой разом схватки становились все чаще и продолжительнее.

— Так, папаша, удаляйтесь в коридор, — скомандовала акушерка. Не обратив на нее внимания, посмотрел на Аню.

— Милая, если хочешь, я останусь, — сказал я, убирая с ее лица уже отросшую прядку волос.

Аня, погладила меня по лицу, прошептала:

— Иди уже, я постараюсь сама справиться.

Поцеловав ее ладошку, вышел. В коридоре меня ждали родственники. Алиса и Игнат сидели на диване. Я присел рядом с ними.

— Как она? — поинтересовался друг.

— Нормально, кажется, — прошептал я, протянув руку, по привычке хотел поправить слуховой аппарат. Усмехнувшись про себя, подумал, правду говорят: привычка — вторая натура. Слух полностью так и не вернулся, но восстановился на пятьдесят процентов, и я уже спокойно мог обходиться без аппарата.

— Руслан, сынок, — сказала теща, присаживаясь рядом, — Не волнуйся ты так, все будет хорошо. Аня молодая и сильная, да и врачи тут хорошие.

— Угу, но что так долго-то? — не выдержал я, смотря на часы.

Услышал смех Игната.

— Знаешь, в скором времени буду тоже над тобой смеяться, — проворчал я, — Еще друг называется.

Чем больше проходило времени, тем сильнее я начинал нервничать. Сидеть уже не мог, встал, начал мерить шагами коридор.

— Друг, ты все еще хочешь четверых детей, — услышал я голос Игната.

Я даже не посмотрел на друга. О будущем мне пока не очень хотелось думать, главное, чтобы с Анюткой сейчас все было хорошо.

— Где папаша? — услышал я голос медсестры.

Я замер, внимательно наблюдая за женщиной. Очевидно, видок у меня был тот еще, потому как она, кивнув мне, пригласила войти.

В палате на кровати лежала Анютка, держа у груди маленький комочек. Я подошел к ним, опустившись возле кровати на колени, прикоснулся к щеке моей Искорки дрожащей рукой. В горле пересохло. Ком мешал говорить.

— Тимочка, поздоровайся с папой, — проворковала моя любимая девочка.

— Здравствуй, сынок, — прошептал я. Сын что-то просопел, но от груди не оторвался. Я внимательно смотрел на мою девочку и моего сына на ее руках. Не знаю, что там говорят про счастье, но я каждый день буду благодарить Бога, за то, что подарил мне такое счастье, мое, мужское. Почувствовал, как нежная рука моей Искорки прикоснулась к моей щеке, стирая скатившуюся слезинку.

— Спасибо тебе за Тимофея, — прошептал я, прижимая ее ладонь к своему лицу, — Как ты?

— Хорошо, — ответила Аня, — И тебе спасибо. Ты только посмотри, какой сын у нас получился. Будет таким же высоким, как и папуля. Посмотри, какие ножки.

Я осторожно коснулся крохотной ступни. Сын, не отрываясь от своего занятия, затих.

— Спит? — прошептал я.

— Кажется, — улыбнувшись, ответила Аня, — Переложишь Тимку в кроватку?

Я испуганно замер. Как? Да у меня руки дрожат, и потом вдруг я своими лапищами не так что-нибудь сделаю!

— Не бойся, — прочитала мои мысли моя девочка, — Вот, придерживай головку.

У меня получилось довольно сносно, сын не проснулся. Повернувшись к Ане, опять присел возле нее на колени. Обхватив ее лицо ладонями, начал целовать ее нос, губы, щечки. Между поцелуями говорил, как я ее люблю, как она мне нужна и как я ей благодарен за сына. Вот такое мое счастье, любимая Искорка рядом и сынок, мирно сопящий в кроватке.

Игнат

Еще пару месяцев спустя

— Отставить панику! — приказал я себе, но легче сделать, чем говорить, когда у жены отошли воды, а в больницу мы еще не приехали. Алиска еще ходила по квартире, одеваясь. На все мои попытки помочь, она отказывалась, говоря, что у самой получится лучше. Возможно, она права, руки у меня тряслись так, что даже сам не смог завязать шнурки. Плюнув, откопал какие-то тапки. Пофиг, главное шнурков нет. Решил на минуту заглянуть к соседу.

— Рус, довези до больницы! — взмолился я.

— Сам доедешь, — проворчал он, улыбаясь, но вышел из дома и сел в машину. Вот гад, мстит мне!

— Лисенок, все, поехали, — прокричал я, хватая сумки.

— Эти поставь, эти не для роддома, — засмеялась она, и, указав рукой, сказала, — Вон те бери.

Я послушно взял указанный Алисой багаж. Если бы я знал, что так все будет, ни за что не издевался бы тогда над Русом.

Друг глумился надо мной и моими дрожащими руками до самой клиники. А когда я вылез из машины, начал откровенно ржать, посмотрев на мои ноги.

— Гламурно, — сквозь смех выдавил он. Я посмотрел на свои ноги. Мать твою ж за ногу, Алискины розовые тапки с зайчиками! А я-то думаю, чего у меня пятки об асфальт трутся. Размерчик явно не мой.

Отвел Алису в приемные покои. Марк уже ждал нас в фойе. Рус все-таки друг, позвонил ему по дороге, а я даже и не заметил.

Следующие несколько часов для меня были сродни адским пыткам. Когда у Алисы начинались схватки, я каждый раз винил себя и просил у нее прощения.

— Игнат! Ну, сколько уже можно! Либо перестань извиняться, либо езжай домой! — грозно крикнула моя Лисичка.

— Хорошо, только не выгоняй меня, — попросил я.

Акушерка меня все же выгнала. В коридоре уже ждал Рус, протянул мне пакет с моими кроссовками. Кое-как натянул их, и завязал шнурки.

— Спасибо, — сказал я, — Брат, ты это… извини меня, я бы не прикалывался если бы знал…

— Проехали, — улыбнулся друг, — Позвонил родителям, скоро будут. Седой уже на подъезде.

Я только кивнул. Через некоторое время вышла медсестра, махнула мне рукой.

— Все прошло хорошо, но Алиса устала и заснула, — сказала она, — но Вы можете пройти в палату.

Я согласно кивнул, пошел следом. Лисенок спала, маленький комочек лежал в кроватке.

— Девочка, — тихо сказал медсестра.

— Полина, — прошептал я, осторожно погладив миниатюрную ручку. Подошел к кровати Алисы, она улыбалась во сне, — Люблю тебя, — прошептал я, едва ощутимо прикасаясь к ее руке.

— И я тебя, — прошептала Алиса, устало приоткрывая глаза. Несколько долгих минут я смотрел в такие обожаемые мною глаза. Наверно, в прошлом я все-таки совершил какой-то добрый поступок, иначе, за что мне такое счастье? У меня есть любимая жена, доченька, родители, дом. Миллиона я, конечно, пока не заработал, да и зачем он мне. Гораздо важнее, что рядом со мной мои любимые, и то, что они здоровы и счастливы.