Ознакомительная версия.
Еще она заметила, что Сеня наблюдает за гостем так, словно тот в любую минуту может подсыпать яду в стакан хозяина. И в этом тоже была странность, и было напряжение, которое она, впрочем, всего лишь отметила про себя, чтобы тут же забыть. Шкипер учил ее управлять яхтой, и по сравнению с этим нервозность Романа, снобизм его гостя и настороженность охранника значили так же мало, как загар или прическа.
Гораздо важнее было то, что к берегам Черногории яхта подошла под ее управлением. Лола представить не могла, что от чего бы то ни было ее может охватить такой восторг! Правда, на входе в бухту шкипер Никола вежливо отстранил ее от штурвала.
– Долазимо в Бококоторску бухту, – сказал он. – То сложный фиорд, нужен опыт.
Но Лола ничуть не расстроилась: бухта была так сказочно хороша, что не любоваться, открыв рот, ее причудливыми изгибами и скалистыми берегами мог только тот, кто, вроде Николы, вырос, глядя на все это.
Никола был прямым потомком первого главы Братства моряков, которое, как он объяснил Лоле, было основано в городе Которе – вот здесь, на берегу этой бухты – еще в девятом веке и существовало до сих пор. Он мог идти по сложному фарватеру с закрытыми глазами, и, будь ее воля, Лола осталась бы с ним на яхте. Но Роман сказал не терпящим возражений тоном:
– Не строй из себя морскую волчицу. Потерпишь пару дней без игрушки. Сейчас едем в Будву, потом на Святого Стефана.
И вот Лола бродила по узким будванским улочкам, и мостовая кренилась под ее ногами.
– Изучаете достопримечательности? – услышала она.
Борис появился так неожиданно, что Лоле показалось, будто он вышел прямо из стены. Но, приглядевшись, она поняла, что никакой мистики с его появлением не связано: просто на ту улочку, по которой она шла, выходила еще одна, совсем узенькая.
– Может быть, выпьем кофе? – вдруг предложил Борис.
Лола посмотрела на него с некоторым удивлением: не ожидала, что он вообще узнает ее при встрече, и тем более не ожидала, что предложит совместное кофепитие.
– Выпьем, – пожала плечами она. – Я как раз собиралась. Только я вообще-то собиралась выпить виски.
– Тогда лучше не виски, а лозовой, – ничуть не удивившись таким ее утренним планам, сказал Борис. – Это местный виноградный самогон. Ровно то же самое, что виски, уверяю вас.
Они сели за столик в летнем кафе на маленькой, как комната, площади.
– Любите путешествовать? – спросил Борис.
– Наверное. Вряд ли это любовь, но путешествовать мне в самом деле нравится.
– Интересно, что в вашем представлении любовь? – усмехнулся он.
– А почему вам это интересно?
– Потому что вас трудно заподозрить в любви. Трудно представить, что это чувство вообще вам знакомо. К Роману Алексеевичу уж точно.
– А вам не кажется, что вы лезете не в свое дело? – заметила Лола.
– А это важная составляющая моей деятельности – лезть в чужие дела. Только не все это понимают.
– И не всех это интересует, – добавила она. – Меня это не интересует совершенно.
– Попробуйте самогон, – напомнил Борис. – Я заказал еще грушевый и сливовый. Так что вы составите себе полное впечатление о нехитрых радостях Монтенегро. – И, заметив в ее взгляде недоумение, объяснил: – Так венецианцы когда-то назвали Черногорию. Да так ее, собственно, и до сих пор называют. Это же только у России с ней славянское братство, а для всего мира, на общепонятном языке, она Монтенегро – «черные горы».
Виноградная водка – лозова – действительно оказалась похожа на виски: была в ней та же самогонная отдушка. И, главное, она действовала сходным с виски образом. Лола сразу почувствовала себя как-то… отдельно от себя. Ей нравилось – точнее, ей было необходимо – это легкое самораздвоение; оно было сродни тому, что она чувствовала, когда видела похожий на себя манекен в углу своей комнаты. И от взгляда на манекен, и от глотка виски появлялось отчуждение от себя, без которого невозможно было жить так, как она жила.
– Доверительно пьете, – заметил Борис, когда Лола поставила на стол пустую рюмку.
– То есть? – не поняла она.
– То есть не стесняетесь собеседника. Ваша манера выпивать очень интимна, вы ею многое о себе сообщаете.
– И что же я вам о себе сообщила? – усмехнулась она.
Усмешка, впрочем, маскировала интерес, который вызвало у нее это его наблюдение.
– Ну, например, то, что вы женщина решительная, бесстрашная, с сильным характером. Который странным образом сочетается с абсолютной беззащитностью. Мне вот только непонятно, с какими чертами вашего сильного характера эта беззащитность связана. И я с интересом пытаюсь нащупать ваши слабые места, – невозмутимо объяснил он.
– Зачем? – спросила Лола.
Ей стало настолько не по себе от его проницательности, что даже приятный лозовый туман в ее голове мгновенно развеялся. И с чего он взял, что она беззащитная? Вот уж нет!
– Затем, что никогда не мешает знать слабые места человека, с которым собираешься общаться.
– Вы уверены, что я собираюсь с вами общаться?
– Но вот мы же с вами разговариваем уже… – Он взглянул на часы над старинной аптекой, напротив которой располагалось кафе. – Уже десять минут. Возможно, проговорим еще минут пять. А за пятнадцать минут, бывает, жизни меняются до неузнаваемости. Так что совсем нелишнее вычислить слабые места даже кратковременного собеседника.
– Не буду вам мешать, – сказала Лола, вставая. – Вычисляйте мои слабые места в одиночестве.
– До встречи на Святом Стефане, – ничуть не обидевшись и не выказав ни малейшего удивления, кивнул Борис.
Лола перешла площадь, не оглядываясь. На балконах маленьких, как игрушки из старинной коробки, домов сушилось пестрое белье. Мальчишки играли в футбол под мощными стенами собора. Она спиной чувствовала взгляд этого умного человека, и его взгляд был ей неприятен.
Если Будва была хоть и маленьким, но все же городом, то остров Святого Стефана, куда Роман в сопровождении Лолы, обслуги и охраны прибыл спустя час, городом вообще не выглядел. Улицы этого крошечного острова напоминали коридоры, домики были как комнаты, и только черепичные крыши над каждым доказывали их друг от друга отдельность.
– Когда-то был рыбацкий остров, – сказал Роман. – Теперь отель. Да уже, кстати, и не остров, а полуостров. Видишь, перешеек построили.
Правда, короткий перешеек, по которому они доехали до острова, заканчивался у таких массивных ворот, что, если их закрыть, Святой Стефан вполне можно было по-прежнему считать островом, таким же неприступным, как в Средние века, когда рыбаки обороняли его от пиратов.
Историю Святого Стефана Лола прочитала в проспекте, который взяла у портье.
Ознакомительная версия.
