Тогда это сильно расстроило Макса, до сих пор они с Георгиной почти никогда не ссорились. Но он вдруг почувствовал какой-то испуг, почувствовал, что должен спросить ее прямо; а она в ответ посмотрела ему в глаза, выражение лица у нее при этом было какое-то застывшее и довольно суровое, и ответила, что нет, разумеется, Кендрик ничего не знает, это их внутрисемейное дело и посвящать в него посторонних незачем.
Тем не менее его это продолжало тревожить, и чувство тревоги не проходило.
Другим источником тревоги была для Макса Джемма. Скорее даже какой-то ноющей неудовлетворенности, чем тревоги. Он понимал, что Джемма избалована, что она пустая и самовлюбленная девица; впрочем, по части подобных качеств он сам мог бы дать ей немало очков вперед. Макс, однако, только теперь начал сознавать, что под симпатичной, но довольно пресной наружностью у Джеммы не было ни капли настоящей теплоты, доброты, великодушия. Если день у них складывался хорошо, она по-прежнему казалась ему милой и желанной; но если день оказывался неудачным, Макс чувствовал, что терпеть ее не может. И чем дальше, тем больше.
— Макс? Доброе утро, сынок. — Это был Джейк, он звонил из «Мортонса». — Хорошо провел выходные? Как молодая леди себя чувствует?
— Понятия не имею, — сухо ответил Макс. — Не видел ее с пятницы. Уехала с мамочкой в Париж походить по магазинам.
— Мамочке повезло. Кстати, на рынке фьючерсных сделок[51] что-то происходит. Но я тебе звоню не поэтому. Ты бы не мог встретиться со мной в обед? Или после работы? У меня есть тут для тебя одна интересная история.
— Правда? Тогда лучше после работы. Я подъеду.
— О'кей. У «Корни и Бэрроу»?
— Договорились.
Джон Фишер появился на своем рабочем месте бледный как привидение.
— Что стряслось? — спросил Макс. — Перебрал вчера?
Фишер с видимым усилием улыбнулся ему и кивнул:
— Ага. Перебрал.
Было очевидно, что он говорит неправду.
— Пообедаем вместе? — предложил Макс.
— Нет. Не могу, — отказался Фишер. — Не сегодня. Много дел. Извини.
— Как знаешь. А что за дела?
— Так… с одной электрической компанией.
Макс лениво посмотрел внутрибанковскую сводку последних сообщений, надеясь найти там что-нибудь насчет электротехнических компаний. Но в ней ничего не было. Тогда он просто выбросил эту тему из головы. Доллар шел вверх, марка падала, курс фунта стерлингов колебался, и кто-то «кинул» его на самой первой в тот день сделке. Все его волнения и тревоги немедленно отошли на задний план: сейчас надо было думать о других, более важных вещах.
Джейк с самодовольным видом сидел в углу бара, перед ним стояла уже на три четверти опорожненная бутылка марочного шампанского — особенностью «Корни и Бэрроу» было то, что здесь подавали только шампанское.
— Опаздываешь.
— Извини. Неприятности из-за доллара. Как сегодня день, удачный?
— Да. — Джейк налил ему шампанского, Макс выпил, наполнил обоим еще по бокалу, потом заявил:
— Пойду тоже возьму бутылочку. — Он подошел к стойке и заказал еще бутылку такого же шампанского; рядом с ним какой-то японец расплачивался за бутылку «Кристал роуз», которое стоило тут сто фунтов.
— Хорошие времена! — улыбнулся японец Максу.
— Да, — ответил Макс, — очень хорошие. Да продлятся они подольше!
Японец с энтузиазмом закивал, Макс широко улыбнулся ему. Одной из самых приятных сторон работы в Сити было то, что тут каждый человек нес в себе мощный заряд здорового оптимизма. Работая моделью, Макс никогда не сталкивался ни с чем подобным: в той отрасли, похоже, подобрались одни невротики.
— Ну, так что же это за история? — спросил он Джейка, устраиваясь поудобнее в их относительно спокойном уголке.
Вид у Джейка стал еще более самодовольным.
— Появилась пара очень интересных новых небольших компаний по торговле недвижимостью.
— И только-то? — Максу сразу же стало скучно; если Джейк собирается дать ему какую-нибудь наводку, то напрасно, его это совершенно не интересует.
— Да. Занимаются главным образом магазинами и гаражами. На окраинах Лондона. И за его пределами, если моя информация правильна.
— Ну и что?
— Видишь ли, они расплачиваются наличными. За покупку участков, за строительство, за оборудование.
— Ну и что?
— Если верить моей информации, это арабские деньги.
Макс подумал, что информацией Джейка снабжал, по-видимому, кто-то из братьев. Их у него было три, и все они работали в финансовой полиции. Джейк говорил, что на их работе требуются, в общем-то, те же самые качества, что и на его.
— Господи, Джейк, и что тут нового? Мы уже давным-давно знаем и об арабах, и о том, откуда у них наличные. В «Прэгерс» такие деньги поступают навалом ежедневно. Да и кто тебя снабжает информацией? Ты просто слишком начитался триллеров.
— Друг семьи. Как ты бы его назвал. Так или иначе, но эти деньги в «Прэгерс» не поступают. И ни в какой другой банк тоже. Они переходят прямо в кирпичи и раствор.
— Что, прямо в нефтедолларах?
— Нет, конечно; кто-то их обменивает. Но ни на какие банковские счета они не попадают.
— Понятно. Ты хочешь сказать, что это «грязные» деньги?
— Вполне возможно. Даже очень «грязные». Во всяком случае, мой информатор считает именно так.
— А кто он, этот информатор, Джейк?
Джейк постучал себя по кончику носа:
— Никогда никому не говори, кто твой информатор. Скажем так: это государственный служащий.
— Ты хочешь сказать, полицейский?
— Этого я не говорил. Или сказал?
— Нет, Джейк, этого ты не говорил. Ну что ж, все это очень интересно, но какое отношение это имеет ко мне? И почему ты мне об этом рассказываешь?
— Рассказываю я тебе потому, что, на мой взгляд, ты можешь обнаружить тут кое-какие любопытные связи. А учитывая положение в «Прэгерсе», тебе это может оказаться полезным. Насколько я понимаю, деньги эти поступают в Англию в швейцарских франках. И уже тут их меняют на фунты стерлингов.
— Вот черт, — проговорил Макс.
— Совершенно верно. Помнишь, несколько месяцев назад у вас появился какой-то новый клиент? Какая-то компания по производству электроники.
— Черт, — снова повторил Макс. Но потом добавил: — Да брось ты, ради бога, Джейк. В Швейцарии тысячи всяких компаний.
— Я бы на твоем месте посмотрел состав ее правления, — ответил Джейк. — Что я и сделал. Там масса интересных имен, в этом правлении. И далеко не все из них швейцарские. Довольно много и арабских. В том числе есть и некий мистер Аль-Фабах. Он ведь, по-моему, один из ваших клиентов? Точнее, клиентов этого вашего мистера Дрю? Я готов заключить пари, что мистер Аль-Фабах отмывает где-то свои деньги, отмывает, крахмалит и разглаживает, а потом привозит их сюда и тут покупает на них магазины.
