Вера Копейко - Тест на любовь

— Как раньше… — повторила она. Улыбнулась.

Они очень давно не хотели друг друга, никто из них не пытался заняться любовью. Они словно исключили это из своей жизни, как язвенник исключает перец из своего меню. Они просто спали в одной кровати, казалось, их тела стали глухими друг к другу.

Саша понес ее на руках в спальню, и она чувствовала, какие горячие у мужа руки.

— У меня кружится голова. — Она засмеялась и уткнулась ему в грудь. — Ох, кажется, я напилась.

Он раздевал ее, он не забыл, как это делается. Он медленно снял с нее колготки, расстегнул блузку, и ее тело с невероятной силой потянулось к нему.

— Забытые ощущения возвращаются, — прошептала она. Он расстегнул лифчик и положил ей руку на грудь.

— Медовый месяц, да? — засмеялась она.

Саша стащил с нее юбку, и его руки полетели над ней.

— Какой ты… ох…

Он и сам не знал, что все еще способен на сильную страсть.

Таня открыла глаза и посмотрела ему в лицо.

— Какие у тебя глаза. Как отборный янтарь. — Она всем телом потянулась к нему. Обняла за шею. — Скорее… иди ко мне…

Саша сорвал с себя рубашку, выбрался из брюк и упал на нее, ему показалось, что его тело обожглось о Танину кожу. Он уткнулся лицом в ее лицо и почувствовал, что оно мокрое. От слез.

— Таня, Танечка, почему ты плачешь? Почему? — Он приподнялся над ней.

— Ты знаешь, почему я плачу.

— Не надо. Ты ведь любишь меня, правда?

— Я очень тебя люблю.

Казалось, они хотели утолить желание, которое оба давили в себе много лет. Оно вырвалось на свободу. Желание не ушло от них навсегда, оно вернулось к обоим. Саша чувствовал себя прежним, сильным и полным надежд. Его тело могло все, значит, и голова тоже может все? Нет, еще ничто не кончено… У них все будет… Они выберутся из ямы… Уже выбираются. Он получит заказ для своей фирмочки, он взорвет все пятиэтажки если не в Москве, так в Московской области, чтобы расчистить место под новые дома.

Они заснули счастливыми. С радостью и надеждой. Катерины дома не было, шли школьные каникулы, она проводила их у бабушки на другом конце Москвы. Таня лежала, уткнувшись носом в Сашину шею, он обнял ее так крепко, будто никогда и ни за что не собирался отпустить…

Саша проснулся от ощущения сырости, он подумал, что вспотел. Но пот показался на ощупь слишком липким. Он дернул шнурок выключателя и обомлел. Таня лежала белая как простыня. А простыня — красная.

Ночью у Тани началось кровотечение. Кровь не лилась, она хлестала, казалось, вот-вот вытекут все заложенные в человеке пять литров. Кровь пропитала матрас.

— Таня! — завопил он диким голосом. — Таня! Что? Я сейчас… — Он дернулся, готовый бежать.

— Не надо, — прошептала она.

Дико вращая глазами, она смотрела на простыню. Саша тоже смотрел, ему в голову пришла нелепая мысль — если отжать ее, то можно подсчитать, сколько крови осталось в Тане.

— Вот и все, — пробормотала она.

— Таня! Нет! Не уходи!

— Я не должна была… — прошептала она. Потом внезапно ее глаза широко открылись, и она сказала, собрав все силы, свистящим шепотом: — Только не отдавай меня в морг. Я не хочу вскрытия. Поклянись! — Ее грудь вздымалась и опускалась, будто под кожей скрывался насос.

Саша шевелил побелевшими губами. Он не мог ничего сообразить или понять. Он мог делать только то, что она ему говорит.

— Я клянусь.

Потом кинулся к телефону.

— «Скорая»! «Скорая»! — кричал он на весь дом.

Эскулап, прибывший по вызову, запихивая в карман зеленые бумажки, руководил санитарами, а потом повернулся к Саше и сказал:

— Все признаки профузного кровотечения при внематочной беременности.

Саша потрясен но молчал. Что такое говорит этот мужчина?

Когда Андрей Широков был в Праге в прошлый раз, они с Иржи Грубовым снова пошли в то маленькое кафе на старинной улочке, заказали кофе с пирожными. Андрей наблюдал за Иржи, и его насторожила какая-то напряженность в движениях мужчины. Обычно руки хирурга очень спокойны — это его главный инструмент, — но сейчас они крошили бумажную салфетку над столом. Взгляд Иржи говорил о том, что он сейчас не здесь, где-то далеко.

— Иржи, по-моему, вы давно не отдыхали.

— В каком смысле? — Он с трудом вернулся к реальности.

— В прямом.

— Изволите шутить, Андрей? Разве я могу поехать в отпуск? А моя клиника?

— Но вы ведь можете оставить ее на кого-то?

— А больные? Вы знаете, Ирма — прекрасный менеджер, но она своевольна. Она собрала у меня всех самых безнадежных.

Андрей кивнул:

— Но судя по тому, какие проповеди она просит читать им, вы их готовите не в мир иной. То есть вы не предполагаете, что они отойдут в одночасье.

Иржи нахмурился:

— Дело в другом. Я хочу оторвать их от мыслей о боли, которая будет их терзать. Причем уже скоро. Понимаете, те болеутоляющие, которые я могу им предложить, в их положении — питьевая сода. Не более того. — Он вздохнул. — Знали бы вы, что меня возмущает…

— Что? — быстро спросил Андрей, чувствуя, что сейчас он может чуть-чуть заглянуть в щелку.

— Меня просто приводит в бешенство — люди умирают от боли, а государство заставляет их перед смертью финансировать наркомафию. У раковых больных нет связей с преступным миром, они не представляют, у кого можно добыть марихуану. Государственные запреты вынуждают их использовать сильнодействующие химические вещества, они дают тяжелые побочные эффекты. — Он помолчал, потом тяжело вздохнул и посмотрел на Андрея уставшими покрасневшими глазами. — Почти анекдот — я оперировал одну старушку. Ей страшно повезло — внук баловался травкой и до самой смерти угощал ее самокрутками с марихуаной. Она отошла в мир иной с улыбкой на лице.

— Это правда, что в Штатах есть наркотическое лекарство, которое официально разрешено онкологическим больным? — осторожно спросил Андрей.

— Да. Есть. Оно сделано на основе синтезированного материала, идентичного гашишу. Маринол. Он не дает побочных эффектов. Может быть некоторая эйфорическая реакция. Но именно он оказывает истинное воздействие. Для моей страны и для вашей — это ни о чем не свидетельствует. Это нарушение закона о наркотических веществах. Запрет на такие вещества не имеет ничего общего с наукой. Твердолобый догматический бюрократизм. Какая разница между хроническими курильщиками марихуаны и алкоголиками? Если алкогольные напитки продаются на каждом углу, то почему лекарство из конопли трудно купить даже для тяжелобольных? Врачам давно известно, что препараты из конопли способны снижать боль, устранять тошноту и повышать аппетит. Но выписывать анашу и гашиш как лекарство врачи не имеют права.