— Кажется, я пришел слишком рано, — тихо сказал он, — но…
— Фрэнк! — послышался пронзительный голос Магды. — Наконец-то, дорогой! Позволь представить тебе мою кузину миссис Лоу.
— Очень рад. — Он взял ее руку и вместо пожатия поднес к губам. — Откуда вы, миссис Лоу? — спросил Фрэнк.
— Что ты имеешь в виду, дорогой? — проворковала Магда.
— Твоя кузина прямиком с Олимпа?
Бэрил засмеялась.
— Нет, всего лишь из Лос-Анджелеса.
— Так я и поверил. Богини не живут в Калифорнии.
Магда подозрительно покосилась на них и пригласила к столу, начиная жалеть о том, что позвала Бэрил. Ситуация стала выходить из-под контроля. Когда они ужинали и болтали о пустяках, Магда невольно оценивала со стороны Фрэнка и Бэрил, и сердце у нее тревожно екнуло. Они были потрясающей парой.
Раздался телефонный звонок, и Магда была вынуждена отлучиться.
— Когда я вас снова увижу? — быстро проговорил Фрэнк, когда они остались одни.
— Зачем? — Бэрил вдруг испугалась. То, что с ней творилось сейчас, было совсем непохоже на ее прежние увлечения. Ее засасывало в бездонное болото, и она пыталась еще барахтаться, зная, что все бесполезно.
В глазах Фрэнка Бэрил прочла понимание. Больше он ничего не сказал и молчал весь вечер.
Прощаясь, Фрэнк под каким-то предлогом улизнул от Магды, намеревавшейся после ужина поехать к нему в отель, и покинул дом, даже не взглянув на Бэрил.
— Фрэнк в Нью-Йорке уже два месяца, — сообщила Магда после его ухода, — он снимается в рекламе и надеется заключить контракт с одной крупной телестудией.
— Он актер? — поинтересовалась Бэрил, стараясь не выдать своего волнения.
— Да. Но в последние годы Фрэнку не везет, вот он и путается с женами и любовницами нужных людей. Некоторые считают, что это самый верный путь поправить свои дела.
Магда была отнюдь не глупа. Она мгновенно уловила нотку интереса в голосе кузины и сделала все, чтобы уничтожить Фрэнка в глазах Бэрил. Она не любила делиться своей собственностью ни с кем, даже с родственницами.
— В Лос-Анджелесе у него жена и сын лет восьми. Он муж Синтии Грэхем.
— Что?! — Бэрил опешила. Меньше всего она ожидала встретиться с мужем суперзвезды таким образом. Муж Синтии Грэхем — один из многочисленных любовников ее стареющей кузины?
— О, у них самый что ни на есть современный брак, — продолжала Магда. — У каждого своя жизнь. Мне трудно понять, почему жена его не бросает. Фрэнк хорош в постели, но больше ни на что не годен. Он неудачник. Думает, что у меня есть какие-то связи, дурачок.
Бэрил стала понимать, почему так потянулась к этому человеку. Она впервые в жизни почувствовала родственную душу. Бэрил показалось, что он, как и она сама, страдает от своей красоты, которая делает его уязвимым и превращает в манекен и игрушку для других людей.
Перед сном, выйдя в сад, она почувствовала, что не сможет сегодня заснуть. Новые незнакомые ощущения переполняли ее.
Кто-то бесшумно возник из-за кустов, подхватил ее и унес в машину, зажав рот. Когда испуганная до полусмерти Бэрил открыла глаза, она увидела Фрэнка, который несся на бешеной скорости в неизвестном направлении. Он не смотрел на нее, только гнал что есть силы.
Вскоре машина остановилась. Было совсем темно, и некоторое время они сидели, избегая смотреть друг на друга.
— Ты нужна мне, — сказал наконец Фрэнк. В его глазах стояли слезы. Эта была минута наивысшей искренности в его жизни.
Бэрил не шевелилась, боясь, что ей это снится. Она ждала именно этих слов всю жизнь, сама того не подозревая.
— Ты даже не знаешь, как меня зовут. — Она счастливо улыбалась.
— Это неважно.
— Да, действительно.
Фрэнк выскочил из машины и повел ее в загородный мотель, напротив которого они остановились, он боялся, что не выдержит и бросится к ней прямо в машине. Везти ее в свой отель было рискованно, они могли встретить знакомых.
Лифт поднимался бесконечно долго. Фрэнк уже не владел собой. Такого с ним никогда не было. Он обнял ее и нащупал наконец потрясающую грудь, которая сводила его с ума весь вечер. У Бэрил была просто роскошная грудь. Он спустил бретельки ее черного платья, и Бэрил прижала голову Фрэнка к обнажившейся груди. Она безумно боялась, что лифт в любую секунду остановится на каком-нибудь этаже и их могут увидеть. К ужасу Бэрил, Фрэнк снял с нее платье, несмотря на ее испуганные протесты. Когда лифт остановился, на ней не было уже ничего, кроме туфель. Увидев, что никого в коридоре нет, она облегченно вздохнула.
Фрэнк, войдя в номер с обнаженной Бэрил на руках, кинул ее одежду в кресло. Он запер дверь и, не зажигая свет, опустил ее на ковер на полу спальни. В темноте Бэрил увидела, как Фрэнк лихорадочно освобождается от одежды. Через несколько секунд он уже был рядом, судорожно сжав ее в объятиях. Все произошло очень быстро.
— Ты всегда действуешь так стремительно? — спросила Бэрил.
Фрэнк, обессиленный, спрятавший голову у нее на плече, показался ей трогательным, как ребенок.
— Нет, это какое-то безумие, — прошептал он.
— В самом деле? — Бэрил хотелось хохотать, так она была счастлива.
— Сегодняшний вечер был для меня пыткой, — признался Фрэнк.
— Но завершился он совсем неплохо, — заметила она.
Фрэнк сжал в ладонях ее лицо.
— Ты хочешь уйти? — Он был испуган, как маленький мальчик и отчаянно цеплялся за нее.
— Ты делаешь мне больно, — пробормотала Бэрил.
— Скажи, что ты меня не бросишь. Не уходи.
— Нет. — Бэрил поцеловала его в лоб. Фрэнк вызывал у нее материнский инстинкт, даже более властный, чем Николь. — Теперь ты от меня не отделаешься.
Чем более беззащитным казался Фрэнк, тем увереннее она себя чувствовала. Эго новое упоительное ощущение собственной значимости захлестнуло Бэрил. Она была свободной, сильной, готовой и способной на все. И это дал ей он, любимый Фрэнк.
— Как же тебя все-таки зовут?
— Бэрил. Может, переберемся наконец в постель, Фрэнк?
Когда уже светало, они, пресыщенные любовью, задремали. Проснувшись днем, Фрэнк испуганно огляделся по сторонам. Когда из душа, завернувшись в полотенце, вышла Бэрил, он засмеялся.
— Значит, ты мне все-таки не приснилась.
Фрэнк никогда не отличался страстным темпераментом. Многих женщин вводила в заблуждение его внешность, но, вступив в связь с Фрэнком, они были разочарованы. Но в Бэрил было что-то такое, что свело его с ума. Фрэнк не узнавал себя. В нем проснулось нечто звериное, бешеное, отчаянное. В чувстве к Бэрил выплеснулась разом вся степень безумия, тайного и сладостного, до той поры спрятанная в его душе. А в натуре Фрэнка, насквозь мелочной, оказалось, нашлось место и для безумия, которое есть у каждого как тайная лазейка подсознания. Бэрил была нужна ему.
