Так что, мужики, учитесь. Пока есть такая возможность.
— Инга
Такой счастливой я свою сестру ещё никогда не видела. Не знаю кому как, а мне после такого хочется поспать, её же наоборот пробило на общение. Она просто заливалась соловьём. И, в какой-то момент, я даже немного удивилась, как свободно она общается с Пашей. Я видела её с её парнями, и в компаниях. Но везде она была немного замкнута, и только когда общалась со мной или мамой, полностью раскрывалась. Сейчас же она общалась с ним, как будто знала его уже много лет, как, даже не с лучшим другом, а со… мной или мамой. Эта мысль меня даже немного поразила. На какой-то момент, я по-новому взглянула на человека, которого так сильно люблю.
— Ингусик, а ты позволишь, что бы Паша… ну, хотя бы иногда, доставлял бы мне такое удовольствие? — спросила Инна.
Вопрос, вырвал меня из полудрёмы размышлений. Похоже, я уже начинала засыпать. Я согласно кивнула головой. Не знаю, но мои прежние опасения, что Инна в него влюбится, куда-то пропали. У них складывались скорее дружеские отношения. И меня упорно не покидало ощущение, что сама Инна видит в нём не парня, а скорее, новую хорошую подругу. А кто же будет влюбляться в свою подругу? И кто будет ревновать к подруге? Мои мысли начали путаться. Реальность мягко стала отодвигаться куда-то далеко. Предметы поплыли. Голова стала тяжёлой. И уже засыпая, я почувствовала, как меня подхватывают сильные Пашины руки и куда-то несут. Я немного проснулась, когда меня укладывали в постель. Почувствовала Пашин поцелуй, ответила на него, собрав все свои остатки сил, и заснула.
— Павел
— Не чаще, чем раз в три дня — сказал я, в ответ на Иннин вопрос, а когда следующий раз — Организм должен накопить гормоны и отдохнуть.
Инна просто зайчиком скакала вокруг меня. Впервые вижу, что бы удовлетворение, так подымало активность. Хотя, у каждого человека это сугубо личная реакция.
— Хорошо, хорошо. А расскажи ещё что-нибудь — она была просто неиссякаемым потоком вопросов.
— Спрашивай — ответил я. Мы расположились в нашей спальне, и разговаривали шепотом. Я не сильно и устал, так что спать ещё не хотелось. Инну интересовало ВСЁ. Начиная от простой механики ощущений, до философии секса. Периодически, она сравнивала новое знание, с тем, что у неё имелось. Пока то, что у неё имелось, не закончилось…. а новое продолжало поступать.
Через часа два, я остановил беседу. Не потому что у неё иссякли вопросы, а просто потому, что переизбыток информации ничуть не лучше её отсутствия. Но, тем, кто заводит беседы на такие темы, следует знать ещё одну особенность. Наш мозг, устроен так, что если мы получаем какую-либо информацию, на эту тему, то мы невольно затрагиваем и все области связанные с этим. И какой бы техничной и научной не была бы эта информация, она невольно затронет и наше воображение. Конечно, если вы полностью себя контролируете, это для вас не проблема. В таком случае, вы просто не даёте развиться чувству вожделения. Но, у тех, кто ещё не знаком с самоконтролем, это вызовет возбуждение. Учитывая, что прошло уже часа два, а организм у Инны молодой, плюс, мы его подстегнули подобной беседой, укладывать её спать, в таком состоянии, было бы чистейшим садизмом. Вы, сами, пробовали хоть раз, заснуть в состоянии сильного возбуждения? Если нет, то скажу, вы просто не заснёте. А если вам всё же это удастся, то спать вы будите крайне чутко, и вряд ли выспитесь.
— Пошли в баньку, а то ты не заснёшь — сказал я, беря Инну за руку.
Она радостно улыбнулась и кивнула. Инга спала сном младенца. Мы прикрыли дверь в комнату, и пошли в баньку. Погода стояла тёплая, так что баня ещё не успела остыть. Инна быстренько скинула с себя всё-то немногое, что на ней было одето, и мы нырнули в парилку. Она присела на лавку и неожиданно спросила:
— Скажи, а я красивая?
— Красивая.
— А кто красивее, я или Инга?
— Вы разные, вас нельзя сравнивать.
— А я тебе нравлюсь?
— Нравишься. Иначе бы я, не смог, доставлять тебе удовольствие. Секс это не механика, это чувства. Одной механикой ничего не достигнешь.
Инна немного загадочно улыбнулась.
— Ты хороший, и странный. Не такой, как все. Я тебе доверяю — сказала она, ложась на спину.
На этот раз, я не сразу приступил к делу. И начал всё с лёгкого массажа. Но, она сказал мне правду, она действительно мне доверяла, потому что, когда моя рука коснулась её груди, она даже не напряглась. Её кожа была такой же бархатистой, как и у Инги. Я тихонько говорил с ней, немного направляя её мысли, на то, на что ей следовало обратить внимание. К каким ощущениям прислушаться. Где расслабится для получения большего удовольствия, а где наоборот, лучше слегка напрячься. Не все умеют слушать своё тело, и хорошо когда есть кто-то, кто может подсказать вам, как научится этому.
Постепенно мои руки спустились ниже. К её ногам. Затем к её ступням и пальцам ног. Там очень чувствительная зона. И помассировал немного её ступни, это не возбуждает, зато расслабляет и успокаивает. Хотя если не брезгуете, можете взять в рот пальцы её ног, и поласкать их языком. Это уже может быть возбуждающим. Я делать этого не стал, а ограничился только массажем. Только после этого, я раздвинул её ноги. Нежно, аккуратно и без резких движений. Она действительно была крайне возбуждена. Её щелка блестела влагой. Я провёл пальцем по щёлке, снизу вверх. Инна глубоко вздохнула от приятных ощущений, нахлынувших на неё. Чисто для себя, я лизнул свой палец. Вкус был слегка кисловатый. Инна действительно была девственницей. Я раздвинул её девственный овражек, и направил тонкую струйку душа на её клитор.
На этот раз я решил выжать её полностью. Я играл с ней, то доводя её до оргазма, то вновь немного отступая. Когда я почувствовал, что она уже больше не выдержит, я предупредил её, и дал ей кончить. Она сама себе зажала рот. Но если честно, я испугался, что нас всё-таки услышат. Над этим, с ней, надо было ещё поработать. Когда Инна откричалась, она бессильно опустила руки на лавку. И вырубилась. Не потеряла сознание, а именно вырубилась. Её предел был достигнут. Я накрыл её полотенцем, и позволил спокойно приходить в себя.
Но, передо мной, встала новая проблема. Я как то упустил из виду, какую комнату заняла себе Инна. За всей этой кутерьмой, я только узнал, где расположились родители. И то, только потому, что беседовал в этой комнате вначале с Игорем Константиновичем, а затем с Ириной Михайловной. Ходить и спрашивать было как то неудобно, а в известность меня поставить не сочли необходимым. Оставлять её в банке было тоже неудобно. И я решил проблему проще, у нас с Ингой была большая кровать, на которой даже втроём не будет особо тесно. Я сходил за одеялом. Вернувшись, я, как когда то Инге, помог Инне сполоснуться, а затем, вытерев, завернул в одеяло и отнёс в дом.
