Я бросилась к выключателю, хотя по знакомому мату уже поняла, кто это.
— Да что ты за дура такая! — Толик, чертыхаясь и хватаясь за подбородок, поднялся и злобно уставился на меня. — Все бабы как бабы, ну попадётся же такая стервь!
Я напряжённо замерла, приготовившись биться насмерть.
— Да расслабься ты… не стоит уже у меня. Хотел бы заломать, думаешь, не нашлось бы помощников? Да они все тут на слюни уже изошли, только свистни, — он скривился и уселся в кресло, продолжая потирать челюсть. — Сядь, поговорить надо.
На кровать возвращаться не хотелось, садится рядом с ним — тем более.
Я забралась на комод, глядя на него с максимальным презрением, на которое была способна.
Взгляд Толика скользнул по моим голым ногам, мелькнувшим в разрезе платья, рожа похотливо ухмыльнулась.
— Короче, так, Ритка. Не смотри на меня волком, и слушай сюда. Не верю я ни в какую организацию, скорее всего, блефуешь ты тут. Но желание по-лёгкому бабла срубить по-человечески понимаю, — он ещё раз посмотрел на мои ноги и вздохнул. — Жалко мне тебя, дурищу красивую. Не туда ты сунулась. И выхода у тебя теперь только два. Я отсюда свалю скоро, уже свалил бы, если бы ты в это всё не влезла, и меня не завернули разобраться. Денег у меня до жопы, и ещё будут. Поедешь со мной — в золоте искупаю, ты, я гляжу, тоже до него охочая, — Толик кивнул на мои побрякушки и растянул губы в гаденькой улыбочке. — Признаюсь, не ожидал, удивила. Оказывается, не так уж мы с тобой непохожи…
Он продолжал говорить, а я изо всех сил старалась не выдать своих эмоций. Смотрела на этого ублюдка и думала, что когда-то он был красивым, и по рассказам Татки, поначалу неплохим, в общем-то, мужиком, а сейчас не вызывает ничего, кроме глубокого омерзения. Подонок! Отвратительная, гнусная тварь… И вот от этой конченной мрази сейчас зависит моя жизнь?!
Думай, Рита, думай! У тебя нет шансов выжить! Они тебя убьют! И хорошо, если сразу… Пусть даже Олег и догадается пригрозить мерзавцам слить компромат куда следует, ничего это не изменит!
Они могут запросто включить дурака и сказать, что ведать не ведают, куда я подевалась. Дескать, встречались, да, договорились о сумме компенсации для вдовы и разошлись с миром. А для пущей убедительности могут даже деньги перевести.
Потом проследят за Олегом, выяснят, что больше никто в этом деле не светится, и поминай нас обоих как звали…
А могут и по-другому поступить. Например, признают, что это они меня похитили и выдвинут Олегу встречный ультиматум. Типа, отпустят лишь в том случае, если получат все компрометирующие материалы, с гарантией, что мы больше никогда не предъявим претензий компании, на которую они в поте лица трудятся.
Для них вариант навсегда отделаться от преследователей, конечно, намного соблазнительней. Возможно, поэтому меня и не шлёпнули до сих пор.
Но это только вопрос времени, потому что никакого компромата у нас нет…
— Ну, в общем, ты поняла, — закончил Толик, поднимаясь. — Времени у тебя до завтра, надумаешь, свистни. Ну а нет… никто тебе не доктор, на мой век бабья хватит.
Лязгнул замок, и вскоре послышался шум отъезжающей машины.
Я спрыгнула с комода, прошлась по комнате, разминая затёкшие от напряжения конечности, забралась на кровать и закурила. Хорошо хоть сигареты, гнида, не забрал… Прям как последнее желание приговорённого!
За окном в листве шелестел дождь, и, судя по тишине в доме, предположительно была ночь. Интересно, остальные уроды спят или нет? В такую погоду как же славно спится! Особенно, если окно открыть… И занавеска чтобы развевалась, капли стучали по карнизу… — представила я простые человеческие радости, которые с некоторых пор были мне недоступны.
Вообще-то всё это время я вела себя паинькой, сбежать не пыталась, и надзиратели теоретически уже могли потерять бдительность. А даже если и нет, я-то уж точно ничего не теряю, раз решила, что мне в любом случае хана. Надо пробовать…
Блин, и ни одного ж тяжёлого предмета, сволочи, не оставили! Как, интересно, лезть на вооружённых бандитов с голыми руками? Я ещё раз осмотрелась. Ящики от комода слишком громоздкие, зеркала нет… Даже туфли, шпильки которых в теории можно было использовать, как холодное оружие, и те, гады, забрали… Не с подушкой же на них идти!
И тут меня осенило. Всё-таки про один опасный предмет они забыли…
Я тихонько спрыгнула с кровати, прокралась в ванную и, стараясь не шуметь, скрутила крышку унитазного бачка. Да здравствует сантехника — вчера, сегодня и во все времена! Крышка была то, что надо. Не слишком большая, но вполне увесистая.
Добавив к вечернему платью столь «изысканный» аксессуар, я задумалась, как теперь заставить охранников открыть дверь. Время неурочное и понадобиться мне ничего не может… Да и вообще, после случая с «мышью» больше по моему требованию ни разу не открывали, просто спрашивали через дверь, что надо, стараясь избегать прямых контактов.
Перебрав в голове несколько ненадёжных вариантов, я вздохнула, щёлкнула зажигалкой и… подожгла кровать.
Пламя весело занялось, источая едкий дым горящего силикона. Сейчас надсмотрщики почувствуют запах гари и откроют…
Я припала к двери, прислушиваясь, и не уловила никаких звуков. В самом деле, спят они там, что ли?!
Я вдруг представила, как весь караул дрыхнет вдали от моей темницы и покрылась холодным потом. А в следующую секунду уже во все лёгкие орала: «Пожар!»
И тут по другую сторону двери стало твориться нечто невообразимое. Отчётливо раздался излюбленный трёхэтажный «сленг» отечественных мужиков, перемежающийся автоматными очередями, грохот падающих предметов, звон битого стекла…
Между тем огонь уже перекинулся на обои. Я сообразила, что охране по какой-то причине не до меня, и завопила ещё громче, тоже неожиданно для себя перейдя на непечатный слог.
Наконец стрельба прекратилась, и послышался звук второпях отпираемого замка. Я встала на изготовку, стараясь не дышать удушливыми остатками воздуха, и как только в двери возникла «маска», подпрыгнув, что есть силы врезала по ней крышкой от бачка.
Однако «маска» оказалась вёрткой, и удар получился так себе. Скажем, средненький удар — на троечку. Тем не менее враг от неожиданности пошатнулся и грохнулся на пол, ударившись головой.
Отбросив тяжеловатую вещицу, я бросилась бежать, но не успев разогнаться, споткнулась и рухнула на распростёртое на полу тело другого надзирателя. Поодаль валялся ещё один…
Раздумывать, что здесь произошло, было некогда. Помня, что позади остался, возможно, живой неприятель, я с остервенением принялась стаскивать с убитого автомат. Но не успела…
Меня резко развернули, и я лицом к лицу столкнулась с Азаровым, по виску которого текла кровь…
В первое мгновение я подумала, что всё это происходит не наяву, и что меня просто посетил очередной ночной кошмар. Решив, что пора проснуться, я вскрикнула, пребольно ущипнув себя за руку.
— Перестаньте себя увечить, это действительно я, — молвило «сновидение» хрипловатым баритоном и стало заваливаться рядом с моей «лежанкой».
Только сейчас я заметила, что парень натурально истекает кровью. Помимо разбитой головы, у него, похоже, были прострелены правое плечо и грудь.
— Господи… — выдохнула я и вцепилась в его здоровую половину, силясь приподнять.
Он открыл глаза, и объединёнными усилиями нам всё-таки удалось встать на ноги.
По сторонам я старалась не смотреть, да кроме как на трупы и полюбоваться было особо не на что. Трупов было не сказать, что много, но впечатление перерезанными глотками и разорванными автоматными очередями телами они производили нужное — меня уже начинало подташнивать.
Наконец, выбравшись на улицу, я с облегчением вдохнула воздух «свободы», встретивший меня моросящим дождём. За нами уже прилично полыхало и то, что приходилось шлёпать по лужам босиком, в сравнении с этим было сущей безделицей. Хотя, сгоревшие где-то в недрах дома туфли и сумочку было жалко.
