Я хочу этого, я хочу этого. Господи Боже, я хочу этого.
— У меня задержка, Деклан. Две недели.
Слезы заполнили глаза, но я не позволяла им пролиться. Не позволю ему думать, что это что-то плохое.
Я почувствовала тепло его тела, когда он встал на колени рядом со мной, и открыла глаза.
— Я думал, ты не можешь забеременеть?
— Беременная? — вздохнула Лана, когда я повернулась к ней лицом. Она вручила мне воду, и стакан задрожал у меня в руке.
Деклан удерживал его, пока я подносила его к губам. Вода была благословением, пролившимся в моё горло. Никто не говорил, пока я до конца не опустошила стакан и не отставила его на пол. Я ждала, пока Лана уйдет, давая нам с Декланом пространство, но она просто смотрела на меня, пока я таращилась на кафель. Я очень боялась посмотреть на Деклана, очень боялась того, что увижу в его глазах.
Он поднял мой подбородок двумя пальцами, вынуждая меня посмотреть. Его голубые зрачки не потускнели, тени не вернулись, глаза даже светились.
— Я думал, ты сказала…
— Мы не могли зачать, Деклан, и я думала, что это моя вина. Он говорил, что виновата я.
— Придурок, — прошептала Лана себе под нос, и у Деклана сжались челюсти.
— Лана, я тебя люблю, но можно нам немного уединения? — я выгнула бровь и посмотрела на неё.
— Ой, простите. Да, я буду на кухне. — Она сдвинулась, чтобы уйти, но её лицо посветлело от пришедшей идеи. — Задний левый угол под раковиной, тест на беременность, — она пожала плечами. — Немного боялась в прошлом месяце, но всё хорошо, никакого плода у этой девочки, — она криво мне улыбнулась и, развернувшись, ушла.
Глаза Деклана были прикованы к шкафчику, а выражение лица было нечитаемым.
— Ты злишься? — спросила я сквозь ком в горле.
Он наклонил голову и приложил ладонь к моей щеке.
— Почему я должен злиться?
— Возможно, ты этого не хочешь, не сейчас, когда ты…
— Не надо, — прервал он меня, убрал руку и встал, оставляя меня мёрзнуть без тепла его тела. Я встала, и у меня подкосились колени от его твердого взгляда. — У меня ощущение, будто мне снова семнадцать, и ты собираешься мне сказать…
— Я хочу этого, Деклан, — я переплела наши пальцы, говоря дрожащими губами.
— Хочешь? — спросил он, его дыхание участилось.
Я кивнула.
— Ты не беспокоишься о… — он поднял наши сцепленные руки и показал на свою голову. — Моей болезни?
— Нет, — я покачала головой и резко выдохнула, пытаясь сдержать слезы. Я почувствовала лёгкость на сердце, когда всё, наконец, встало на свои места. — Я не могла забеременеть от Кларка не потому, что мне не было прощенья, а потому что мне было не суждено. Если нам дали шанс, если я беременна, надеюсь, ребёнок будет похож на тебя.
Его глаза наполнились слезами, а мышцы на подбородке задрожали, пока он пытался заговорить.
— Никогда не говори так, не желай такого.
Я отпустила его руку и встала на цыпочки, положив руки на его щеки. Его ноздри раздувались, пока он боролся с эмоциями.
— Я хочу этого, Деклан. Хочу, потому что тогда буду знать, что малыш будет видеть всё, видеть мир вокруг, как видишь ты.
Он прижался лбом к моему, и несколько его слезинок намочили подушечки моих больших пальцев.
— Я тоже этого хочу, — он выдохнул эти слова, и, закрыв глаза, я почти почувствовала, как правда сменяет надежду.
— Проверим?
Он кивнул, и его губы приподнялись в уголках.
Деклан оставил меня и вышел из ванной. Я нашла тест, открыла его и прочла инструкцию. Сделала в точности, как было написано, и оставила сиренево-белую палочку на бачке унитаза. Деклан не мерил шагами коридор, как я думала, он прислонился к стене, лицо спокойное, взгляд прикован ко мне.
— Три минуты, — сказала я, обернув руками его талию, прижалась ухом к его груди, слушая его сердце. Пульс был не частым или встревоженным, он был ровным и сильным.
Он положил руку мне на поясницу.
— Три минуты, — повторил он.
Сто пятьдесят пять ударов сердца спустя, мы вдвоём зашли в ванную, рука об руку, и улыбнулись плюсу, нашему будущему.
30
— Думаю, это всё, — сказал Киран, поставив большой чемодан на пол в моей спальне.
— Спасибо. — Пэйдж поднялась с колен, где осматривала коробку, и улыбнулась Кирану. — Я могла сама поднять это по лестнице. Совсем не тяжело. — Она перевела взгляд на меня и прищурилась, усмехнувшись.
— Я не хочу, чтобы ты перенапрягалась, пока мы не подтвердим всё у доктора. — Что если она на самом деле не могла забеременеть, и это была ошибка? У неё был самый прекрасный подарок, который я мог получить, и я не мог не стать немного сверхопекающим.
Киран рассмеялся, когда Пэйдж закатила глаза.
— Уверен, я буду таким же, когда у меня появится ребёнок.
— Тебе придётся когда-нибудь заняться сексом. Ну, знаешь, чтобы сделать ребёнка, — сарказм входящего в комнату Лиама сопровождался кривой ухмылкой.
Пэйдж покраснела, а у Кирана пропала улыбка.
— Ты — козёл.
— Скажи мне что-то, чего я не знаю, — Лиам засмеялся, а Киран покачал головой.
— Везу маму в церковь, расскажи потом, как всё пройдёт завтра. — Киран обнял меня и Пэйдж и повернулся, чтобы уйти. — Будь с ними полегче. — Он ударил Лиама по плечу на выходе из спальни.
— Как считаешь, этот парень сможет потрахаться? Двадцатишестилетний девственник — это неправильно, — Лиам смерил меня взглядом. — А вы двое… можно было пользоваться презервативом, вы так не думаете?
Глаза Пэйдж в шоке распахнулись, а я невесело рассмеялся.
— Не волнуйся, мы скоро найдем себе место.
Пэйдж побледнела, и мне захотелось врезать моему придурку брату.
— Спасибо, что позволил мне остаться здесь, — голос Пэйдж был слишком робким, и это взбесило меня.
— Не благодари его, он не заслужил.
Лиам перестал разговаривать со мной, когда я сказал ему о беременности Пэйдж. Он, наконец, подошёл ко мне в салоне пару дней назад и спросил о моих чувствах в этой ситуации. Я сказал ему правду. Я боялся, я хотел этого, я любил её и хотел сделать всё правильно: для неё, для моего ребёнка.
Прошло чуть больше недели с тех пор, как мы узнали, а завтра у нас встреча с её доктором. Последний раз, когда я ходил с ней в эту клинику, мы шли прервать жизнь. В последние дни голоса ожили, несколько тут, несколько там. Пэйдж волновалась, но я сказал ей, что всё в порядке, что это случается от счастья время от времени. Меня не излечили, но я функционировал. И Лиам также беспокоился обо мне, волновался, что этот ребёнок мог испортить весь прогресс, отбросить меня назад. У него просто не было веры: ни в Бога, ни в себя, и, конечно, ни в меня. Я сцепил пальцы с пальцами Пэйдж, и она посмотрела на меня. Паника, которую я видел в её глазах, превратилась в мягкий голубой цвет, а её кремовые щёки окрасились в розовый цвет.
— Вообще-то, я пришёл сюда, чтобы кое-что вам сказать, — уголок рта Лиама дёрнулся. — Босс подружки Ронни продаёт лофт над своим антикварным магазином, всего в нескольких кварталах отсюда, я сделал предложение, и они его приняли.
С губ Пэйдж сорвался удивленный звук, а у меня скрутило живот.
— Тебе не нужно съезжать, ты владеешь «Дорогой», Лиам. Если это настолько в тягость, мы…
— Я не переезжаю, это вы, ребята, через месяц переезжаете. К тому времени всё будет готово. Там много места, три спальни, помещение для студии. Я подумал, вам это понравится больше без моей задницы рядом.
— Мы не можем это себе позволить, — я нахмурился, когда его улыбка дошла до его глаз.
— Знаю, но я могу.
— Лиам? — у Пэйдж перехватило дыхание. — Тебе не нужно…
— Всё уже улажено. Когда вы встанете на ноги, сможете сами за всё платить. Это было чертовски дёшево, учитывая квадратные метры, но требует много работы, мы с Кираном можем помочь сделать его пригодным для жилья.
