из-под одеяла, застегивает ширинку и мне велит:
– Платье поправь, Лен.
– Почему? – обиженно дую губы, а он уже отстегивается и встает, потянув меня за собой. – Кирилл ты что…
Но разговоры кончаются у туалета, в который после нескольких секунд ожидания он меня просто вталкивает. Тут ужасно мало места, катастрофически. Но Кирилла это не волнует, он просто разворачивает меня спиной, задирает юбку, отодвигает полоску трусиков. Жду его пальцы и громко ахаю, когда вместо них в меня толкается твердый, такой набухший член. Черт, черт, черт. Как же тесно, как же хорошо.
Хочу застонать, но Кирилл рукой накрывает мое лицо, почти перекрывая доступ к кислороду.
Это создает еще более ошеломляющий эффект.
Каждое движение внутри настолько остро бьет по нервам, что я почти реву, не в силах сдержать эмоций. Хочу его постоянно, внутри себя. Хочу быть с ним. И плевать на все.
– Еще, – мычу сквозь рыдания, пока он снова и снова таранит меня внутри. Черт, как же сильно. Жестко. Но так правильно. Так необходимо, словно воздух. Я просто не выдерживаю напора, внизу будто происходит мини взрыв, и я сильнее сжимаю бедра. Дергалась бы, не держи он меня так крепко, не заставив полностью прижаться к стене.
– Сука, сука, – шипит она мне в макушку, такой высокий, такой идеальный. Он дёргается последний раз и застывает внутри меня, орошая пульсирующее лоно. Теперь все стекает по ногам, но мне плевать. Я просто разворачиваюсь в его руках и обнимаю, тесно прижимаясь всем телом.
– Знаешь, о чем я думала? – шепчу, не в силах сдерживаться.
– Когда? – хрипит, стискивая меня еще крепче.
– Когда ты спросил.
– Ну? – целует он мои щеки, губы, шею. – О чем, Лена?
– Какие красивые у нас с тобой будут дети.
Он усмехается мне в шею, потом смотрит в глаза.
– Красивые, как мама, и умные, как папа.
– Даже не знаю, либо ты оскорбил меня, либо себя. Мне кажется, мы оба умные и красивые.
– Ну тогда у нас должен родиться как минимум вундеркинд.
– А ты бы хотел?
– Не, слишком умный ребенок, думаю, большая проблема.
– Не-е, вообще детей.
– Если честно, не думал об этом, Лен. Меня вообще все устраивало в моей жизни, а потом…
– Что потом? – застываю вся, жмусь к нему, щурюсь, словно от солнечного света.
– А потом свалилась ты, и пришлось подумать…
– О детях.
– В первую очередь о том, как мы будем их делать.
Улыбаюсь широко-широко и снова его целую. А он хмурится и оглядывает туалет, который мы оккупировали, словно только заметил, где мы вообще находимся.
– Пойдём, а то скоро парашюты выдавать начнут.
– Зачем? – не поняла я.
Он усмехается и толкает меня к двери, чтобы я вышла первая.
– И кто там говорил, что умный?
– Ой, заткнись, – бью его кулаком в грудь, а он только смеется.
Мы почти незаметно занимаем свои места и до самого приземления больше не издаём ни звука, потому что, черт возьми, спим.
А в городе в итоге начинаем жить на два дома. Будние дни проводим на съемной, а в выходные тусим у него. Но просто спать и есть нам надоедает, и мы начинаем пробовать что-то новое. Ездим кататься на лыжах, учимся кататься на роликах, лазить по скале в специальном парке. Я даже не сразу замечаю, как быстро пролетают два месяца. Мне все-таки отдают одну из главных ролей в спектакле, и в начале декабря я начинаю активно готовиться. Занимаю даже выходные. Кирилл не бурчит, потому что каждую ночь я под ним, а каждое утро бужу вкусными запахами выпечки. Мы больше не говорили на тему его прошлого, и, кажется, он мне за это очень благодарен. А я Майе, что больше не поднимает эту тему. Пару недель назад звонила Даша, спрашивала, как мы поживаем и не хотим ли приехать к ним, но, думаю, решать это не мне. Тем более у меня премьера, мне сейчас точно не до поездок. О чем и сообщаю Кириллу ровно за неделю до выступления. У нас дома уже стоит елка, причем я потребовала настоящую, хотя Кирилл и был против.
– Даша звонила. Приглашала к себе.
Кирилл коротко на меня смотрит и продолжает работать.
– Пусть с такими вопросами сначала мне звонит.
– Вот я ей так и сказала.
– Умница моя, – он даже не улыбнулся. Весь в работе, такой сосредоточенный. В такие моменты мне очень хочется его отвлечь. И обычно я за это расплачиваюсь очень жестким сексом, словно он наказывает меня. А мне нравится. Черт, похоже, я тоже становлюсь извращенкой. Ну а как объяснить, что совсем недавно я увидела новую разработку игры, в которой главная героиня – девочка-кошечка, а потом поддалась импульсу и купила себе пробку-хвостик. Я знаю, что Кирилл очень хочет взять меня сзади, но я пока боюсь. Он немаленький. Я читала, что женщины от этого удовольствия не получают.
– Конечно я умница, – все-таки не выдерживаю и занимаю место у него на коленях. Ну поздно уже, я дома, готовая и горячая. – Тем более у меня через неделю выступление. Не могу же я его пропустить. Верно?
– Верно. Не пропустишь, – закрывает он таки ноут и прижимается к моей груди носом, вдыхает запах и шепчет: – Охуенно пахнешь, малыш. Раз ты меня отвлекла, придется расплачиваться.
– Ой, – пищу от восторга, когда он снизу толкается стояком, – я готова. Кстати, хочу красные розы.
– Заказать? – шепчет он мне в шею.
– Нет, чтобы ты мне подарил после выступления, как настоящий мой поклонник. Самый главный и любимый.
Кирилл отстраняется и хмурится.
– Что?
– Нет, малыш, давай на выступление я пришлю тебе букет с курьером. Я точно туда идти не собираюсь.
– Кирилл, но ведь это, – даже слов не нахожу, он словно в ледяную воду меня окунул и, судя по взгляду, даже не собирается согревать.
– Ну что Кирилл?! Мы, по-моему, с тобой обсуждали, что не трогаем работу друг друга, у нас и без этого тем для разговоров хватает, – он снова возвращает взгляд в ноут, а я резко, порывисто подлетаю и крышку перед его носом закрываю. В груди так холодно.
– Но это премьера, тупая твоя голова! Не важно, что ты не любишь балет, на мою премьеру ты прийти обязан! Обязан!
– Ни черта я тебе не обязан, – орет он в ответ и забирает ноут со стола. А затем просто уходит. Я хотела его задержать, но он повернулся, и взгляд был таким отрешённым, что я даже не решилась подойти.
Он даже спорить
