на столе. Тот кидает быстрый взгляд на мои разбитые в кровь костяшки. Морщится, сжав губы в тонкую линию.
– У него хорошие связи. Он просто решил тебя проучить. Потому что ты показал ему свое неуважение.
Я смачно матерюсь, сплевывая на пол.
– Ну, прям дон Корлеоне сельского пошива.
– Я вытащу тебя, – обещает отец.
– Взамен на что? – с вызовом спрашиваю я, на что отец морщится.
– Ты все еще мой сын, – тут уже морщусь я. – И мне не нужно, чтобы твое имя было связано с криминалом.
– Кто бы сомневался, – язвительно протягиваю в ответ. – Я не собираюсь идти у него на поводу. И у тебя тоже. И как только выйду отсюда, поеду к своей жене.
Не было ни дня, чтобы я не думал о своей Оливке. Сто раз успел пожалеть, что не кинулся за ней тогда, а решил дать ей время. Нам обоим нужно было остыть, я был уверен, что на эмоциях разговора не получится. Вытерпел несколько дней, а потом… потом меня заластали, как какого-то фраера. И ведь теперь Карина может решить, что я забил на нее и на наш брак.
– Я не стану тебя останавливать.
Отец кивает, как-то подозрительно быстро соглашаясь с моими доводами. И тогда я подхожу к запертой двери и начинаю долбить в нее ногой…
Глава 56
Игорь
– Вот же ****, – смачно матерится Кир, когда я рассказываю ему о мести Никифорова. – Ну, хоть у бати твоего отцовские чувства проснулись, раз вытащил тебя.
– Ха, не смеши, – говорю я, растирая полотенцем свежевымытую голову. Какой же это кайф – наконец-то принять душ по-человечески. – Уверен, он это сделал из-за матери. Если бы она узнала все, был бы скандал. А его репутации развод не нужен.
У Кира звонит телефон, и пока он разговаривает с женой, я подхожу к шкафу. Открываю его, достаю одежду. На секунду моя рука так и замирает в подвешенном состоянии. Взгляд цепляется за вещи Карины. Они яркими красками контрастируют рядом с моими унылыми шмотками. Мелькает мысль, что и Карина стала самым ярким пятном в моей никчемной жизни.
В груди привычно защемило. Она даже за вещами не вернулась... остаётся только догадываться, какие мысли обо мне бродят в ее голове. Ну, ничего, думаю, стиснув зубы, и с этим справимся! В конце концов, Оливка все еще моя жена…
Ко мне подбегает Каспер и начинает тереться об мои ноги. После того, как я вернулся, щенок не отходил от меня ни на шаг, даже порывался ворваться со мной в душ. В глазах-бусинках, устремленных на меня, явно читался укор. Ведь я все ещё не вернул его хозяйку...
– Выезжаю!
Слышу взволнованный голос Кира и перевожу на него заинтересованный взгляд. Друг непривычно бледен, его трясет. Он отключил вызов, смотрит невидящим взглядом на экран своего смартфона и даже не шевелится.
– Ты чего? – спрашиваю его, натягивая водолазку.
– Вика по ходу рожает, – бесцветным голосом выдает друг, начиная шататься.
Он выглядит так, будто готов грохнуться в обморок. Хватаю ключи от тачки с тумбочки и начинаю действовать.
– Собирайся, – говорю ему и, нагнувшись, треплю пса по холке. Видно, как он изголодался по самой простой ласке.
– Куда? – задаёт гениальнейший вопрос Кир, смотря на меня выпученными глазами.
– Подвезу тебя до больницы, в таком состоянии я тебя одного не отпущу.
Кир резко дёргается, а потом начинает метаться по комнате, бормоча какой-то несвязный бред. Каспер воспринимает это, как игру. Отцепившись от моих ног, начинает бегать, повизгивая, за Киром. Тот даже не замечает.
– Угомонись, Кирыч, – подхожу к другу и хлопаю его по напряжённой спине. – А то не хватало ещё нарезать коней и сделать дочь сиротой. Поехали!
Всю дорогу Кир сидел на пассажирском сиденье, как на иголках. На его лице обеспокоенное выражение сменялось глупым и мечтательным, словно он реально под кайфом. Я смотрел на все это со снисходительной усмешкой, ещё припомню другу его выкрутасы и предсердечный приступ в его двадцать четыре года.
Меня в больницу, конечно же, не пустили. Я боялся оставлять Кира одного, но, как ни странно, только лишь переступив порог учреждения, он тут же переменился. Стал собранным, серьезным и готовым ко всему. Взяв с него обещание позвонить в час икс, я направился к машине...
И чем ближе подходил к стоянке, тем мрачнее становился. Внезапно я осознал одну неприятную вещь. Я ведь завидую ему! Да, черт возьми, уж самому в этом могу признаться. Завидую тому, что сегодня Кир станет отцом. Рядом с ним любимая женщина и ребенок от нее...
Я никогда не задумывался о детях. Считал, что все ещё впереди, ведь я слишком молод. А ведь Кир моложе меня. И то, с каким благоговением он говорил о своей беременной жене и ещё не родившемся ребенке... во мне что-то перемкнуло. Я понимаю, что хотел бы тоже испытать это чувство. С Кариной...
Представил только, что она носит под сердцем моего ребенка, и в груди зародился непривычный трепет. Жаль, что я сам же все просрал...
Сажусь в машину и резко трогаюсь с места, под осуждающий взгляд прохожих. Звонить Карине даже не пытаюсь, ее телефон выключен. Либо она внесла меня в черный список, что более вероятно. Потому я сразу мчу к дому ее бабки, зная, что она должна быть там.
Словно Шумахер долетаю до места за несколько минут. Вбегаю в подъезд, лечу к лестнице. Перепрыгиваю через ступеньки, спеша. Нажимаю на звонок, и до меня доходит, какой же я осёл. Даже галимых цветов не купил! Ничего, буду говорить сердцем... С губ срывается нервный смешок от своей сентиментальности.
Дверь никто не открывает, и я морщусь от мрачного предчувствия. Что-то здесь не так... Снова жму на звонок, отчаянно и настойчиво. Как вдруг слышу какое-то копошение за дверью и шаги.
– Ну, кто там разпердо... – дверь открывается и являет мне бабушку Карины. Женщина одета в халат, волосы мокрые. При виде меня она запинается на полуслове.
– Это я, баб Нюр, – говорю ей с вымученной улыбкой.
Женщина окидывает меня цепким взглядом с головы до ног, поджав губы. А мне хочется скорее обойти ее и кинуться к
