Результат мне нравится.
Улыбнувшись собственному отражению, иду одеваться.
Чулки с ажурной резинкой, пояс, тонкий полупрозрачный бюстгальтер и красное платье — футляр.
Трусики прячу в сумку.
Провокация? Да. Он дал мне карт — бланш на любые действия. Сегодня я хочу задеть его за живое.
Надев пальто, наматываю на шею шарф и обуваюсь. Глядя на себя в зеркало, мысленно кручу пальцем у виска.
Идиотка. В шарфе, но без трусов.
Выхожу на улицу и уверенной походкой иду к седану. Забравшийся под подол морозный воздух морозит зад, и я ускоряюсь.
Усевшись на пассажирское сидение, ставлю сумочку на колени. Машина тут же трогается.
Я не спрашиваю, куда он меня везет. От волнения сотрясает дрожь. Но потом вспоминаю смс, что я нашла у него в телефоне и чувствую, как нервозность и неуверенность сменяются злостью.
Он это заслужил. И пусть спасибо скажет, что без трусов я к нему еду, а не к Волкову.
Совсем скоро машина останавливается на небольшой парковке отеля «Солнце». Окинув взглядом подсвеченный фасад, выхожу из машины.
— Я провожу, — говорит Сафрон.
Выходит из седана и догоняет меня уже на входе. Открыв для меня дверь, ждет, когда я войду.
Впервые я внимательно его оглядываю. Он оказывается высоким мужчиной около сорока лет, с русыми волосами и хмурым взглядом.
Оставив меня стоять у бежевого овального дивана, что-то говорит администратору, после чего передает мне ключ от номера.
— А… Руслан Андреевич?
— Он уже ждет.
Глава 59
Руслан.
После вчерашнего еще потряхивает. Примешанный к крови яд разъедает вены. И я, бл*дь, должен это терпеть, глотать как последний терпила!
И глотаю. Потому что выбора Маша не оставила. Жилы тянет из меня и веревки из них вьет.
Откинувшись в кресле, устало прикрываю глаза. Жду. Эту ночь я почти не спал. Знал, что она дома одна, что ничего, кроме поцелуя в щеку Волков себе не позволил, но сама ситуация, когда от меня ничего не зависит, когда мои слово и мнение пустой звук, раздирает изнутри. Ситуация, когда у меня связаны руки, и я даже не могу набить рожу сопернику.
Ооо… пздц!
Услышав, как щелкает замок в двери, моментально весь собираюсь.
— Привет, — здороваюсь беззвучно.
Маша молчит. Стоя у порога, медленно снимает пальто и сапоги.
Мое сердце разгоняется до двухсот, долбит в виски, отдаваясь нервным тремором в кончики пальцев. По венам бежит жидкий ток, в паху тут же тяжелеет.
Поднявшись на ноги, делаю шаг в ее сторону. Маша тоже.
В темноте волосы ее отливают серебром. Кожа белее снега.
Остановившись в паре метров от меня, она молча смотрит в мое лицо. Отвечаю тем же, потому что ни что другое просто не способен. Грохот сердца оглушает.
— Маша…
— Поможешь? — вдруг спрашивает она и, развернувшись ко мне спиной, перебрасывает волосы через плечо.
— Конечно.
Приближаюсь и жадно затягиваюсь ее запахом. Бьет в голову, как крепкое вино. С каждым разом все сильнее.
Пальцы дрожат, и колени слабеют от волнения, но я делаю, о чем она просит. Сцепив зубы, тяну молнию платья вниз. Замираю, когда дохожу по поясницы, а затем, подцепив его кончиками пальцев, медленно тяну вниз.
Маша не шевелится. Но дышит часто, будто задыхается.
Волнуется. Волнуется моя девочка. И ведь успокоить себя не даст.
Освобождаю ее плечи, одну за другой, руки, и спускаю платье по ногам.
То, что я вижу в следующее мгновение, ощущается хлесткой пощечиной по лицу.
Она без белья. Без нижней его части.
Наотмашь ударила. По самому больному. О той переписке напомнила.
Зажмурившись, проталкиваю в горло порцию горечи.
— Уснул? — проникает в сознание ее далекий голос.
— Зачем ты так, Маш?..
— Как?.. Разве тебя это не возбуждает? — спрашивает тихо, — меня очень.
Красиво изогнувшись в пояснице, опирается двумя руками в стену.
— Сделай мне приятно, Руслан.
В паху невыносимо болит, а в груди дыра сквозная. Не простит, не сможет. Прислонившись лбом к ее макушке, зажмуриваюсь.
Маша легко дергает головой, словно пытаясь избавиться от контакта со мной, но я отчаянно стискиваю ее в объятиях. Целую висок и веду губами по щеке. Она шумно выдыхает.
Если секс, это все, что жена способна мне предложить, я возьму сполна, выпью до капли.
— Руслан…
— Ты просила сделать приятно.
Прохожусь кончиками пальцев по обнаженным плечам, скольжу ладонями по рукам, чувствуя, как по нежной коже рассыпаются мурашки. Перескакивают на меня и усеивают все тело.
Осевший на рецепторах ее запах запускает механизмы на уровне инстинктов. Гипервентиляцию легких и бешеный сердечный ритм. Бедра сами дергаются к ее круглой попке.
Маша не сдерживает стона.
Поднимаю руки к ее груди, прихватываю соски через тонкое кружево. Вздрагивает.
— Нравится?
Закусив нижнюю губу, молчит. Нравится. Чувствую ее наслаждение каждой порой, слышу тихие стоны, вижу, как дрожат ее ресницы.
Из горла рвутся признания, но сам себя затыкаю. Маша играет в жестокую игру — правила я принял. Злит, провоцирует, пытаясь смешать наши отношения с грязью.
За ней чувств не видно, да, любимая?..
Подцепив пальцами чашечки лифчика, тяну их вниз и оголяю грудь. Несколько раз прохожусь по соскам внутренней стороной ладоней.
— Боже… — слетает с ее губ.
— Приятно?
Не отвечает. Моя вредная сучка. Пошлая сладкая девочка.
Ущипнув соски, спускаюсь руками ниже. Пробегаюсь пальцами по ребрам и касаюсь ими низа живота. Ее эрогенная зона.
— Ммм… — упирается лбом в стену и прогибается в пояснице.
— Нравится?..
— Хватит! Ты знаешь…
Довольно скалюсь. Знаю, родная, как никто другой. Я знаю твое тело наизусть, а вот душу твою теперь понимать начинаю..
Роняю правую руку чуть ниже и будто невзначай скольжу кончиком пальца меж гладких губок. Маша всхлипывает.
— Хватит! — бьет кулачком в стену, — ты издеваешься?!
— Нисколько, — шепчу на ушко, — я здесь для того, чтобы исполнять твои желания.
Жена обильно течет. Смазки так много, что она растягивается жемчужными нитями между моих пальцев. Обхватив ее шею рукой, заставляю на себя посмотреть.
Смотрит. Взгляд затуманенный, расфокусированный, потемневший до цвета ртути. Меня ведет от того, насколько красиво и вкусно ее возбуждение.
Подняв ладонь на уровень ее лица, показываю, насколько она заведена. Лизнув собственный палец, раскатываю во рту вкус ее удовольствия.
Маша наблюдает, а затем, вцепившись в мое запястье, принимается слизывать свою влагу. Высунув язык, ведет им от основания пальцев до самых кончиков. И в глаза мне смотрит.
— Маша… Машка… дрянь моя сладкая… — шепчу на выдохе.
Обхватываю ее лицо ладонью и к губам тянусь. Агрессивно поднявшаяся верхняя губа обнажает острые зубки.
Предупреждающе шипит.
Нельзя. Запрещено.
Похер на запреты. Впиваюсь губами и получаю сильнейший укус. Остатки крови бахают в трусы. Срывает чердак.
Продолжая удерживать Машу за подбородок, вклиниваю между ее ног свое колено и отвожу бедро в сторону, максимально ее раскрывая. Растираю влагу по мягким губкам, легонько похлопывая, и вгоняю два пальца.
— Так надо?
— Да, — шипит как змея.
— Нравится тебе?
— Не останавливайся…
— Нравится! — хриплю, не узнавая собственного голоса, — бл*дь моя…
— Нет…
— Моя! — трахаю рукой так, что с каждым рывком она встает на цыпочки.
Стоны сменяются всхлипами, а вскоре и вовсе переходят в крик. Маша кончает. Я тоже едва не спускаю в штаны. Чувствуя ее оргазм ладонью, прижимаю к себе, не давая упасть. Стоять самостоятельно она сейчас не может.
Постепенно она затихает. Упираясь руками в стену, роняет голову на грудь. Даю ей пару минут на восстановление дыхания и разворачиваю к себе.
Не дается.
— Сядь в кресло, — велит тихо.
Замираю. Что она задумала?
