в город?
– Нет. Я сам. Вы – за нами, на небольшом расстоянии. Как раз можете Калеба подождать, он еще возится с катером.
Снабдив последними инструкциями Чейтона и Йена, Джордан подхватил рюкзак, лежащий у ног Лив, и отправил его на заднее сидение своей машины.
– Ты говорил, мы все поедем с Чейтоном, – она подняла на него недоуменный взгляд.
Он открыл пассажирскую дверь, приглашая Лив внутрь.
– Они все поедут с Чейтоном, а ты – со мной.
Оливия замешкалась, но спорить не стала. Молча опустилась на сидение и замерла. И не проронила ни слова первые минут двадцать пути.
Джордан, будучи не в силах сосредоточиться на грядущем столкновении с Иннатами, все перебирал в уме возможные причины ее ступора. И наконец-то начал подозревать, в чем дело. В его памяти всплыл короткий, очень горячий эпизод их первой встречи.
Вот он толкает ее к машине, и впервые всматривается в полыхающие голубым огнем глаза. Проводит пальцами по нежной шее, медленно опускаясь к яремной впадине. Расстегивает одну за другой пуговицы на ее груди, вжимая своим разгоряченным телом в ледяной бок седана. Как она пугается, увидев шприц. Развернув к себе спиной, он опрокидывает ее животом на капот, задрав рубашку до талии и оголив круглые, соблазнительные бедра. Только для того, чтобы сделать укол. Да.
Почувствовав, как тесно и жарко стало в джинсах, Джордан попытался скорее выкинуть из головы эти воспоминания.
Но если для него самого они не были чем-то из ряда вон, то для Лив, вероятно – совсем наоборот. Увидев ту самую машину и Джордана рядом с ней, она могла вновь пережить те же эмоции.
Ну и что теперь с ней делать? Отступить и ждать, пока она сама не справится со своими страхами? Или надавить на неё? Или, может, подправить её память, ради ее же спокойствия? Нет, нельзя. Это низко.
Так уж вышло, что они с Лив – предназначены друг для друга. И рано или поздно она будет безраздельно принадлежать ему. А он – ей. Но до тех пор, пока она ему не начнет верить, придётся терпеть ее приступы подозрительности и внезапные перемены настроения от "поцелуй меня" до "не прикасайся ко мне". Лишь бы не спугнуть и не дать ей повода вернуться к Иннатам.
Выход самый простой и очевидный – соблазнить её. Уж это Джордан умел. Любая женщина, на которую он когда-либо обращал свой взор, таяла от одного его взгляда и укладывалась послушной, на всё готовой кошкой у его ног. Правда, ни одна из них не знала о нем того, что было известно Лив.
Взглянув на Оливию, он раз и навсегда понял, чего действительно хочет. Чтобы ей было хорошо с ним, а ему – с ней. Всегда и везде. Без всяких условий, и без оглядки на обстоятельства. Он будет оберегать её так же, как до сих пор заботился и защищал всю свою многочисленную семью.
* * *
– Тебе лучше пристегнуться, – предупредил Джордан, когда луна скрылась за тучами, превратив мелькающие по обочинам стволы деревьев за окном в сплошную черноту.
– Ты поедешь быстрее? – нахмурилась Лив, защелкивая ремень безопасности.
– Нет. Так меньше соблазн остановиться где-нибудь посреди леса и пересадить тебя себе на колени.
Он ожидал, что девушка смущенно улыбнется. Но от нее, словно от упавшего в пруд листа, стали расходиться волны паники.
Это уже ни в какие ворота не лезет! Она ведет себя, как будто он снова стал ей чужим. Словно не в его руках несколько часов назад она плавилась от дикого, неистового предвкушения их близости.
Джордан с досадой посмотрел на Лив, едва не пропустив поворот. И, быстро выровняв машину, раздраженно процедил:
– Может, объяснишь, что с тобой происходит весь вечер?
– Со мной ничего, – как могла, спокойно ответила она. – Не хочу снова попасть в аварию.
– Мне кажется, ты чего-то другого боишься.
Джордан протянул руку и прижал ее к животу Лив. Она тут же вскинулась, оттолкнула его и с вызовом проговорила:
– А если я не хочу?!
– Не хочешь чего? – опешил он.
– Чтобы ты считывал мои эмоции когда тебе вздумается?
– Я могу это делать и на расстоянии. Достаточно быть к тебе вот так близко, как сейчас. И это происходит само собой.
– Тогда зачем ты…
– Касаюсь нервного сплетения? Чтобы уловить малейшие оттенки.
– Ты мог бы спрашивать, перед тем как это делать?
– Хорошо. А перед тем, как тебя поцеловать, мне тоже спрашивать разрешения?
Она не ответила. Обхватив себя руками, отвернулась и стала вглядываться в темноту сгущающегося леса за окном.
– Я попросил пристегнуться не потому, что не удержусь и наброшусь на тебя прямо в машине. Можешь быть уверена – никакой ремень безопасности не помешает мне оторвать тебя от этого кресла.
Лив снова промолчала. Но он заметил, как нервно сжались ее пальцы.
– И не потому, что неосторожно вожу. В этих местах дорога пересекает оленьи тропы. Животные нередко выскакивают на проезжую часть, и приходится очень резко тормозить. Запомни на случай, если будешь здесь ехать ночью одна.
Она едва заметно кивнула, продолжая смотреть в окно.
Неужели он в ней ошибся, и она настолько глупа, чтобы нарочно провоцировать его? Ведь ясно же, как белый день – такой откровенный и необъяснимый игнор может любого привести в бешенство.
Нет. Тут, видимо, нечто другое. Может, боится за своего дружка? Все-таки, предпочла его?
При мысли о том, что она сейчас сидит рядом с ним и переживает за Торнтона, Джордан почувствовал, как начинает закипать.
Резко вывернув руль, он сбавил скорость и остановил машину на обочине. Злорадно прищурился, заметив. что она ошарашенно смотрит на него.
Вышел, с силой захлопнув дверь, и через мгновение появился перед Лив.
– Мне просто хочется спать. Все в порядке, правда, – встревоженно проговорила она.
– Выходи. Мне надоело разговаривать с самим собой.
Джордан надеялся, что шум ветра заглушит угрожающие нотки в его голосе, и Оливия не поймет, какой ураган начинает просыпаться в его душе.
Она нехотя отстегнула ремень и послушно вложила свою ладонь в его. И оказавшись в пугающем диком лесу, стала с опаской осматриваться, прислонившись боком к металлической двери.
Уперев ладони по обе стороны от нее, Джордан ровным, каким-то совсем бесцветным голосом проговорил:
– Еще несколько часов назад у нас с тобой было всё в порядке. Но стоило тебя оставить
