и помог Хант выйти. Он предложил руку и девушке, но она отвергла её, и сама выбралась из машины.
— Следуй за мной, — произнесла лиловая женщина.
К удивлению Энди, они подъехали к черному входу отеля. Она поднялась на служебном лифте на последний этаж в компании помощницы и двух охранников.
Телохранители остались стоять возле лифта и они двинулись дальше по коридору вдвоём. Они подошли к номеру, возле которого стояло еще два охранника: мужчина и женщина. Перед тем как впустить её в номер женщина, одетая как и остальные охранники, проверила вещи Энди и досмотрела её на предмет оружия, а затем открыла ей дверь. Девушка прошла в номер и замерла на месте в недоумении: никого не было в пределе видимости. Вдруг из глубины помещения раздался приятный женский голос с легкой хрипотцой:
— Проходи, дитя.
Девушка двинулась в сторону, откуда исходил голос и прошла дальше в номер. За своеобразной декоративной стеной она увидела сенатора, сидевшую на полукруглой софе. Света в помещении почти не было, кроме того что излучал электрический камин.
— Боже, милая, да ты промокла, — произнесла женщина и поднялась с места. Она прошла в другую комнату и вынесла оттуда два пушистых полотенца и подала ей.
— Спасибо, — пропищала девушка.
Она вытерла свое влажное лицо и волосы. Женщина, тем временем, не двинулась с места и с интересом наблюдала за действиями Энди, оглядывая её с ног до головы.
«Изучает меня», — поняла та.
— Могу я предложить тебе выпить? Чтобы согреться. — Участливо спросила мать Эрика.
— Нет, спасибо.
— Хорошо, тогда присаживайся, — произнесла сенатор, указывая на кожанное кресло напротив софы.
Андреа повиновалась, женщина тем временем вернулась на свое место. Их разделял круглый журнальный столик на котором стоял стакан с какой-то прозрачной жидкостью и лежала газета.
Энди позволила себе оглядеть мать своего мужчины. Та выглядела в точности так, как и на фотографиях в интернете. Сенатор сидела прямо, величественно сложив свои руки с безупречным маникюром на коленях. На ней было надето дорогое платье из темного материала, которое урашала брилиантовая брошь, переливающаяся причудливым калейдоскопом цветов при каждом движении.
На несколько минут в помещении повисла тишина. Сенатор всё также продолжала всматриваться в лицо девушки, не задерживаясь на чём-то конкретном.
Да, Эрик определённо был похож на мать. Те же глаза, те же полные губы.
Сенатор первая нарушила молчание:
— Ты, наверное, Андреа, — начала женщина, — А я мама Эрика. Вот мы и познакомились.
— Мне очень приятно, госпожа сенатор, — промямлила Энди, но женщина ничего на это не ответила, чем смутила её еще больше.
Она не знала как себя вести в этой ситуации. Было понятно, что это совсем не знакомство матери и девушки сына, иначе Эрик бы был тут. Сенатор позвала её совсем не для приятной беседы, ей стало не по себе.
— Откуда ты родом, Андреа?
— Из Денвера.
— Твоя семья живет там? — Продолжала свой допрос женщина.
— У меня никого нет, госпожа сенатор. Я выросла в приюте.
Та и не моргнула глазом, будто заранее знала её ответ. Она продолжила тем же ровным тоном:
— Наверное, тебе было очень тяжело поступить в такой престижный университет как MIT без чьей-либо поддержки?
Энди пожала плечами:
— Я училась тут целый год на подготовительных курсах, чтобы поступить. Я люблю физику и математику. Я получила государственную стипендию и вот теперь грант. Так что я справляюсь. — она сделал паузу, а затем добавила с гордостью, — Для меня это большая честь учиться в этом заведении.
— Скажи мне, сколько тебе лет, дорогая? — Приторно ласково произнесла женщина, посылая ей фальшивую улыбку.
— Двадцать, госпожа сенатор, — тихо сказала девушка.
Лилиан кивнула сама себе и потянулась к своему стакану. Она отпила глоток как бы думая о том, что дальше сказать. Затем она откинулась на подушки и продолжила:
— У тебя прекрасные оценки, Андреа, по всем предметам. Ты производишь впечатление умной девушки. — Сенатор постучала острым ногтем по стеклу, — Раз ты умна, то должна знать, что связи преподавателей и студентов строго запрещены. — Женщина сделала паузу, оценивая эффект, произведенный от её слов: Энди вся напряглась, непроизвольно сжала кулаки. Сенатор продолжила тем же тоном, — Как же так вышло, что ты — умная девушка — вступила в связь со своим профессором, рискуя всем?
Щеки Энди вспыхнули багряным румянцем, она отвела взгляд.
— Я скажу тебе, как я вижу это со стороны, — обыденно проговорила женщина будто они говорили о погоде, — ты в сговоре с этим ничтожеством Фоксом. Это ведь он подослал тебя, чтобы ты легла в постель к Эрику?
— ЧТО? — Энди вскинула голову и обалденно уставилась на сенатора, — Нет! Я…я люблю Эрика!
— Любишь Эрика? — Насмешливо произнесла Лилиан — Позволь мне узнать, сколько времени вы вместе?
— Три месяца… — Растерянно прошептала девушка.
— Три месяца, — повторила женщина, — за такой маленький срок ты поняла, что ты любишь его?
— Нет, не за три, — твёрдо сказала Энди, — я уже давно испытываю к нему это чувство, с самой первой секунды как повстречала его.
— Как интересно, — саркастично произнесла сенатор, — прямо сюжет для бульварного романа, — в глазах женщины заиграли злые смешинки. Она позволила себе рассмеяться над своей шуткой, пока девушка кипела от злости сжимая кулаки так, что костяшки побелели.
Вдоволь насмеявшись, Лилиан вмиг поменяла свое выражение и сказала ледяным тоном, отчего по телу Энди прошлась стая мурашек:
— Хватит ломать комедию. Тебя послал Фокс с целью собрать компромат на моего сына, чтобы подобраться ко мне. Иначе как бы ты так спокойно позволяла себе с ним видеться, заведомо зная, что в случае необходимости тот тебя прикроет перед дисциплинарной комиссией и тебя не исключат. Что он тебе пообещал взамен? Хорошие оценки? Диплом с отличием? Может деньги?
— Всё это ложь! — Вскрикнула Энди, соскакивая с места, — Он не посылал меня. Он также шантажирует и меня. Все мои чувства к вашему сыну настоящие. Я влюбилась в него с того момента как увидела его. И я не обязана оправдываться перед вами и доказывать вам что-то, при всём уважении, сенатор! — Заключила она. По её щекам текли слезы обиды и несправедливого обвинения.
— Сядь на место. — Приказала сенатор всё тем же ледяным голосом.
Энди еще несколько неврных мгновений стояла перед женщиной, сверля её взглядом, а затем подчинилась.
— Я позвала тебя сюда, чтобы поговорить с тобой как женщина с женщиной. Я хочу, чтобы ты поняла меня правильно, девочка, я в первую очередь мать, а уже потом сенатор. И я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы защитить своего ребенка от беды. —
