А потом раздался телефонный звонок. Матвей ворвался в их спальню с выпученными глазами и сказал одну единственную фразу:
— В твоего отца стреляли!
… Алиса вздрогнула и сквозь ресницы посмотрела на мелькающие за окном улицы и дома. Скоро их сменят деревушки, поля и леса… а потом снова поля, деревушки… пока на горизонте не покажется Тимашаевск.
57
Многочасовая гонка вымотала обоих. Но Андрей, полный решимости не терять времени, сделал лишь пару коротких остановок, чтобы сходить в туалет и размять спину.
— Так же нельзя, Андрюша! — в очередной раз возмутилась Алиса, глядя на его осунувшееся лицо.
— Андрюша… — улыбнулся он. — Так меня только мама называет.
— А мне можно? — растерялась девушка.
— Тебе можно все!
— Тогда сделаем нормальную остановку? Я хочу, чтобы ты поспал.
— Да, это было бы здорово, — немного подумав, согласился он. — Скоро будет тот самый мотель… — он встряхнулся, потер уставшие глаза, но не удержался от хитрой улыбки.
Лицо Алисы вспыхнуло от нахлынувших воспоминаний, но она смущенно покачала головой, заведомо понимая, чем может закончиться эта вынужденная передышка. Она хотела и ждала этого, но в то же время, боялась того, что не сможет отдаться своим чувствам, ведь мысли ее были заняты совершенно другим, далеким от романтики ожиданием.
— Кто рассказал Моте о том, что случилось с моим… отцом? — наконец решилась она задать мучавший ее от самой Москвы вопрос.
Привычка молчать все еще сидела в ней, как колючий ежик, который свернулся клубком и ощетинился всеми иголками. Андрей же был другим, или вернее было бы сказать — он изначально был другим. Ее антиподом. Казалось, нет ни одной темы, в которой бы он не разбирался. Но даже не понимая многого, Алиса не чувствовала себя рядом с ним глупой пустышкой. Она умела слушать и впитывала каждое его слово, доставляя этим Андрею особое удовольствие. Но, когда он замолкал, переключаясь на дорогу, ее вновь охватывало беспокойство. Ледяными тисками оно сжимало ее сердце и заставляло вновь переживать, пусть и надуманные, но страшные картины. Ведь о том, что произошло на самом деле, никто из них не знал точно.
— Через третьего человека, — ответил Андрей. — У Моти везде свои люди. К тому же, Бражников — личность известная в Тимашаевске, и новость о покушении на него сразу же попала в сводки. Об остальном пока ничего не известно. Даже о том, жив ли он.
— Мне важнее знать, что с моей мамой, — сверкнула глазами Алиса. — А о нем я даже не думаю!
На деле, разумеется, это не было правдой, но признаваться даже себе самой, что она желает смерти человеку, казалось чем-то кощунственным и ненормальным.
— Я передумал, — внезапно сказал Андрей. — Мы сделаем остановку в другом месте. Помнишь, там, у реки? — не глядя на нее, он протянул руку и сжал ее пальцы.
— Я помню всё! Каждую минуту рядом с тобой, — прошептала Алиса и ответным жестом сжала его ладонь.
— И это меня особенно пугает. Учитывая, каким мудаком я был, на твоем месте я бы никогда со мной не связался.
— Хорошо, что ты не на моем месте, — усмехнулась она в ответ. — Иначе я бы так и не узнала, каково это быть такой счастливой рядом с таким мудаком, как ты.
— Вот! — поднял вверх палец Андрей. — Правильно Оскар Уайльд когда-то сказал, что встреча с женщиной, которая тебя полностью понимает, чревата женитьбой! И знаешь, я с ним полностью согласен! Просто никогда не думал, что встречу именно такую женщину.
Они подъехали к реке уже после семи вечера. До Тимашаевска оставалось совсем немного, но Алисе нужна была эта остановка не меньше, чем Андрею.
Летние сумерки еще не окутали землю полностью, но природа уже затихла. Над берегом поднимался легкий туман, теплый воздух, напоенный запахами трав, успокаивал и убаюкивал.
Андрей положил голову на колени Алисы и закрыл глаза, а она теребила его волосы и смотрела вдаль, прислушиваясь к редким всплескам воды среди камыша.
— Я никогда не встречал ни одной девушки, которая была бы хоть немного похожа на тебя, — тихо произнес Андрей. — И я сейчас не про твои глаза или улыбку… — он перевернулся и уткнулся в ее колени. — Ты такая… — сглотнув, он потерся о них лбом, а Алиса прикусила губу, замирая от его голоса. — С тобой я чувствую себя… — он вздохнул и вдруг умолк, не закончив фразы.
— Заснул… — улыбнулась она и снова погладила его по волосам, разглядывая золотисто-смуглую кожу его щеки и выгоревшие на кончиках ресницы. Ее палец обрисовал по воздуху контур его носа и замер около губ. Ей хотелось их коснуться, но Алиса отчего-то знала, что тогда он обязательно проснется, а ей этого не хотелось. — Рядом с тобой мне очень хорошо, Андрей. А я ведь даже представить не могла, как это прекрасно… любить…
Она осторожно откинулась, легла в траву и устремила взгляд в вечернее небо, вбирая в себя его безмятежность и красоту. Несколько маленьких птичек гонялись друг за другом, выписывая дуги и кольца, и их веселый щебет звонко разносился по всей округе.
— Тише вы, хулиганы! — попросила Алиса и закрыла глаза.
… Они так и лежали бы под темнеющим небом, если бы Андрей не вздрогнул и не поднял голову.
— Пора, — пробормотал он, но вставать не торопился. Смотрел на Алису еще какое-то время, не в силах расцепить кольцо собственных рук.
— Пора, — согласилась она.
Нехорошее предчувствие от мысли, что совсем скоро она вновь окажется в Тимашаевске, вновь обожгло ее и заставило поежиться. И это было странно, учитывая обстоятельства их возвращения, ведь сейчас она могла не бояться собственного отца.
Алиса не стала говорить об этом Андрею, потому что знала, что тем самым вызовет в нем волну беспокойства, что уж точно не поспособствует его настрою. Он заряжал ее своей уверенностью, и она заставила себя чувствовать то же самое.
Что бы ни случилось, все уже произошло, повторяла про себя Алиса, пока они возвращались к машине. Не стоит нагнетать и надумывать всякие гадости. Это всего лишь сформированная еще в детстве привычка — относиться ко всему с подозрением и ждать беды.
— Остановимся в гостинице? — предложил Андрей. — Или ты хочешь сразу поехать домой?
— Домой?… — Алиса нахмурилась, разглядывая за окном знакомый пейзаж. — Нет… То есть, да… — она вздохнула и потерла виски. — Не знаю…
— Давай сделаем так, — спокойно ответил Андрей. — Снимем номер, а потом, когда выясним, что и как, то… тебе не обязательно жить в том доме, вот что я думаю. Но если там твоя мать, то ты все равно…
— Ты прав, я так и поступлю, — согласилась с его выводами Алиса.
Первой, кого они увидели, подъехав к гостинице, была Люба. Она вышла из двери, волоча за собой довольно объемный баул. Длинный темный хвост на ее затылке мотался из стороны в сторону, когда она подтащила мешок к стоящему чуть поодаль мусорному баку. В недра мусорки полетели какие-то блестящие тряпки, и когда ноша стала легче наполовину, Люба обхватила баул и свалила его в бак.
Андрей и Алиса переглянулись.
— Люба! — крикнул Андрей, открыв дверь.
Девушка дернулась и выронила что-то из рук на землю. Присев, она подхватила свою потерю и снова встала, с подозрением глядя по сторонам.
— Люба! — повторил Андрей и вышел из машины.
Заметив его, она попятилась, а потом, узнав, всплеснула руками:
— А, это ты, красавчик! Напугал… Вот уж не думала, что опять тебя увижу!
Она свесила одну руку через край бака, и через несколько секунд из него стал подниматься легкий дымок.
— Шалишь, Люб? — усмехнулся Андрей. — А я хотел на ночь в гостинице остановиться. Только теперь же вонять будет?
— Еще как, — хмыкнула она и, сунув зажигалку в карман джинсовой юбки, отряхнула ладони.
— Сейчас полыхнет, — предупредил ее Андрей, не скрывая улыбки.
— А пусть бы тут все на хрен сгорело! Кстати, у меня соседи через две улицы комнату сдают, — в ответ ему усмехнулась Люба, — хочешь, покажу?
