ее сын. Невозможно знать его и не любить, не защищать. Это слепо-глухо-немая женщина. От неё тоже веет трусливостью.
- Надо было меня разбудить, - подходит он.
- Хотела завтрак для тебя сделать.
Поднимает с подноса кружку, делает глоток. Ставит обратно. Забирает поднос из моих рук.
Он ест бутерброды, сидя по-турецки на кровати, рядом с подносом.
- Давай со мной?
- Я не завтракаю.
Делаю глоток своей горячей воды.
- Почему?
- Привыкла так...
- Отвыкай, - даёт мне откусить от гренки.
Аккуратно собираю его вещи в сумку.
- Что ты делаешь?
- Я знаю, зачем ты здесь живёшь.
Дёргает бровями с вопросом.
Прислушиваюсь к себе, пытаясь найти нужные слова. Прижимаю его сложенную толстовку к груди.
- Хочется... хочется посадить его на цепь и сидеть недалеко. Смотреть на него. Чувствовать свою безопасность. И то, что он повержен. Ты посадил их на цепь здесь... И приезжаешь смотреть.
- Может быть, - задумчиво перестает жевать.
Выпивает чай.
- Я доказываю себе мелкому, там в прошлом, что он потом победит. Да. Я и есть "цепь".
Кладу толстовку в сумку. Забираюсь к нему прячась в его руках.
- Я тебя заберу отсюда. Слишком много им чести... На такой "цепи" сидеть.
- Хм.
Улыбается, опуская взгляд.
- Я знаю, что нелепо разговариваю… - смущаюсь я. - Это - потому что мне было не с кем говорить. И я говорила только сама с собой.
- Ты очень хорошо разговариваешь. Ты даже не представляешь насколько…
- Мы можем что-то снять?
- Конечно. Только у меня через два дня сборы, Жень. И контракт уже подписан, - вздыхает. - Лучше тебе быть у отца, пока я не вернусь.
- Возьми меня с собой?
- Это невозможно, моя девочка, - мягко и сожалением.
Целует в скулу, висок.
- Почему?
- Потому что... - переворачивает меня, укладывая на спину, целует в шею. - Я хочу... чтобы ты спала в теплой постели... - поцелуй в плечо. - На удобном мягком матрасе... - прижимаясь щекой, спускается по моему телу ниже. - На белых простынях...
Поцелуй в бедро.
- Просыпалась от запаха цветов...
Задирает выше мое платье, впиваясь горячим влажным поцелуем в лобок.
Зажмуриваюсь, от слишком острого ощущения.
- И от оргазмов...
Ахнув, уворачиваюсь.
И спускаюсь с кровати к нему на пол, сажусь верхом на колени.
- А я хочу бесконечно идти с тобой рядом. Слушать твой голос. Есть эту вкусную смесь из брикетов. Спать в твоих руках. И твою фамилию….
Трёмся носами.
- Мы пойдем... Летом... Когда будет тепло... Заберём Варга и... К Ольге...
Мечтательно улыбаюсь.
Оставляю его, продолжаю складывать вещи.
Гордей звонит по объявлениям, подыскивая нам квартиру.
- А где сейчас Варг?
- В питомнике служебных собак. Я плачу за его содержание. И приезжаю, гуляю с ним. В квартире ему очень тяжело.
- Сними квартиру рядом с питомником, пожалуйста. Я хочу тоже гулять с ним.
- Ещё какие-то пожелания? Планы? Что на счёт твоего балета, например? Ума не приложу, что буду делать с тобой...
- Планов много, - сажусь рядом с ним, загибая пальцы. - Операция... Потом я хочу получить права. Потом - разрешение на оружие. Курсы по стрельбе. Курсы по самозащите. Учиться на кинолога... Открыть свой питомник. Не хочу больше быть "Бедолагой".
- Вау! Мощно. Зачем тогда нужен я?
- Любить... - кладу голову ему на плечо. - А ещё я хочу выбрать шторы и сервиз для нас... Покрывало и цветок на окно. Научиться готовить то, что ты любишь.
- Тебя люблю...
Оглушенная и наполненная этим тихим шепотом, снова вжимаюсь в него. Оказываюсь, втянутой на колени.
- Поехали домой? - шепчет он.
Гордей забирает сумки. Не прощаясь, мы уезжаем.
Квартирка у нас скромная и маленькая. С настоящим старым паркетом и вагонкой на лоджии. Зато, можно с большой собакой. В квартиры со свежим ремонтом категорически не берут жильцов с большими собаками.
Здесь почти ничего нет. Но здесь есть мы.
Варг в углу грызет сублимированную большую кость, купленную ему в зоомагазине. Мы забрали его побыть с нами.
Протираем пыль, полы, двигаем скупую мебель... Обсуждаем, что купить в первую очередь.
У нас играет "Чиж". И лежит пицца в открытой коробке.
Это мой самый счастливый день!
"Hа двoих oдин бepeг, на двoих oдин лeс...
Hа двoих oднo мope, на двoих oдин кpeст..."
Глава 48 - Псих в ромашках
Божена встаёт на пальцы, дотягиваясь до верхних полок. Ее икра вырисовывается рельефом. И ноги становятся бесконечными...
Выключаю музыку на телефоне. Потому что у нас либо музыка, либо её голос. Музыку ей не перекричать.
И сейчас я хочу ее слушать.
Подхожу сзади, приподнимаю ее, обнимая за бедра.
Дотягивается тряпкой до стенки самой высокой ниши.
- Всё... - шепчет она.
Отпускаю на ноги.
- Отцу написала?
- Да...
- Что написала?
- Что у меня все хорошо.
Ну, ждём в гости, значит.
Ее глаза устало смыкаются. Я знаю, она не выспалась сегодня.
Подхватываю на руки, несу в крошечную спальню. На кровать.
Варг идёт следом за нами.
Божена выбирала постельное белье сама. И теперь капитан Ершов с вполне заслуженным позывным Псих спит в ромашках, васильках и другом полевом разноцветье.
Я не против. Лишь
