чист.
— Что?
— Ты должна знать, прежде чем сделать это, что у меня нет никаких болезней или…
— Ох. — Она смотрит на свою руку.
— Я испортил этот сексуальный момент разговорами о венерических заболеваниях, да?
Она неловко смеется, и ее щеки вспыхивают.
— Эм… нет, мне немного стыдно, что я сама об этом не подумала.
Я заправляю член обратно в джинсы и беру с пола свою пропитанную детским маслом рубашку.
— Вот, вытрись этим.
Она берет предложенную рубашку и вытирает руку, одновременно прикусывая зубами нижнюю губу.
— Извини, если смутил тебя. — Я поднимаю с пола ее спортивный бюстгальтер и футболку, но прежде чем она оденется, мне нужно почувствовать ее еще раз, поэтому я обнимаю девушку, ее сердце стучит о мои ребра. — Ты для меня не просто мимолетная интрижка. Я знаю, что ты неопытна, и мне нужно, чтобы ты верила, что я забочусь о тебе. Что делаю это не только ради себя. Я выбрал отстойное время, мне следовало сказать тебе, что я чист раньше, но не ожидал, что ты будешь такой… инициативной.
— Все в порядке, я просто чувствую себя глупо. — Она надевает лифчик и футболку, и я с сожалением вижу, что ее тело прикрыто. Я никогда так сильно не хотел отказаться от участия в шоу, как сейчас. — Откуда ты знаешь, что ты чист?
Я выбрасываю свою испачканную футболку в ближайшую урну и беру пару черных штанов и выцветшую футболку Black Flag из своего багажа.
— Я всегда использую презервативы для всего. — Я не вдаюсь в подробности, потому что мысль о том, чтобы говорить с Тейлор об использовании презервативов для минета с фанатками, вызывает у меня тошноту. А также не говорю ей, что иногда презерватив не срабатывает. — И я проверяюсь раз в год.
Она сползает со стола и застегивает джинсы.
— Со сколькими женщинами ты спал?
Я натягиваю штаны и хотел бы избежать вопроса или откровенной лжи, но сделать что-либо из этого было бы отмазкой. Тейлор была откровенна со мной о своей неопытности; я должен быть честен с ней.
— Больше, чем могу сосчитать.
Она слегка отшатывается, но приходит в себя.
— Я так и думала.
Я чувствую, что мне нужно извиниться, в чем нет никакого смысла. Я даже не знал ее, когда в прошлом спал с кем попало. В прошлом? Тейлор для меня та самая?
— Ты в порядке? Выглядишь бледным.
— Я в порядке, просто… — Я нащупываю диван позади себя и опускаюсь на него. — На секунду закружилась голова.
Она приносит мне воды, садится рядом и кладет руку мне на бедро.
— Ты сегодня ел что-нибудь? Достаточно спал прошлой ночью?
Я замечаю ее нахмуренные брови и сжатые губы.
— Ты беспокоишься обо мне? — Медленная улыбка расползается на ее губах, поскольку я бросаю ей вызов попытаться солгать.
Она закатывает глаза.
— Не говори так удивленно.
Я не могу удержаться — наклоняюсь и прижимаю медленный, мягкий поцелуй к ее губам.
— Ты мне тоже нравишься.
Она со смехом отталкивает меня и встает.
— Мне нужно идти, пока люди не начали говорить.
— Это так уж плохо?
— Да.
Ай. Почему, черт возьми, ее желание спрятать меня причиняет такую чертовски сильную боль? Я и не подозревал, что у меня есть эго такого размера, пока не появилась Тейлор и не бросила мне вызов.
Я хмурюсь, когда девушка направляется к двери, отпирает ее и в последний раз оборачивается, прежде чем оставить меня барахтаться в моей неуверенности.
ГЛАВА 20
ТЕЙЛОР
Прошло три дня, и я не видела Итана дольше, чем несколько украденных секунд в темном коридоре и касания его руки в темноте. Мы переписываемся каждый вечер, рассказывая друг другу о своем дне. Мой состоит из одной и той же старой рутины, а он рассказывает последние истории о сумасшедших фанатах. Ревность поднимает свою уродливую голову, когда он рассказывает мне о женщинах. Мне не нужно видеть их, чтобы понять, что они великолепны. В отличие от меня, они привлекают внимание в каждой комнате, куда заходят. Держаться за Итана — это проигрышная битва, когда его постоянно окружает столько соблазнов.
Я ненавижу это. И ненавижу то, что он сделал со мной.
С момента нашего первого поцелуя я сравниваю себя с другими женщинами и нахожу, что я недотягиваю. Но потом Итан называет меня красивой или говорит, что у него перехватывает дыхание, и я верю, что когда он смотрит на меня, ему нравится то, что он видит.
— С кем ты там переписываешься?
Поднимаю глаза на отца, и засовываю телефон в задний карман.
— Ни с кем. Поставила будильник на завтра.
Он прищуривается на меня.
— Что с тобой происходит? Никогда не видел тебя на телефоне так часто, как на прошлой неделе. — Он подходит ближе и понижает голос. — Несколько парней сказали мне, что ты сблизилась с Итаном. Потом детское масло, и ты исчезла…
— Я искала чистящие средства. — Ненавижу то, как легко могу лгать ему. Хотя ложь — это первое, чему меня научила мать. — Мы с Итаном друзья.
— Не будь дурой, Томми. Ты же знаешь, что такие мужчины, как он только…
— Одно я знаю точно. Неужели ты думаешь, что такой мужчина, как Итан, с таким количеством доступных женщин, которые у него под рукой, будет тратить свое время на такую, как я?
Отец ворчит что-то невнятное, затем бормочет:
— Думаю, нет.
— Вот видишь. — Я прочищаю горло от боли. — Не о чем беспокоиться.
— Будь осторожна.
— Не влюбляйся в рок-звезду. — Я отдаю ему военное приветствие. — Я знаю, ты хорошо меня научил.
— Мы идем на ужин. — Он кивает головой в сторону автобусов, простаивающих на погрузочной платформе.
Мы приехали в Шарлотт сегодня днем и только что закончили подготовку сцены к
