Ознакомительная версия.
Услышав щелканье, Саня тоже резко обернулся.
– Это еще что? – угрожающе спросил он. – Ну-ка, иди-ка сюда!
Он схватил парня за ремень сумки и дернул к себе. Несмотря на невысокий Санин рост, рывок оказался настолько резким, что фотограф едва устоял на ногах.
– Ты чего, парень? – примирительно заметил он, похлопывая Саню по плечу. – Это, может, еще и не пойдет никуда, просто для истории останется.
– История как-нибудь без меня перебьется. Засвети пленку! – скомандовал Саня.
– С дуба рухнул? – возмутился фотограф. – Да я знаешь кого уже на нее наснимал! Думаешь, ради тебя здесь тусуюсь?
– Твои проблемы. Засвети, сказал! Или подожди. – Саня быстро взглянул на Леру. – Дай-ка сюда твой навороченный.
С этими словами он отнял у парня «Никон» и, нажав на какую-то кнопку, в полминуты перемотал пленку.
– Все, свободен, – сказал он, возвращая фотоаппарат и кладя кассету к себе в карман. – А это – за моральный ущерб. – Он вложил в ладонь растерянного фотографа зеленый «стольник» и извиняющимся тоном объяснил Лере: – Не люблю я сниматься, такое дело. В детстве, что ли, вспышкой напугали? У меня и детских фотографий почти нет, а потом и вовсе. Ну ладно, забыли! Никак ты со мной не отдохнешь по-человечески, – смущенно улыбнулся он. – Куда же нам податься?
– Давай просто так где-нибудь посидим, без дискотеки? – попросила Лера. – Сань, ты извини, но мне так выпить хочется…
– За что же «извини»? – хмыкнул он. – Мне, бывает, тоже хочется – святое дело! Тогда в ленкомовский ресторан пошли, – предложил он. – Это же рядом тут, за углом. Пошли, пошли, пока народ не сориентировался, а то еще не попадем: там зал маленький.
Мимо ресторана, располагавшегося в здании театра «Ленком», Лера проходила сто раз, но бывать в нем ей не приходилось. Она спустилась вслед за Саней по лесенке в подвал, потом прошла через черно-белый мраморный вестибюль в зал, действительно оказавшийся небольшим. Окон в зале не было, и весь он освещался лампочками, горевшими вдоль стен.
Из-за бомбы в соседней дискотеке можно было ожидать, что мест здесь не будет. Но, видно, народ и в самом деле еще не сориентировался или надеялся на скорое разминирование, – и для Леры с Саней быстро нашелся столик.
Все столики в зале стояли на разных уровнях, и это смотрелось необычно. Правда, Лере было не до того, чтобы обращать внимание на всякие милые мелочи. Она снова вспомнила о том, что происходит сейчас в Ливнево, и ей стало так тоскливо, хоть рыдай в голос.
– Что ты выпьешь? – спросил Саня.
– Коньяк.
– А есть что будешь?
– Ничего, – покачала головой Лера. – Не хочу я, Санечка, есть.
– Тогда «Хенесси» по двести для разгону, – сказал Саня миловидной официантке, с улыбкой ожидавшей заказа. – И закуску все-таки какую-нибудь – хоть маслины, что ли. А может, поешь, а? – просительно сказал он. – Смотри, тут блюда всякие интересные.
Взглянув в меню, Лера увидела названия «Гоголь» и «Прозаик», и ей стало смешно, хотя слезы стояли у самого горла.
– Ужасно интересные! – усмехнулась она. – «Гоголь» – это что?
– Вообще-то – котлета по-киевски, – пояснила улыбчивая официантка, зажигая на столе свечку в прозрачном подсвечнике. – Очень вкусная, нежнейшая! Попробуете?
– Нет, спасибо, – покачала головой Лера. – Ограничимся маслинами.
Ей тошно было подумать о еде, но выпить действительно хотелось так, что скулы сводило. Не было больше сил на то, что происходило в душе.
Она выпила коньяк залпом, как вообще-то не пьют коньяк из изящных бокалов-тюльпанчиков. Но сейчас ей было не до изящества и не до того, как она выглядит со стороны. Да Лера и не чувствовала стеснения с Саней, а просто делала то, что ей хотелось делать. Закрыв лицо руками, она ожидала, когда хмель ударит в голову освобождающей волной.
– Легче стало? – спросил Саня, когда она отняла наконец руки от лица.
– Легче… Правда, легче, Сань.
– Закуси все-таки, – предложил он. – Маслину съешь, или, может, «Прозаика» этого тебе заказать?
Они посидели в молчании, потом Лера выпила еще. Саня пил медленно, покручивая бокал с коньяком.
– Извини, – сказала она наконец, – не дала я тебе спектакль досмотреть.
– Насчет этого ты расслабься, – махнул он рукой. – Нашла ценителя! Если б ты не пригласила, мне бы и в голову не пришло…
– Что же ты не спросишь, почему я ушла? – спросила Лера.
– А почему я об этом должен спрашивать? – пожал он плечами. – Захочешь – сама скажешь. Не захочешь – так посидишь, тоже хорошо.
– А я из-за ревности ушла, – вдруг сказала Лера. Она немного не рассчитала своих сил, хмель ударил в голову так сразу и так крепко, что даже губы уже двигались у нее с трудом. – Потому что Митя меня разлюбил.
Саня молчал, по-прежнему покручивая бокал и глядя, как коньяк свивается на дне золотыми спиралями.
– Это неправда, – вдруг сказал он.
Будь это на трезвую голову, Лера расслышала бы, как изменился его голос, но сейчас в ушах у нее стоял звон.
– Что – неправда? – пробормотала она.
– Этого быть не может, – повторил Саня.
– Но почему?
– Потому что кончается на «у»! – ответил он сердито. – Потому что не родился такой мужик, чтоб тебя разлюбил. И уж точно не он, я же видел…
– Что ты видел? – не удержавшись, всхлипнула Лера. – Никто этого не видит…
– Так уж и никто! Он как только на сцену вышел – так на тебя посмотрел, что… Ладно, замнем для ясности. Плачешь… – тихо сказал Саня. – Лера, не плачь, ну пожалуйста! Ну что мне сделать, чтоб ты успокоилась?
– Ничего, Санечка. – Лера шмыгнула носом и достала из сумочки платок. – Ты уже и так столько сделал сегодня… Вот черт, глаза потекли, наверное.
Неизвестно, «потекли» ли глаза, но перед глазами у Леры все текло, как дождевая вода по стеклу, и голова кружилась быстро и мучительно. Она зачем-то попыталась привстать из-за стола и едва не упала. Саня подхватил ее под локоть.
– Ты совсем белая, – сказал он. – Тебе плохо, Лера, скажи, а?
– Плохо, – подтвердила она. – Так плохо мне, что ни в сказке сказать, ни пером…
Что она говорила еще – этого Лера уже не помнила. Кажется, пила еще коньяк, быстро опрокидывая «тюльпанчик» и не закусывая, потом снова заплакала, только уже в голос, размазывая слезы по лицу.
– Сань, ты иди, иди! – просила она сквозь слезы. – Ну что ты сидишь здесь, смотришь на это? Какое тебе до этого дело!..
Он что-то отвечал, но Лера не слышала. А может, ничего он не отвечал, только продолжал подхватывать ее под локоть, когда она снова и снова поднималась зачем-то из-за стола.
К тому моменту, как они оказались наконец на улице, в голове у Леры стоял уже не просто звон, а дикий гул. Саня почти вынес ее из ресторана.
Ознакомительная версия.
