Ознакомительная версия.
На обратном пути старался не смотреть по сторонам, но только сел на свое место, как взгляд его уперся в Дашу с ее кавалером. Оказывается, они отлично ему видны. Поменяться, что ли, с Лидой местами?
— Что с тобой? — встревожилась жена.
— А что со мной?
— Взъерошенный какой-то, злой!
— Да будешь злым с вами. Один все утро ворчит, другая заказ сделать не может. Вышел умыться, чтоб хоть как-то прийти в себя.
— Пап, да мы заказали уже!
— Наконец-то!
— Пап, а можно я пойду аквариум посмотрю? Вон там видишь, какой огромный?
— Да, можно, конечно. Слушай, пошли вместе посмотрим!
— И я с вами! — подхватила Лида.
Рыбы завораживали. Тем более, что здесь были такие рыбы! Валентин от восхищения аж рот открыл и повторял то и дело:
— Смотри, пап! Смотри какая! А вон эта! А вон та! Не, ну нереально! Такие прикольные!
Рыбки были разные: ярко-желтые и ярко-голубые, полосатые, мохнатые, в крапинку, разноцветные, толстенькие, плоские, с выпученными глазами, ажурными плавниками и переливающимися пятнами. Они заплывали в развалины замка, который занимал центральное место на дне аквариума, терялись в водорослях и выныривали оттуда вновь, ни на минуту не прекращая своего движения.
Все трое наблюдателей буквально прилипли к стеклу, любуясь и успокаиваясь каждый по-своему.
Валентин думал: а неплохо здесь, нормально вполне. Завтра расскажу пацанам. Пусть завидуют!
Лида постепенно приходила в свое привычное состояние духа. Оно у нее, правда, не очень спокойное было по жизни. Все-таки три мужика в доме. Поэтому она всегда находилась в боевой стойке, готовая к боевым ситуациям и редко бывала расслабленной. А сейчас у нее даже мысль мелькнула: а может, дома рыбок завести? Вон как успокаивают хорошо.
И только Сергей ни одной мысли не мог сформулировать. Просто захотелось шею размять, спину выпрямить, грудь… там, где сердце, погладить.
Собственно, он так и сделал. Шеей покрутил в разные стороны, плечи размял. Отошел к окну зачем-то…
Даша с этим мужиком садилась в машину. Смело так, привычно, явно не в первый раз. Волосы мягким движением поправила. Оголилась шея, сверкнула сережка. Сергей их подарил. Длинные бриллиантовые дорожки. На Восьмое марта. Тьфу ты! Уже вспоминал про это сегодня. Ну подарил! Ну и что?! А майку это, которую он только что комкал в руках, любимейшую его майку, нежную, приятную телу, она ему подарила. И ремень. И даже трусы. И что теперь? Что? Господи! Как же жить теперь? Как жить?
Он сел за стол. Заказал себе виски.
— Лид! Что-то не очень я себя чувствую. Не дай бог заболеваю. Я выпью. Поведешь машину, ладно?
— Конечно. — Она потянулась было к его лбу, потрогать, нет ли температуры, но он, поморщившись, с досадой увернулся:
— Не надо!
— А что у тебя? Горло? Голова? Где плохо?
Ну как ей объяснить, где ему плохо?! Везде! Везде ему… даже не плохо, а ужасно! Немыслимо! Больно! Непереносимо!
Он залпом выпил. Заказал еще. Закусывал только лимоном. Салат стоял нетронутым.
А Валентин, наоборот, развеселился. И рыбки его расслабили, и сок любимый быстро принесли, и «Цезарь» здесь оказался классным: сочная курица, оригинальные гренки.
— Ма… А чего ты про Новый год хотела?
— Ну да, хотела. — Лида осторожно взглянула на мужа.
— Что? — не понял он ее взгляда.
— Про Новый год рассказывать?
— А! Рассказывай, конечно!
И Лида стала сыпать предложениями. Можно встретить здесь, а второго числа отправиться хоть в Финляндию, хоть в Андорру. Можно накануне Нового года уехать и встретить праздник опять же где угодно: хоть в Тайланде, хоть в Тунисе на пляже, хоть в роскошном отеле в Эмиратах, хоть в горах Австрии или Испании…
Любой вариант возможен. И по вполне приемлемым ценам. Это казалось бы немыслимым, если бы Лида не работала в турагентстве. А она работала там уже давно и всегда предлагала интересные поездки по приемлемым ценам. Мужчинам и в самом деле оставалось только выбирать.
— Мам, мне кажется, Вадим захочет отмечать здесь, в своей компании, — первым отреагировал Валентин.
— Думаешь, как в прошлом году? С институтскими?
— Ну да! И я, честно говоря… Лучше бы здесь. Ну посидим дома, встретим, а потом я во двор с пацанами. Салют, снежки! Пап, скажи?!
— А? Да, да. — Сергей стряхнул с себя оцепенение.
— А потом… Ну, первого вечером или второго можно улететь… Пап, скажи!
— Ну да… — Сергей рассеянно кивнул.
— Я бы лучше на море, — продолжал мечтать сын. — Мне кажется, и Вадим тоже на море захочет. Скажи, пап?!
— Ну, это как в прошлом году получится…
— А что? Разве плохо? — воскликнул Валентин. — Разве мы плохо отдохнули? Ты вспомни, пап!
— Да. Я помню. Мы отлично отдохнули тогда.
Он полночи не мог дозвониться Дашке, мучился, переживал. Телефон высвечивал «сбой вызова», в трубке то щелкало что-то и отключалось, то говорилось о недоступности абонента, то в ответ шли короткие гудки, от которых к утру он просто изнемогал физически.
Она дозвонилась ему сама. И голос ее, такой волнующий, такой желанный, моментально успокоил его. Даша кричала через тысячи километров:
— Поз-драв-ляю! Скучаю! Жду! Люблю! Я те-бя лю-блю! Ты слышишь?
— Слышу, дорогая моя! — Он тоже кричал, благо что дискотека играла на всю мощь и можно было не опасаться быть услышанным. — Я обожаю тебя! Я очень соскучился! Но нам здесь еще неделю быть. Я так волнуюсь за тебя!
— Дорогой! — отвечала она ему из далекой Москвы. — Желаю тебе… Я желаю тебе… — тут голос ее сник. Она уже не кричала, а говорила спокойно и даже с грустью: — Счастья я тебе желаю… Огромного счастья… Как бы это сказать? Общечеловеческого, что ли… Ну, еще и мужского…
— Какого? Не слышно!
— Мужского! — повторила она громче. — Но его — только со мной! Ты слышишь? Только со мной!
Он счастливо рассмеялся:
— Ну, конечно, родная моя! Конечно, с тобой! Только с тобой! Помнишь, как в песне: «Ты, только ты…»?
И они запели одновременно: он — на громкой дискотеке в жаркой стране, она — в заснеженной Москве на диване перед телевизором.
Ты, только ты!
И вот теперь она в ресторане с другим. И на машине уехала с ним. Позвонить, что ли?
— Пап, очнись! Слышишь меня? — Сын с удивлением взирал на отца.
— А? Что?
— Тебе же понравилось! На дискотеке, помнишь, как ты зажигал?
Действительно, после разговора с Дашкой он разошелся: танцевал наравне со всеми пацанами все танцы подряд. Лида ушла спать, а они хохотали, кривлялись, веселились до упаду! И в самом деле зажгли!
— Помню, конечно! Как не помнить?
— Мам, ну а ты что думаешь? — не унимался Валентин.
— А я бы на лыжах покаталась с удовольствием. Но раз вы все про море вспоминаете, то давайте на море… Сереж, ты как? — обратилась она к мужу.
Ознакомительная версия.
