– Мотор! – раздалась команда режиссера, и я в купальнике, с перекошенным от страха лицом принялась пробираться по заросшему травой берегу к мутной зеленоватой воде.
– Итак, с вами снова несчастная Наташа Тапкина. Жертва шоу-бизнеса, – ляпнула я в надежде, что за отсебятину меня остановят и заставят переснять дубль. Однако ни одна сволочь не дернулась.
– Как дела? – с интересом ученого, наблюдающего кончину букашки, спросил Гошка за кадром.
– Как сажа бела! – возмутилась я, потому что моя нога провалилась в тину.
– Это правда так отвратительно, как кажется с берега? – уточнил он.
– Гораздо хуже! – охнула я и остановилась. – Уважаемые зрители, на что только не пойдешь, чтобы заинтересовать вас красотами природы. Сейчас я влезу в эту дикую речку, чтобы только несчастный герой программы поперся за мной, гонимый жаждой денег!
– Плыви! – скомандовал Гошка. Он был по сценарию вечно подзуживающим голосом из-за объектива. Его наглого лица никто не видел.
– Ох, господи сохрани! – Я перекрестилась и нырнула подальше, чтобы только избавиться от гадкой тины. Честно говоря, я совсем забыла о паре крокодильчиков, но когда доплыла до середины и обернулась, чтобы помахать в камеру, узрела чьи-то торчащие из воды глаза и зубастые пасти, стремительно приближающиеся ко мне.
– Это что?! – совершенно искренне заорала я.
– Крокодил! Плыви быстрее! – не менее искренне, на мой взгляд, заорал Гошка.
Я забила руками по воде, нервно оглядываясь на аллигаторов. Неужели это я удираю от крокодила?
– Мама! Нет! – орала я, а бегающие по берегу и орущие телевизионщики совсем не демонстрировали спокойствие людей, уверенных в пресловутой безопасности.
– Стреляю! – заорал безопасник. – Отплыви!
– Куда?!
– Быстрей, куда хочешь! – исчерпывающе прокомментировал он. Я истерично дернулась куда-то вбок, а в воздухе прогремел гром.
Крокодил уже практически поравнялся со мной и придирчиво, взглядом гурмана оценивал меня. Но тут прогремел выстрел, за ним еще один, и крокодил отвлекся от добычи, то бишь меня. Я как могла быстро доплыла до другого берега. Что интересно, тина нисколько не показалась мне отвратительной. Я с истинным удовольствием прошлепала по ней на твердое место.
– Твою мать! Он мог меня сожрать! – разоралась я.
– Не мог, – уверенно ответил мне безопасник, показав на спящего на воде зверюгу.
Меня била дрожь.
– Ну что, давай записывать текст, – радостно высадился из лодки Славик. – Чумовые получились кадры!
– Если ты немедленно не прекратишь скалиться, я уволюсь, – пригрозила я.
– Двойной тариф. Это и правда было круто. Есть кадр, где вы с крокодилом чуть ли не целуетесь. Супер!
– Да что ты? – все еще злясь, прокомментировала я, но дополнительные восемь штук меня резко смягчили. Я даже начала испытывать жалость к крокодилу, ведь, как ни крути, ему пришлось хуже, чем мне. Подумаешь, проплыла небольшую речку.
– Дорогие зрители, будьте уверены, что раз уж мне пришлось чуть ли не врукопашную сражаться с крокодилом, то нашим героям в этой серии погони за дикими деньгами придется ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО! – торжественно пообещала я в камеру.
– Как это было? – спросил меня из-за кадра Гошка.
Я фыркнула.
– Хуже только объясняться с мужчиной!
– Ты о чем? – рассмеялся он.
– Да так. Мне кажется, что с отдельными мужчинами договориться сложнее, чем с этим представителем живой природы. Но вернемся к красотам Австралии. Посмотрим, смогут ли усугубить мои подвиги участники программы «Дикие поиски диких денег»? Сегодня у нас их уже двое. Двое сумасшедших готовы вступить в схватку с дикой природой, чтобы потом всю жизнь не работать.
– Это еще почему? – поддел меня Гошка.
– Потому что наших денег хватит на самую роскошную жизнь. ВПЕРЕД!!!
– Снято, – тоном кота, обожравшегося сметаны, сообщил Славик. – Оставьте весь текст.
– И про мужиков? – удивился оператор.
– Да. При монтаже решим, но, по-моему, прекрасно вписалось. Все, Наташка. Перерыв и по коням.
– Сегодня я не вынесу ни одного трюка, – уперлась я. – На коня я не сяду.
– Ты че? – растерялся он. – Я ж фигурально выражаюсь.
– А ты при мне не выражайся. Кто знает, что тебе в голову стрельнет, – усмехнулась я и побежала мучить каскадеров. А что? Не мне же одной страдать. Так вот я и работала. Практически по специальности. Хотя нет, этому меня в историко-архивном точно не учили. А вообще все было неплохо. На мой счет, который мне открыла бухгалтерия телекомпании, капали приличные (это еще скромно выражаясь) деньги, я колесила по Австралии, а впереди меня ждала Гренландия с ее экстремальными холодами и теплым плюшевым населением в виде медведей. Потом, возможно, Гавайи, Мексика и еще бог знает что. В зависимости от рейтинга. Кстати, о нем. С момента, как наша передачка вышла на российские голубые экраны, наш рейтинг неуклонно рос. Нам уже выделили в сетке вещания вечернее время в выходные, так что уже одно это много чего означало. Единственные, кто ни за какие коврижки не хотели разделить наш успех, были мои родители.
– Наташа, немедленно возвращайся домой! – разоралась на меня мама. Однажды.
– Что случилось? – испуганно переспросила я, потому что за те месяцы, что шли съемки, она уже успела свыкнуться с тем, что я далеко, что дело мое – дикое и что изменить это нельзя, потому что контракт.
– Я видела передачу! – захлебывалась мама. – Это безумие. Тот аллигатор мог тебя покусать. Ты больше не будешь так рисковать собой!
– Это СОВЕРШЕННО БЕЗОПАСНО! – заявила я, попытавшись вложить в голос побольше уверенности.
– Ничего подобного! – категорически орала она. – У меня всего одна дочь! Я хочу дожить до внуков.
– Это вряд ли, – не задумываясь, ляпнула я. И прикусила было язык, да поздно.
– Что ты говоришь, деточка? Ты что, не хочешь детей? Почему? – уже более тихим голосом спросила она.
– Я-то? – заюлила я. – Конечно, хочу. Только вот не выйдет.
– Почему? – удивилась мама. – Ты что, больна?
– Типун тебе на язык, – испугалась я. Как же ей объяснить, чтобы она поняла? В конце концов, она моя мать и имела право знать все. – Просто тот, от кого я хотела бы родить, не желает меня знать.
– Кто?
– Не важно, – поспешила закончить я разговор.
Но оказалось, маме известно гораздо больше, чем мне.
– Борис? – спросила она. – Это из-за него ты улетела на край света?
– Ну… в общем… да, – кивнула я, и мы с мамой расплакались.
Это было невероятно. Нас разделяли тысячи километров, а мы были ближе, как никогда раньше. Я рассказала ей обо всем, включая и позорный случай с моим несвоевременным посещением ванной. А мама рассказала, как переживала, когда поняла, что я не хочу замуж за Петечку.
