— Да, типа, из этого века! — говорит кто-то еще.
Даже не дрогнув, Энджело ставит Пинк «Raise Your Glass», и удовлетворенные массы снова начинают скакать. Пинк крутая, но я почти ее не слышу — у меня в голове до сих пор гремят «The Runaways».
Я не оперная певица. Я не актриса мюзикла.
Я солистка группы.
Все-таки не так уж я была неправа.
К следующей песне Стефани бегом возвращается в толпу. Хоть она и скачет на каблуках последние несколько минут, она почему-то даже не потеет. А я наоборот, насквозь мокрая. Решаю, что меня это не волнует, и уже собираюсь попросить Энджело еще раз поставить «Cherry Bomb», когда вижу Джейми рядом со столом Энджело.
Меня настолько прет, что мое первое побуждение — помчаться к нему, наброситься, взять его лицо в руки и целовать, словно близится конец света.
Но побеждает моя практичная сторона. Не могу позволить ему видеть меня в таком виде, особенно, после того, что было во время нашей последней встречи. Вдруг я стану ему отвратительна, и он больше не захочет ко мне прикасаться?
Я бегу в туалет, в венах пульсирует адреналин, а воображаемый iPod в моей голове играет «Cherry Bomb». Резко открываю дверь и вижу мисс Масо в сверкающем золотистом платье-свитере. Она проверяет кабинки, чтобы убедиться, что никто не делает ничего запрещенного.
— Привет! — громко кричу я, заставляя ее подпрыгнуть.
Отрываю кусок грубого бумажного полотенца, от которого наверняка останутся царапины на лице, встаю перед зеркалом и пытаюсь вытереться. Я вижу в зеркале кого-то безумно счастливого. И только через пару секунд узнаю себя.
— Роуз! — отвечает мисс Масо, глядя на меня восторженно и обеспокоенно одновременно.
Она никогда меня такой не видела — уверена, ей интересно, я под чем–то или нет.
— «Cherry Bomb», — пою я, не в силах устоять на месте.
К счастью для меня, мисс Масо смеется.
— Вот что я должна петь! — говорю я своему отражению. — Забудь про «ла-ла-ла»! Забудь про «У-у-у» и «О-о-о»! Забудь про мюзиклы!
Мисс Масо просто качает головой, а я начинаю кружиться, махая руками над головой.
— Мисс Масо, когда вы начнете встречаться с мистером Кэмбером? — когда срабатывают мои уши и мозг, я захлопываю рот ладонью.
Адреналин нанес серьезный ущерб моему самоконтролю.
— А я не считала тебя девочкой, перемалывающей сплетни, — ворчит она, улыбаясь одними глазами. — Не прыгай тут одна слишком долго.
— Мне нравится ваше платье! — пронзительно кричу я, когда за ней закрывается дверь.
Я вытираю пот, но сдаюсь, когда понимаю, что он появляется на лице быстрее, чем я его убираю — возможно, потому что я все еще пританцовываю.
Ну и что? Какое мне дело?
Судьба нашла меня в спортзале «Юнион Хай».
Бегом возвращаюсь на дискотеку и вижу, что Джейми так и стоит рядом со столом Энджело, засунув руки в карманы зеленой камуфляжной куртки и наблюдая за всеми.
Под звуки «Cherry Bomb», до сих пор эхом отдающиеся у меня в голове, я хватаю его за руку и тащу на танцпол. Он так удивлен, что даже не сопротивляется. Чувствую, как по лицу бежит капля пота — вероятно, уносящая с собой остатки моего макияжа — но меня это просто не волнует. Я просто начинаю танцевать. Несколько секунд он наблюдает за моим припадком, а потом тоже начинает танцевать.
И все дело в том, что Джейми умеет танцевать.
Он не делает всех этих странных штучек с прикусыванием губы или размахиванием кулаками, которые вытворяет большинство других парней — он просто танцует. И это... сексуально. Я практически перестаю двигаться, чтобы ничто не мешало мне им любоваться.
Вокруг меня все так стараются, чтобы было жарко — чирлидеры со спортсменами изображают странные бутерброды, где девочка в центре трется своей мини-юбкой о парней впереди и сзади нее. А пары, которые решили сделать этот День Святого Валентина романтичным, делают вид, что играет медленная музыка, и так прижимаются друг к другу, словно они склеены вместе.
Но все самое сексуальное в этом зале происходит прямо передо мной, и это не демонстративно, не вульгарно и не очевидно. Это... Джейми.
Я думаю о нашей встрече на моей кухне в канун Рождества и о том, что было той ночью — как он переживал, ведь он мог бы вести себя по–другому, если бы знал, что со мной раньше такого не было. Когда я смотрю, как он двигается, у меня появляется это странное ноющее чувство, которое я испытываю при его прикосновениях. Хотя сейчас он меня даже не трогает. А еще я понимаю, что наши действия на кухне — это, возможно, все, что я могу вынести. Если бы у нас было нечто большее — если бы было это вместо тех мелочей, которыми мы занимались — я, наверно, вообще бы с ума сошла.
Ты хочешь большего, ты хочешь всего, но в то же время боишься. Это все так странно.
Джейми берет меня за руку и несколько секунд ее держит, словно намекая, что нужно замедлиться. Когда я понимаю, в чем дело, он притягивает меня чуть ближе. Он ждет, пока я не начну двигаться еще медленнее, и снова притягивает меня к себе. Дистанция между нами сокращается, и я уже вне себя от радости, я чувствую его взгляд, наблюдающий за тем, что мы делаем, и как двигаемся вместе. Словно он смотрит через мое красное платье, словно он видит мое тело.
Словно он хочет того, что я не могу дать.
В момент, когда он уже готов прижать меня к себе, я вижу Конрада. Он стоит, опершись на стену, около одного из выходов. На долю секунды мне кажется, что он пристально смотрит на меня, но на самом деле, он смотрит на Джейми. Он отходит от стены и направляется к нам.
Я вижу его приближение, а Джейми — нет. Но я так же удивляюсь, как Джейми, когда Конрад хватает его за плечо и тянет к себе. Джейми спотыкается, удерживает равновесие и оборачивается, готовый к драке, но когда он видит, кто это, в его взгляде появляется смущение.
— Что ты делаешь? — Джейми берет Конрада за лацканы пальто и чуть приближает к себе.
— А ты что делаешь, Джейми? — блестяще отвечает Конрад.
И тут я понимаю, что он пьян. Если бы Конрад, мастер оскорблений, был трезвым, такой ответ был бы для него недостаточно хорош.
Джейми оглядывается — не заметил ли кто-нибудь, что Конрад едва может ровно стоять. Могу сказать, что он сейчас пытается найти способ вывести Конрада из спортзала.
— Пошли, — говорит он, небрежно закидывая руку на плечи Конрада и пробуя его развернуть.
— О, ты уже уходишь? Но мы же еще не танцевали! — настойчиво заявляет Конрад, хватая Джейми за руку.
Джейми отступает, подняв руки.
— Тебе нельзя здесь быть в пьяном виде.
— Я хочу с тобой потанцевать! — пронзительно кричит он в лицо Джейми.
