В первый раз после смерти папы я задумываюсь, почему мы с Питером никогда не говорили родителям, что их план кажется нам плохим.
Делает ли это нас ответственными за то, что произошло?
Просто чтобы узнать, как это будет выглядеть, я печатаю в пустом прямоугольнике под фотографией: «Папа отправляется в Ирак».
И стираю в тот же момент, когда закончила печатать.
Курсор продолжает мигать, ожидая от меня другой подписи. Но, по правде говоря, другой подписи для этого фото нет.
Я закрываю ноутбук и ложусь в кровать, усталость берет верх надо мной, и я говорю себе, что время есть, не нужно спешить запустить сайт, я не должна доделывать его прямо сейчас. Позже я вижу во сне красивую квартиру в Париже, где мы с мамой и братом смеемся, едим вкуснейшую еду и отпиваем шампанское из хрустальных бокалов, а папа лежит на кровати в углу с закрытыми глазами, а его рука бесшумно соскальзывает на пол.
освобождаться (глагол): отпускать
(см. также: разрывать отношения)
Тренер Морли все еще пытается заставить меня признаться, что Регина — преследователь с лаком для ногтей, но я не хочу. Если я расскажу тренеру Морли, она расскажет миссис Чен. И я поняла, что эта информация для меня полезнее, если я держу ее при себе. Регина знает, что я больше ее не боюсь, и теперь я могу устроить ей большие проблемы, когда захочу.
Когда я валялась дома в постели и болела, повтор «Сплетницы» научил меня одному или двум способам, как удержать что-то вне понимания другого человека. Информация — это власть, и я хочу держаться за нее так долго, как только смогу.
С тех пор, как я вернулась в школу, меня поддерживают три вещи: мое небольшое преимущество перед Региной, музыка из «Богемы», которая постоянно крутится в голове, и художественный кружок. Я хотела выбрать искусство в качестве факультатива на второе полугодие, но так сделали абсолютно все в этом мире, и я передумала. Поэтому, когда я вернулась в школу, я решила попробовать записаться во внеклассный художественный кружок.
Я думала о прослушивании для вокального кружка, но прослушивания для хора и группы, а капелла прошли несколько недель назад. Ну и отлично — я еще не вполне готова узнать, умею ли я петь. Это может стать крахом для меня — узнать, что не умею. Поэтому я пока лучше буду воображать, что умею, периодически представляя себя поющей в роли Мими и чувствуя себя глупо, но и возбужденно, словно мне теперь есть что предвкушать.
Посещение того, что кончается на «кружок» и проходит после школы, гарантирует тебе ярлык отсталого, но, к счастью, никого больше не волнуют мои ярлыки. На время я, вроде бы, стала крутой из-за видео на YouTube, но когда пошел слух, что Ричи Гамильтона арестовали в городском клубе, и он, возможно, лишился своей футбольной стипендии в штате Огайо, я вновь погрузилась во мрак неизвестности.
Во мраке есть какой-то комфорт. Это приятное облегчение — пытаться пролезть в мир, в который не имеешь права пролезать.
В художествах я ужасна. Я не умею чертить, не умею рисовать, не умею лепить. Но мне это нравится. И я обожаю художественную мастерскую. Она напоминает мне начальную школу, с работами учеников, развешанными на стенах. Мисс Ботеро, преподаватель, вешает работы ребят рядом с картинами известных художников. Если чей-то рисунок напоминает ей определенную картину Пикассо, она находит постер с этой картиной и помещает рядом с рисунком. И в девяти случаях из десяти я могу ясно увидеть, почему она подумала, что эти два изображения должны быть рядом.
Пребывание рядом со всем этим искусством и рядом с ней успокаивает мой мозг. Пока дверь в мастерскую не открывается и не входит Джейми.
Мисс Ботеро поднимает голову и приветствует Джейми так, словно она каждый день его здесь видит, что не может быть правдой, потому что я понятия не имела, что он ходит в художественный кружок. Но я помню тот день в начале года, на уроке самоподготовки, когда он рисовал дом. Джейми — по-настоящему хороший художник, не то, что я. Именно поэтому, когда он хватает свои вещи с полки в конце комнаты и садится прямо рядом со мной, я чувствую себя немного испуганно, если не считать всего остального, что я чувствую, когда нахожусь рядом с Джейми.
Например, мне горячо. В буквальном смысле. Не в том, в котором это слово употребляют, когда говорят о страсти. Как будто кто-то включил подогрев до тысячи градусов, и я сейчас растаю, и все лицо горит. Но, если подумать, возможно, люди как раз это и имеют в виду, когда говорят «горячо» в другом смысле.
Мисс Ботеро подходит к нашему столу с книгами в руках.
— Джейми, я рада, что ты вернулся. Я взяла их для тебя из библиотеки. — Она с грохотом опускает книги на стол. — Это книга о Фрэнке Гери, а это — о Захе Хадид. Книги о Калатраве не было, но я попросила библиотекаря дать мне знать, когда ее вернут.
— Спасибо, — говорит Джейми. Он выглядит немного ошеломленным количеством книг перед ним. Мисс Ботеро улыбается, и я понимаю, что никогда не видела взрослых, которые хорошо относятся к Джейми, кроме моей мамы. Мисс Ботеро относится к нему как к нормальному человеку, личности с амбициями и будущим.
Она заглядывает в мой лист. Я рисую один и тот же цветочек снова и снова, как будто создаю обои или что-то вроде того. Но на самом деле, я просто пытаюсь правильно его нарисовать.
— Неплохо, Роуз. Мне нравятся повторяющиеся узоры. Интересуешься текстильным дизайном?
Я киваю, даже не представляя, что такое текстильный дизайн. Она отворачивается, чтобы помочь сидящим за соседним столом. Здесь тихо — никто не разговаривает во время работы — но я должна сказать кое-что Джейми Форта.
— Ты спас меня от исключения, — шепчу я. — Спасибо.
— Так ты драчунья, да? — говорит Джейми.
— Нет. Правда, нет. Я просто разозлилась. — Не знаю, насколько Джейми уже осведомлен о том, что произошло, и думаю, должна ли я просто оставить его в покое. Но я не могу, чего и следовало ожидать. — Мы с Трейси поссорились. Я не рассказала ей, что ты… что мы… ну, про те два раза, но она догадалась, что между нами что-то было. И она захотела мне отомстить за то, что я сказала, что Мэтт спит с Леной. Поэтому она все рассказала Регине. Извини. Надеюсь, у тебя не было проблем.
Он смотрит на мои руки, на гигантские раны, которые, наконец, начали заживать после того дня, когда я пролетела по дорожке.
— Она заслужила пинка под зад, — говорит он.
Меня переполняет облегчение.
— На самом деле, я не жестокий человек по характеру. По крайней мере, я так думаю.
— Я слышал, ты упала в обморок и тебя увезли в больницу.
