— Я её и пальцем не тронула, — безобидно пожала плечами Ева, с самым ангельским выражением лица.
Наградив притихшую Анну холодным презрительным взглядом, Адам грубо бросил ей на испанском пару фраз, после чего всё его внимание переключилось на Еву, прекрасно знающей испанский.
— «Убирайся, два раза я не повторяю! Кажется, я чётко дал понять, где твоё место и что ты мне не нужна!» — из его уст это прозвучало ещё более оскорбительней. Но Ева решила добавить ещё и от себя, бросая слова в спину Анне на чистом испанском:
— «Тебе стоит помолиться Деве Марии, что для тебя сегодня всё обошлось. Ещё раз тебя увижу, благожелательница, и твои длинные испанские ноги будут срастаться очень долго!»
— Чудовище ты моё, — ласково проговорил Адам, когда они остались вдвоём. Но его тон не подействовал, потому что Ева всё равно злилась.
— Нет, это же надо, припёрлась! А ты какого чёрта здесь делаешь?! И что это она несла тут про твои связи с мафией и какие-то долги?
— Ч-ч-ч, успокойся. Посмотри на меня! — его тон изменился на строгий и властный. — Это всё в прошлом. Больше никаких тёмных дел. Я обрубил все связи, когда появился Ник. У них на меня ничего нет. И ещё, разве ты не рада меня видеть?
Расслабившись, Ева рухнула на диван, переводя дух:
— Глупый вообще-то вопрос мистер Пирс. В последнее время я радуюсь тебе, как дура. Жаль, что выбили дверь, — многозначительно улыбнулась она, игриво поманив его к себе.
Получилось так, что медовый месяц у них начался ещё до свадьбы. Пока в авральном режиме к этому торжеству готовился десяток организаторов, Ева и Адам принадлежали только друг другу. Отвлекались, вносили свои коррективы, появлялись на работе, но все их мысли, чувства и тянущиеся взгляды стремились к одному — наслаждаться обществом другу друга, держа происходящее в поле зрения, но в принципе весь мир был у них где-то на задворках. Они дурачились, впадали в философские беседы, снЗа день до свадьбы, Ева ненадолго заскочила в офис забрать документы. И уже подходя к своей машине, она заметила знакомую фигуру капитана бейсбольной команды, отличника, заводилу вечеринок, повесу и ко всему прочему своего бывшего мужа …. Эрика Холла. И уже на расстоянии пяти метров, она поняла, что добром эта встреча не кончится.
— Какие люди и без охраны! — наигранно весёлым голосом протянул он, широко улыбаясь. — Может, мне тебя снова украсть. … А хотя, зачем ты мне теперь нужна.
— Вот именно, — холодно процедила Ева, на всякий случай поглядев по сторонам. — Что тебе нужно Эрик?
— А что такая неприветливая? Это я должен на тебя сердиться. Это ты подстилка дешевая изменила мне с Пирсом, родив от него ублюдка.
Её начало трясти от плохо контролируемой ярости:
— Это единственна причина, по которой ты здесь ошиваешься? Чтобы с опозданием изрыгнуть на меня свою обиду?
— А почему бы мне не получить удовольствие и высказать тебе в лицо, всё что я так давно хотел сказать?! Имею право, как твой бывший, хоть Адам и замазал это прошлое, — с издёвкой скривился Эрик, уродуя злостью своё привлекательное лицо. — Вы вот снова решили стать семьёй, хотя вряд ли у вас что-то получится. Теперь я буду доставать вас, и мне не надоест. Я считаю справедливым, что вы потеряли своего сына…
Эта фраза стала последней каплей её терпения. Гнев оскорблённой матери только придал весомость её кулаку, заехавшему Эрику в челюсть. Что-то хрустнуло, но за одним ударом тут же последовал второй, прямо в нос. Она била быстро и сильно. Ева не врала Анне, о том, что умеет драться. Она была настроена избить Эрика до полусмерти, если бы не руки, оттянувшие её в сторону.
— Да что ж ты у меня агрессивная такая, — пробормотал Адам.
Она тут же поникла в его объятьях, моментально истощившись своей яростью, ощущая, как сильно болит её рука.
— Я уничтожу тебя, дрянь злорадная, — процедил Адам Эрику, что даже Ева дышать перестала. — Ты за это ответишь не по-родственному. В этом мире ещё есть места, где подохнуть по колено в дерьме — уже спасение.
— Нет Адам, оставь его, он сам себя источит, — слабо отозвалась Ева. — Совсем не хочется нахлебаться ненависти перед свадьбой. Пусть проваливает. Он не тот, кто сможет победить, сразу ведь видно. Это я виновата, что поддалась эмоциям.
Послав Эрику ещё один уничтожающий взгляд, Адам промолчал, вроде бы как уступая её просьбе. Но прощать он умел лишь ей.
***
Гости из высшего общества, сказочно дорогое белое платье, украшения, потраченные деньги на угощения и программа развлечений — не представляли для Евы никакой колоссальной важности.
Важен был лишь этот ритуал соединения их в одно целое, важен был Адам, тот, кого полюбила и выбрала её душа, бредущая в сумерках.
Судьба свела их не в один из радостных дней, она столкнула их в каменном лесу, холодном и туманном, будто проверяя на прочность. Но они смогли отыскать своё солнце и осветить этот лес. Она дарила ему краски, а он ей крылья, а вместе они создали чудо.
Любовь — это и есть чудо, дар сотворившего всё сущее. Дар, раздвигающий границы миров, изменяющий время и пространство, вбирающий боль, проникающий во тьму и воспламеняющий души, наделяя их удивительной силой. Силой, с которой каждый любящий может творить жизнь, рождая её из слияния своих сердец.
Её никто не вёл к алтарю. Они встретились с Адамом у двери, сплели свои пальцы, сомкнув руки, улыбнувшись друг другу. И к алтарю он провёл свою любимую сам, где их ждал их единственный на двоих свидетель, хранитель колец — Тит. Ну, естественно ещё священник и конечно гости, не сводящие глаз с этой прекрасной и сильной пары.
С бешено колотившимся сердцем Ева поглядывала на Адама, не представляя, как сможет выдержать столько любви в своём сердце. Глядя на неё, Адам думал примерно тоже самое.
— Ты такой красивый, — шепнула она ему. — Никогда не снимай этот костюм.
— На пляже мне будет в нём немного неудобно, — украдкой ответил Адам. — Ева, я тебя обожаю.
— Вы могли бы не болтать в таком месте? — шикнул на них Тит.
Она заранее договорились, чтобы их клятвенные речи были короткими, потому что все важные друг для друга слова они всё равно скажут наедине.
Но когда, глядя ей в глаза, Адам заговорил, Ева почему-то страшно разволновалась.
— Я помню до мелочей, тот день, когда впервые увидел тебя, и отлично тот миг, когда осознал, что невозможно тебя люблю. Я должен благодарить неисповедимые пути, приведшие тебя ко мне Ева Мартин. Без громких слов скажу что, ты окажешь мне честь и сделаешь одним из самых счастливых людей, если позволишь называться твоим мужем.
Наступила очередь Евы и от переполняющих её эмоций она напрочь забыла подготовленную речь, поэтому пришлось импровизировать прямо на ходу:
— Моя душа сплелась с твоей давно. И мне не нужно клятв и обещаний — достаточно лишь твоего «люблю». В нём вся твоя забота, сила, нежность. И только тебе мне хочется вверить своё сердце и судьбу.
Дальше священник собирался по правилу обряда поинтересоваться согласны ли они называться мужем и женой, но он всего лишь успел открыть рот, а не сдержавшийся Адам уже целовал Еву в губы. И только потом они вспомнил про кольца.
— Хорошо, что ты била Эрика правой, а не левой рукой, — пробормотал он, надевая ей на пальчик кольцо, с сочувствием поглядывая на её ушибленную распухшую руку. — Пришлось бы тогда вешать тебе его на шею на цепочке.
— Предупреждаю, — подал голос Тит, — Не вздумай бросаться в меня букетом, я его ловить не собираюсь!
А затем были острова….
Белый теплый песок, бездонный цвет океана, неспешный шепот среди рассыпавшихся звёзд и объятья. Подальше от людей, только он и она. Любящие.
— Как думаешь, это начало сказки или конец? — задумчиво сходя с трапа по прилёту в Бостон, поинтересовалась Ева. — Понято ведь, что в круговерти работы, встреч и банального быта вся эта романтика затрётся. Мы с тобой будем ворчать друг на друга, копить претензии. Как сохранить эту эйфорию?
