– Если меня не подводит память, ты настоял, чтобы я осталась работать в твоем клубе!
– До того момента пока ты не рассчитаешься с долгами! – холодно напоминаю я ей.
Ася согласно кивает.
– Да.
– И?!
– Пока не рассчиталась, – бесстрашно смотрит и врет мне в глаза, и я стискиваю зубы, чтобы не выплюнуть ей в лицо о том, что я знаю: долгов больше нет. Зачем эта ложь?!
Впиваюсь в нее взглядом, пытаясь добраться до сокровенного и найти ответ на вопрос, но она закрыта и не читаема.
В итоге горько бросаю:
– Еще недавно ты не боялась говорить все, что думаешь!
– Ты уверен?! – девушка кривит губы. – Мне кажется: мы оба недоговаривали или не говорили правду!
– Например?!
Она молчит. Хмурится.
– Ты вытаскиваешь наружу все мои худшие качества! С тобой я становлюсь импульсивной и неуравновешенной!
– Со мной ты можешь не притворяться, не сдерживаться, не играть роль той, которой не существует! Со мной ты можешь быть настоящей со всеми своими недостатками, потому что даже они сносят мне голову.
Ася замирает, как-то странно вглядывается в меня, и кажется: ее глаза становятся на десяток градусов теплее и вот-вот выплеснут какую-то откровенность.
– Выпусти себя на волю! Почувствуй, что хочешь ты! Это твоя жизнь! И даже если ты ошибешься – это будут твои ошибки!
Девушка кусает губу и словно набирается храбрости что-то сказать. Я очень надеюсь: признается, что рассчиталась со Стасом, и объяснит причины, почему сегодня снова здесь.
– Я не договаривала. Да. Но ни в чем глобально тебя не обманывала и не обманываю, а ты…
Не обманываю?! Кривлю губы в горькой усмешке. Как же она можешь лгать, смотря прямо мне в глаза?! С нетерпением жду продолжения, я даже готов разоблачить ее и объявить, что деньги, которые Ася отдала Стасу, мои и я все знаю, но в это время диджей раскатисто называет ее имя, и Ассаль, вспорхнув, как красивая бабочка, устремляется к сцене.
Я смотрю за ее танцем, не сводя глаз, а память любезно подбрасывает мне более горячие картинки наших безумий. Эта девчонка – мое саморазрушение! Я никогда не буду с ней спокоен, зная, что она так легко обманывает, смотря мне в глаза, и потому не стану счастлив. Почему я не могу вычеркнуть ее из своей жизни?!
Под конец выступления, когда Ася собирает вознаграждения от гостей, у меня вибрирует телефон, и я, увидев имя на экране, сбрасываю, но Маша настойчиво набирает снова, и я выхожу из зала и спускаю на нее свое плохое настроение.
– Что ты названиваешь?! Что случилось?!
– Войцеховский, сбавь тон и приезжай, – слышу в ответ невозмутимый голос.
– Маш, если ты свалилась на мою голову, то это не значит, что все снова должно вертеться вокруг тебя.
– Приезжай. У меня хорошие новости.
– Не жди меня. Я освобожусь поздно.
– Ладно. Буду ждать на завтрак.
– Приеду, но с тебя твой фирменный омлет с сыром.
Разъединяюсь, оборачиваюсь и вижу замершую Асю. Она босая, в ее руках стрипы, а тонкая полосочка кружев – ее единственная одежда. Желание сгрести ее в свои объятья разрушает весь здравый смысл. Я делаю шаг, протягиваю к ней руки, а девушка отскакивает и вопит:
– Не прикасайся ко мне!
Я смотрю в ее разъяренные глаза. Сейчас она похожа на взбесившуюся тигрицу. Понимаю – продолжить разговор не получится – и отступаю. Ася срывается и несется от меня по проходу в сторону гримерки, словно от нечистой силы, а я вздыхаю и возвращаюсь в зал. Чертова девчонка.
38 глава. В отместку.
Я отметила, что впоследние дни переменчива, как погода за окном. Утром, когда собиралась, глаза радовало солнце, и я даже пару раз улыбалась, общаясь по телефону с Макаром, а сейчас, нахмурившись, иду на работу и мокну под моросью питерского дождя, лицезрея тучи, плотно затянувшие небо. Да, повода радоваться, действительно, нет.
Мы часто путаем понятия «любовь» и «страсть». Я один из наглядных примеров этого. Я считала, что мои чувства к Марку – это исключительно сексуальные переживания – страсть, ведь любовь – более глубокое ощущение, которое должно подпитываться некоей общностью людей. А наши отношения незаметно достигли баланса любви и страсти, только я не поняла этого. И пусть я не говорила с ним о сокровенном, но я могла не надевать маску, не стараться быть лучше, чем есть на самом деле, не играть заученную роль. Я нравилась ему любая! Он всегда поддерживал и не ограничивал мою свободу, давал почувствовать, что я особенная. А я… Я научилась замечать в Марке гораздо больше, чем просто внешность! Я видела его человечность, безотказность, заботу, но путала свои чувства с благодарностью.
Все это я поняла, лишь когда «мы» перестали существовать. Только поменявшийся статус по-прежнему не дает вырваться из пут бывших отношений. Время идет, но ничего не меняется. Я все в том же подвешенном состоянии с Макаром из-за того, что никак не могу решиться поставить точку невозврата с Марком. Понимаю: больше не буду с ним, но мои чувства выше всех аргументов и фактов.
Я не в состоянии не смотреть на любимого мужчину, если встречаю его взгляд в клубе. Не получается даже сердиться. Часто еле сдерживаю себя, чтобы не броситься в манящие объятия. Так хочется снова вдохнуть запах Марка, ставший с момента расставания особенно дорогим. Почему раньше я не ценила все те мелочи, которые теперь кажутся бесценными?! Сейчас любая из них для меня непозволительная роскошь. Воистину: имея – не ценим, потерявши – плачем.
Подхожу практически к зданию и слышу заголосивший в кармане телефон. Останавливаюсь, достаю нарушителя спокойствия, отвечаю на вызов, и из мобильного доносится веселое:
– Привет, я соскучился!
– Мак, мы разговаривали с тобой пару часов назад.
– Ну вот и я об этом. Уже пару часов прошло!
Улыбаюсь. Он реально милый и поднимает мне настроение, особенно если находится на безопасном от меня расстоянии и просто шутит.
– Шутник.
Парень ухмыляется и продолжает довольно серьезно:
– Когда ты рассекретишь место своей работы и разрешишь тебя подвозить?
Хмурюсь, но, стараясь не выдавать резко поменявшееся настроение, отвечаю как можно беззаботнее:
– Должна же остаться во мне хоть какая-то загадка.
Вот еще одна проблема в наших странных отношениях с Макаром. Мне никак не решиться сказать ему правду. Понимаю: нельзя все начинать со лжи, но чем больше думаю, стоит ли признаваться, тем сильнее убеждаюсь, что ничего говорить ему не буду. Я не вижу смысла посвящать в свою темную сторону жизни человека, на которого хочу произвести положительное впечатление. Тем более еще максимум месяц, и я рассчитаюсь с Надей и навсегда закрою эту нелицеприятную страницу своей биографии.
