и взвесить ответственность, которую он бессознательно принял в тот день, когда месяц назад приехал в Ньюпорт. Он рассчитывал пожить в пустом доме, но получил много больше, чем ожидал. С тех пор он стал нашей опорой. Я не хотела терять его, но ему было необходимо это вынужденное расставание, чтобы понять, чего же он хочет на самом деле.
Я знала, что хочу быть с ним. Но еще я знала, что люблю его, а значит должна отпустить. Я поклялась больше не вызывать в нем чувство вины.
На самом деле этот тур был замаскированным благословением, потому что теперь у Джастина было время на то, чтобы разобраться в себе. Я не хотела, чтобы Би еще больше привязывалась к нему, если нам было не суждено пережить эту разлуку. Защищать ее сердце было теперь важнее, чем переживать о своем.
Я неохотно поделилась этим открытием с ним.
— Возможно, нам нужна эта разлука. Она поможет понять, чего ты на самом деле хочешь от жизни.
Он удивил меня, когда признался:
— Думаю, ты права.
Его слова заставили мое сердце остановиться. Но я дала себе слово быть сильной и не вставать на пути у судьбы. Не вести себя глупо и не лишать его шанса воплотить мечту в жизнь, ведь я любила его. Очень сильно. Я желала Джастину только лучшего и хотела, чтобы он был счастлив — с нами или без нас.
Вселенная уже показала, что у нее на меня свои планы. Доказательством тому была Би. Я должна была верить, что и у этого последнего испытания была своя цель. На сто процентов я была уверена только в одном: что это либо нас разлучит, либо сблизит сильнее, чем когда бы то ни было.
Через пять месяцев я узнаю ответ.
***
Весь день шел дождь.
А вечером Би словно почувствовала, что что-то не так, и отказалась спать в своей новой комнате. Может, у младенцев было шестое чувство? С тех пор, как Джастин устроил ей детскую, она любила там спать и смотреть на звезды, но сегодня вечером — в последний день, когда Джастин был с нами — успокоилась только у меня на руках. Поэтому я положила ее спать с собой, хотя она, как и я, не могла заснуть.
С приближением полночи у меня на сердце становилось все тяжелее и тяжелее.
Джастин негромко постучал в дверь.
— Амелия, ты не спишь?
— Нет. Заходи.
Он зашел и лег на кровать рядом с нами.
— Не могу уснуть.
— Нервничаешь? — спросила я.
— Скорее чертовски испуган.
— Чем конкретно?
Он издал саркастичный смешок.
— Всем. Я боюсь оставлять тебя одну, боюсь, что Би забудет меня… боюсь, что наоборот — не забудет, что я взял и уехал. Боюсь выступать перед тысячами людей, боюсь облажаться. Ну и так далее.
— Вот уж о выступлении волноваться не надо. Ты их порвешь.
Не ответив, он взял Би и положил себе на грудь. Ее дыхание начало замедляться.
То, как он мягко поцеловал дочку в макушку и прошептал: «Прости меня, Пчелка», разбило мне сердце.
Мое настроение скакало весь день. Я то жалела себя и Би, то испытывала за Джастина гордость. В этот важный момент я должна была повести себя с ним не как девушка, а как друг, и помочь осознать, что он в полной мере заслужил эту возможность. Извиняться ему было не за что. Тогда я и поняла, что моя любовь к нему — настоящая, потому что в итоге я хотела лишь одного: забрать у него чувство вины и, как бы ни было тяжело, вдохновить перед отъездом.
— Бабушка гордилась бы тобой, Джастин. Она всегда говорила мне, что тебя ждет великое будущее. Когда будешь выходить на сцену, не думай о том, сколько людей на тебя смотрит, а просто пой для нее. Пой для бабушки… делай это для нее.
— Она и тобой гордилась бы, Патч. Особенно тем, какой ты стала матерью, несмотря на то, что у тебя самой была паршивая мать. Бабушка была бы чертовски горда тобой. И я тобой тоже горжусь.
Со спящей Би на груди он наклонился поцеловать меня. Его рот ласкал мои губы крепко, но нежно. Несколько минут мы целовались — осторожно, чтобы не разбудить Би.
— Я так сильно хочу заняться с тобой любовью, — прошептал он мне в рот. — Но я понимаю, почему ты думаешь, что завтра нам из-за этого станет труднее. Я не знаю, смогу ли уехать после ночи с тобой.
— Все равно Би вряд ли позволит тебе это сделать. Кажется, ей очень комфортно.
Он посмотрел на нее и улыбнулся.
— Да, ты права. — Потом повернулся ко мне. Его голубые глаза сияли в темноте. — Пообещай мне кое-что.
— Хорошо.
— Обещай, что мы будем общаться по видео минимум раз в два дня.
— Конечно. Это будет легко.
— Обещай, что если тебе станет одиноко, ты позвонишь — в любое время дня или ночи.
— Обещаю. Что еще?
— Обещай, что мы не будем утаивать важное друг от друга и всегда будем друг с другом честны.
Когда я начала размышлять о вещах, которые он, возможно, будет рассказывать, мне стало немного тошно.
— Хорошо. Обещаю. — Я сглотнула. — Что-нибудь еще?
— Нет. Сегодня я просто хочу заснуть рядом с тобой и Би. Можно?
— Конечно. — Я взяла его за руку. — Все будет хорошо, Джастин. Все будет хорошо.
Он улыбнулся и прошептал:
— Да.
Джастин положил Би между нами. С нею посередине мы смотрели друг другу в глаза, пока нас не сморил сон.
***
Когда я проснулась, первым моим ощущением была паника, потому что рядом не было Джастина. Посмотрев на часы, я успокоилась. Было только девять утра, а он уезжал после полудня.
Снизу долетел запах его фирменного кофе, и мне в то же миг стало грустно. Уловить его снова мне предстояло нескоро.
На глаза навернулись слезы, и я решила пока не спускаться вниз. Сначала мне стоило успокоиться. Я застелила кровать, собрала белье в стирку, хватаясь за все подряд, лишь бы он не увидел, что у меня нервный срыв. Би, сидя в креслице, наблюдала за мной, пока я, как маньяк, носилась по комнате.
Джастин вошел ко мне, когда я пылесосила. Я не стала смотреть на него и продолжила
