- А может быть, тут психология бабская. Типа - кольцо получила и в силе себя почувствовала? Норов уже может показывать? Или по старым знакомым хочет прокатиться?
Михаил не выдержал:
- Знаешь, как говорят? Жена Цезаря - вне подозрений.
- Да-а, - быстро ответил Воронин, - а вот ещё говорят - на вдове жениться, что старые штаны надевать: не вошь, так гнида.
- Останови, - приказал Михаил водителю.
Не дожидаясь остановки машины, он повернулся к Воронину, сидевшему сзади.
- Открой дверь. Выходи. А теперь - пошёл вон. Чтобы духу твоего не было!
Он видел в зеркале, как Воронин ещё сделал несколько шагов, пытаясь догнать машину, как он растерянно остановился на дороге, разводя руками и что-то повторяя, а машины, сигналя, объезжали его.
Вот теперь настроение было испорчено окончательно, и, приехав в банк, Михаил первым делом отменил назначенную встречу с представителем пиар-агентства. Никаких переговоров, когда нет желания общаться.
Бывали минуты, когда Михаил старался держаться подальше от людей. В его положении это было не так и трудно. Всегда найдётся другая работа - просмотр переписки, анализ информации, изучение новых предложений. А на обязательные мероприятия всегда можно отослать специально подготовленных заместителей. У Михаила Колесника был даже особый заместитель по пьянкам. Сам-то он почти не употреблял алкоголя, но с некоторыми партнёрами невозможно было разговаривать без двух-трёх литров «Немирова». Вот тут-то и появлялся «зам по водке», который мог пить хоть всю ночь, и при этом не засыпал, не дрался и не нёс околесицу. Бесценный кадр.
«А не пора ли мне обзавестись замом по сексу?» - мрачно усмехнулся Колесник, вспомнив свои утренние страхи.
Отставить фрейдизм. Начинаем работать с документами.
Закрывшись в своём кабинете, он долго просматривал электронную почту. Обменялся парой звонков с Таллинном и Тобольском. Потом погрузился в чтение сводки новостей. Михаил уже почти позабыл обо всех своих личных проблемах, но телефонный звонок Нины снова вывел его из равновесия.
«Что она там вытворяет, в этом своём агентстве? - с раздражением подумал он. - К чему эти дешёвые приёмы? Демонстрация силы? Ну да, а чему удивляться. Она сама предупреждала, что модельный бизнес - не самое чистое место на свете».
Не успел он положить трубку, как Изольда сообщила, что в приёмной сидит Вазген, его партнёр по экспортным операциям. Такого человека не следовало мариновать у порога, и Михаил сам вышел ему навстречу.
- Садись, дорогой, извини, что задержал.
- Ничего, дорогой, о чём разговор? - благодушно улыбаясь, вальяжный армянин устроился в кресле. - Таллинн тебе звонил? С таможней уладили?
- Ты сначала проект договора покажи, потом о таможне поговорим.
Вазген открыл свой серебристый кейс, но тут у него зазвонил мобильник. Он поднял трубку, свободной рукой перебирая в кейсе бумаги. Выбрал глянцевую папочку и положил её на стол перед Колесником, а сам всё кивал и кивал, не произнося ни звука, участвуя в разговоре исключительно в роли слушателя.
Михаил просмотрел проект договора и спросил:
- Что, жена звонила?
- Нет, дорогой, хуже.
- Значит, тёща?
- Ещё хуже. Слушай, мы свои люди, да. Вот скажи, что мне делать. Как ты скажешь, так и будет.
Что-то в голосе партнёра насторожило Михаила, и он рассмеялся, чтобы скрыть тревогу.
- У тебя есть вообще знакомые манекенщицы? - смущённо улыбаясь, начал Вазген.
- Есть пара десятков, не больше.
- Тогда ты знаешь, какие они капризные, эти фифочки. Вот звонит мне директор модельного агентства, жалуется, что одна её манекенщица опять капризничает, права качает, большим человеком прикрывается… Понимаешь, Миша, я бы не стал с тобой об этом разговаривать. Бабы, то-сё…
Но я знаю директора этого агентства сорок пять лет. Она слова зря никогда не скажет.
- Как это «сорок пять лет»?
- Она моя сестра.
- И ты бы не стал со мной об этом разговаривать.
- Не стал бы.
- Вот и не разговаривай, - спокойно сказал Михаил, просматривая текст договора. - Ты пункт три-семь видел? Откуда взялись такие цифры? Они же нам всю малину испортят.
Он вернул бумагу Вазгену, и они занялись тем, что в школе называется «подгонять под ответ». Конечная сумма договора была согласована со всеми участниками, теперь оставалось вывести её из многочисленных параметров сделки. В самый разгар их арифметических изысканий Михаила снова отвлекла секретарша:
- Михаил Анатольевич, в приёмной сидит Воронин…
- Пусть не сидит. Он уволен. Пусть идёт в кадры, решает свои вопросы. Это всё?
- Нет, на линии Никитин.
- Какой ещё Никитин?
- Следователь по особо важным делам.
- Соедини.
Михаил поднял трубку, а Вазген сосредоточенно разглядывал свой калькулятор.
- Слушаю вас, товарищ следователь. Жив-здоров. И в семье всё нормально. Так. Так. Вот как? Я этого тоже не ожидал. Нет, вы знаете, повесткой всё же не надо. Наверно, она заболела. Я с ней поговорю. Завтра она будет у вас. Не беспокойтесь. И вам всех благ.
Положив трубку, Михаил долго не мог вспомнить, о чём он только что спорил с Вазгеном.
- Миша, я всё понял, - тактичный армянин собрал бумаги со стола. - Пускай мои юристы ещё прошлифуют бумагу, им за это деньги платят.
Протягивая руку для прощания, Вазген добавил:
- Еще одно хочу сказать. У нас, знаешь, как говорят? Женские болезни догадками лечат.
С догадками-то у Михаила было всё в порядке. Догадок было даже больше, чем хотелось бы. Он ходил по кабинету, нервно покусывая кончик карандаша. Вот и Нина, возможно, рассчитывает, что он сам обо всём догадается. А он - всего лишь мужчина. Грубое недогадливое существо. А она - женщина. Она, как лошадь, пуглива и спасается бегством. Нина, Нина, чего ты испугалась, от чего бежишь? Что ты делаешь со мной, Нина?
В поисках ответа он не придумал ничего лучше, как позвонить на дачу. Старшина был немногословен.
- Уехала в девять тридцать с Володей. Вернулась в одиннадцать сорок. На красном «форде». Забрала бельё и снова уехала.
- На красном «форде»? Ты номер записал?
- Ясное дело.
- Диктуй… Так, спасибо, старшина.
Карандаш в его пальцах переломился, и Михаил в ярости швырнул обломки на пол. Она хотела машину? Она нашла себе машину. Сама, без него. Что дальше?
Он нажал кнопку селектора:
- Воронин там?
- Ждёт, Михаил Анатольевич.
- Пусть заходит.
Воронин не зашёл - вбежал в кабинет, чуть ли не падая на колени:
- Михаил Анатольевич! Прости!
- Ладно. Прощаю. Иди, пробей мне этот номер.
- Есть! - Воронин молодцевато щёлкнул каблуками.
«Что ты делаешь со мной, Нина, - с горечью думал Михаил. - Ты заставила меня натравить на тебя ищейку. Теперь каждый твой шаг будет известен. Ты будешь под колпаком у Воронина…»
Он вдруг вспомнил, как Бобровский говорил ему незадолго до смерти: «Вы у нас под колпаком, господин Колесник». Кажется, так. И ещё что-то про женщин, которых они ему подкладывают. Кто это - они? Неужели это был не блеф, не пьяный бред? Неужели Нина может быть связана с его врагами? Допустить такое даже на миг казалось равносильным самоубийству.
Воронин вернулся быстро.
- Установил владельца. Семенинов. Хозяин ночного клуба и туристической фирмы. Кличка Дядя Сэм. Известный посредник между антикварами. Сам ничего не покупает, но все контакты идут через него. Серьёзный человек.
- То есть бандит?
- Наоборот. Имеет хорошую крышу. Очень хорошую.
- Твои соображения?
Воронин почесал затылок.
- Э-э… Ну… Э-э…
- Понятно. - Михаил сел за свой стол и кивком пригласил Воронина присесть напротив, в кресло, которое только что занимал Вазген.
Теперь его партнёром будет Воронин. Они связаны общим делом. Дело это грязное, но кто-то же должен разобраться со всей этой грязью…
Он взял новый карандаш и принялся чертить на листе бумаге кружочки, стрелочки и волнистые линии. Они ничего не обозначали, но помогали сосредоточиться.
