— Девушек? — растерянно пролепетала Галина Юрьевна.
— Ее — Алек ткнул в меня пальцем, — и Киру! За что он так со мной? Я же просто хочу быть счастливым, мама! Я хочу, чтобы у меня тоже что-то было.
— Вот не надо меня в воровстве обвинять. Сам виноват, что ни компанию удержать не можешь, ни девушек впечатлить, — ехидно заметил Ларский, что стало его ошибкой.
Алек повернулся к брату и, кипя гневом, кинулся на него. Благо, реакция у Саши была хорошей, и он увернулся от летящего в его лицо кулака. Алек оступился, упал на колено, зарычал и, вскочив, снова кинулся на Ларского, но его остановили двое охранников.
— Отпустите меня! — закричал он, брызжа слюной. — Я ваш генеральный!
— Ты — преступник, братец! — заметил Саша, поправляя рубашку. — Говоришь, не первый раз покушался на меня? А когда был первый? В Англии, когда погибла Кира?
— Жаль, что вы тогда не сдохли вместе! — выплюнул Алек, сверля Сашу покрасневшими глазами. — Живучая ты скотина! Лучше бы взял пример со своих родителей.
— Родителей? — заинтересовался Ларский. — Хочешь сделать еще одно признание?
Спохватившись, что и так уже наговорил много лишнего, Демидов замолчал и лишь злобно пялился на Сашу.
— Не хочешь говорить? — спросил Ларский. — Ну и ладно, в полиции тебя разговорят. Кстати, этих ребят кто-нибудь вызвал?
— Да, — холодно произнесла Галина Юрьевна.
Все удивленно уставились на нее. Она отняла телефон от уха и добавила:
— Они скоро приедут.
— Ты вызвала на меня полицию? — оторопел Алек. — Ты рехнулась?
— Это ты рехнулся! — закричала Демидова. На ее красиво накрашенных глазах проступили слезы. — Ты пытался убить! Убить брата и любимую девушку… Ты… — Лицо Галины Юрьевны исказила боль.
Представить не могу, каких усилий ей стоило вызвать полицию собственному сыну. Эта женщина не перестает меня пугать.
— Я не виноват!
— Вот и посмотрим, виноват ты или нет, — холодно бросила Демидова и покинула помещение охраны.
***
Вскоре приехала полиция, забрала данные с видеокамер и увезла меня, Сашу и Алека в участок. Вернее, увезли лишь Алека, мы с Сашей поехали своим ходом. Следователь взял у нас показания, дал подписать несколько документов и отпустил. Когда мы с Сашей выходили из участка, то встретили Галину Юрьевну с мужчиной. Она кивнула нам и молча прошла мимо. Саша сказал, что мужчина с ней — их адвокат.
— Думаешь, его отмажут? — спросила я.
— Вероятно, — кивнул Саша.
— А я уж подумала, что твоя тетя настроена на то, чтобы все было по справедливости.
— Ты как будто забыла, какая она, — упрекнул меня Саша.
Из участка мы сразу же поехали в больницу, чтобы подбодрить Никиту перед операцией, но немного не успели — его уже увезли на анестезию. Пришлось подбадривать одну Катю, которой, как оказалось, наша поддержка была нужнее, чем Никите. Подруга так разволновалась, что на протяжении всей операции крепко держала меня за руку и рассказывала нам, как поняла, что влюбилась в Подольского.
Спустя мучительно долгое время к нам подошел доктор и сообщил, что операция прошла успешно. Никите нужен покой, поэтому навещать его пока нельзя. Саша завез нас с Катей ко мне, а утром подкинул меня на работу, а после поехал с Катей в больницу. Спустя примерно час Саша отправил мне селфи, где они с Катей обнимали полусонного Никиту.
«Он хорошо себя чувствует?» — поинтересовалась я.
«Говорит, что прекрасно. Через неделю уже собрался на работу», — ответил Саша.
Я улыбнулась и отложила телефон в сторону. Сегодня на работе было невероятно тихо. Весть об аресте Алека уже распространилась по всей «Элли», и ее сотрудники пребывали в полнейшем шоке. Утром Жанна и Оксана, завидев меня, сразу же стали расспрашивать о произошедшем. Оксана не могла поверить, что Демидов мог совершить подобное, но записи с камер были железным доказательством его вины.
Уже вечером Саша обмолвился, что Галина Юрьевна разговаривала с прокурором и следователями по делу своего сына и заверила их в ее полном содействии следствию. Кажется, она была настроена решительно, потому что улик против Алека находилось все больше, и его адвокат не делал ничего, чтобы оправдать своего клиента. Однако Саша был уверен, что Демидова попробует выхлопотать для сына справку о невменяемости.
К нашему удивлению ничего подобного не произошло. Внезапно в дело вмешался отец Алека, Николай Сергеевич, который признался в том, что аварию наших с Сашей родителей подстроил он, чтобы после смерти зятя его компания перешла в руки Галины Юрьевны. В итоге под следствием оказались и отец, и сын. Демидову старшему предъявили обвинение в покушении на убийство с отягчающими обстоятельствами и сокрытие улик, младшему же два покушения на убийство.
Учитывая все это, совет директоров единогласно принял решение вернуть Сашу на место генерального директора. Даже сама Галина Юрьевна не была против. В последнее время она была молчаливой и мрачной, и лишний раз не появлялась на публике. Признаюсь, мне было ее жаль. Да, она знатно напакостила нам, но смерти никогда не желала, в отличие от ее мужа и сына. Хотя, мы с Сашей очень сомневались в вине Николая Сергеевича. Скорее всего он взял на себя самое тяжкое преступление сына, опасаясь, что тому дадут большой срок.
После первого слушания Галина Юрьевна изъявила желание встретиться со мной и Сашей. Это был будний день, поэтому мы назначили встречу в обеденный перерыв в кафе рядом с работой.
Прежде яркая и эффектная женщина с прямой горделивой осанкой и надменным взглядом теперь уже выглядела иначе: ее плечи опустились, макияжа почти не было, а одежда была уже не столь эффектной. Перед нами сидела обычная женщина, тень той, кем она была.
— О, вы пришли, — выдохнула она, заметив нас.
— Ты же нас позвала, — мягко заметил Саша. Видимо, он тоже сочувствовал ей.
Галина Юрьевна устало улыбнулась. Мы сели напротив нее и заказали кофе.
— Я знаю, что моя компания вам не в радость, поэтому не намерена задерживать вас. — Демидова достала из сумки папку и протянула ее Саше.
Ларский удивленно вздернул бровь.
— Это соглашение о передаче прав на акции «Элли», — пояснила Демидова. — Всех моих акций. Тебе.
У меня чуть рот от удивления не открылся.
— И чем обязан такой щедрости? — с сомнением спросил Саша.
Да уж, у этой женщины ничего не бывает бесплатно. Хотя, от долга она меня действительно освободила просто так.
— Считай, что это мое извинение перед вами. Вернее, я извиняюсь от имени своего сына. — Галина Юрьевна сделала маленький глоток своего чая. — И мужа.
— То есть, это подкуп? — предположил Саша.
— Ни в коем случае, — помотала головой Демидова. — Эти акции твои по праву, поэтому я их возвращаю. А моему сыну и мужу уже ничего не поможет. Скорее всего, их приговорят к тюремному заключению на семь лет и на пятнадцать.
— Ты же так хотела этого. Хотела прибрать к рукам «Элли» и управлять ею. — Кажется, Саша до конца не верил ей.
Демидова вздохнула и кивнула.
— Да, я хотела этого, но не для себя, а для сына. У меня было много амбиций, и я делала все для достижения своей цели, но границу я не пересекала. И никогда не думала, что ее пересекут Николай и Алек… Видимо, в одном я ошибалась, а другого неправильно воспитала. Прошу прощения за них и… — Она замялась, а потом добавила тихо: — И за себя.
Саша долго молчал, сверля тетю пронзительным взглядом зеленых глаз. Наверно, он вспоминал все, что она делала, чтобы сместить его с должности. И наверняка вспоминал аварии. Подумать только, что почти во всех его бедах повинны его родственники — родные люди, связанные с ним кровью. Это никак не укладывалось в моей голове.
— Извинения приняты, — наконец произнес Саша, забирая папку с соглашением.
Демидова прикрыла глаза и улыбнулась.
— Я рада. Можешь не волноваться, я больше не буду претендовать на «Элли» и все, что с ней связано. Мне это уже ни к чему. С поста председателя совета директоров я тоже уйду.
