Ухмылка Зевса была ярким клином радости в его темной, близко подстриженной бороде.
— Да, блять. Только предупреждаю, если ты попросишь меня держаться подальше от моего маленького воина, она будет сражаться с тобой и победит. Даже если нет, ни на небесах, ни в аду мой падший ангел не оставит меня в покое.
— Ты знаешь это, — подмигнула я ему.
Харли надулась, но сделала это очень мило, и она не зарычала, когда Зи скользнул одной рукой по ее плечу и потянулся, чтобы схватить меня другой рукой.
— Ебаный голод, давай начнем праздник, блять.
Глава двадцать девятая
Зевс
Было темно, малышке давно пора спать, но у меня был сюрприз для Лу, и я не мог дождаться, когда она воспользуется им для меня. Ее рука была в моей, когда я выводил ее из дома, где несколько братьев лежали без сознания в гостиной и двух гостевых спальнях, где Кинг и Кресс целовались, как подростки, потому что один из них был один, где моя дочь притворялась, что спит в ее кровать, пока она не сможет улизнуть на крикет.
Мы оставили все это позади ради минуты или двух одиночества в раю любого мужчины.
Его гараж.
Мы прошли через боковую дверь, и когда я щелкнул выключателем, Лу ахнула и объявила: — Порочный.
Это было.
Не только мои клетки — огромный грузовик на котором я возил трупы на ферму Диксона и дрова для камина в мой очаг, и черный Boss 429 Mustang 1969 года выпуска, — но и все пространство, по общему признанию, было чертовски зловещим. Юджин сделал кое-что из своего дерьма с неоновыми огнями, а я повесил старые уличные знаки и номерные знаки, которые мы с Батом, Блэкджеком украли в детстве. Я построил гараж и дом своими собственными голыми руками, так что я чертовски гордился этим, и мне понравилось, что ослепленное выражение лица Лу говорило о том, что она тоже это сделала.
Затем она заметила свой сюрприз, завернутый в красный бант, в углу бетонного пространства, перед которым был притащен верстак, как раз для того, что я планировал в ту ночь.
— Ты установил в своем гараже шест для стриптиза? — спросила меня Лу, выпячивая бедро и поворачиваясь ко мне с нахально приподнятой бровью. — Серьезно, Зи?
Я подошел к бутылке Crown Royal и стаканам, которые хранил в маленьком баре рядом со стеной с инструментами, и налил себе выпить, прежде чем сесть на скамейку перед шестом.
— Хочу, чтобы ты потанцевала для меня.
— Я не подчиняюсь приказам, Зевс. Я почти не принимаю предложений, если только они случайно не совпадают с тем, что я уже хотела сделать. Что заставляет тебя думать, что я собираюсь танцевать для тебя по гребаному требованию?
— Потанцуй для меня, малышка, — лениво приказал я, как будто у меня было право командовать ею. Потому что я сделал и ей, блять, это понравилось. — Если ты произведешь на меня впечатление, я, возможно, позволю тебе заставить меня кончить.
Она пристально посмотрела на меня. Это потребовало усилий, потому что она была нахальной, но она хотела того, что я ей предлагал, и это было видно по ее раскрасневшемуся лицу. Только моя девочка могла бы посмотреть в глаза такому монстру, как я, и насмехаться:
— Поцелуй меня в задницу.
— Если ты начнешь танцевать и сделаешь это так, что мой член встанет, я, возможно, позволю тебе тоже кончить. Если ты хочешь этого вот так, я поставлю тебя на четвереньки и буду есть эту сладкую попку, пока ты не кончишь мне на язык. Но, Лу, предупреждаю тебя, если ты хочешь поиграть в задницу, я проиграл, но это значит, что я также буду трахать тебя там.
Она моргнула, глядя на меня, затем уперла руки в свои изогнутые бедра и спросила: — Какая у тебя музыка?
Полчаса спустя я стонал в своей постели, обхватив руками бедра Лу, наблюдая, как она скользит вверх-вниз по моему члену.
— Вот моя хорошая девочка, оседлай меня как следует.
Она моргнула на меня тяжелым взглядом своих глубоких, темно-синих, как вода, глаз. Это был взгляд, который говорил, что она ленива от удовольствия, как пьяница, уставший после многочасового пьянства. Мне нравился этот взгляд, но еще больше он понравился, когда я протянул руку, чтобы сильно ущипнуть ее вишневые соски, и ее глаза распахнулись от злого удивления.
— Собираюсь кончить, — предупредила она меня, упираясь руками мне в грудь, чтобы откинуть свою задницу назад и оседлать меня еще сильнее.
— Кончай на мой член, малышка, — приказал я ей, обхватывая руками эту персиковую попку.
Я провел большим пальцем вниз по ее складке, пока она не покрылась соками ее киски, затем вернул его к ее туго свернутой жопе.
— Ты кончишь за мной, а потом я трахну тебя в задницу, — прорычал я, толкаясь в нее одновременно с тем, как засунул большой палец в ее тугую заднюю часть.
Она закричала. Так громко и долго, что, вероятно, разбудил весь дом Гарро, мою дочь, моего сына и его женщину, а также братьев, которые отключились на диванах. Мне было насрать. На самом деле, мне чертовски нравилось, что они знали, сколько удовольствия я доставил своей девушке.
Ничего не мог поделать с высокомерной гордостью, которая разрасталась в моей груди и заставляла меня хотеть победить ее, как гребаного пещерного человека. Я доставлял моей девушке удовольствие, которого у нее никогда не было, заставлял ее брать все, что я хотел ей дать, и заставлял ее делать это, пока она выкрикивала мое имя, как будто я был единственным мужчиной, который когда-либо существовал.
Как только ее киска перестала сжиматься вокруг моего члена, как гребаные тиски, я вышел из-под нее и занял свое место за ее коленопреклоненным телом. Просунув руку между ее хрупкими лопатками, я опустил ее лицо вниз, а затем приподнял ее бедра.
— Ты помнишь, что я сказал о том, чтобы съесть эту задницу, Лу?
Легкая дрожь пробежала по ее спине. Я погнался за ней, проведя рукой по ее спине, как ты успокаиваешь лошадь, прежде чем сесть на нее в первый раз. Затем, поскольку я был зависим от ее вкуса, я упал на предплечья и уткнулся лицом в ее пышную задницу.
Ее сперма была сладкой, как соленый гребаный мед, на моем языке, когда я вытирал ее своим ртом. Я щелкнул языком по ее розовому бутону, пока он не дернулся, затем обвел его большим пальцем.
— Ты хочешь бросить эту задницу ради меня, малышка Лу? — я зарычал, когда мой большой палец просунулся сквозь тугое кольцо мышц, а два других пальца скользнули глубоко в ее набухшее влагалище и прижались к ее сладкому местечку.
Ее пальцы ног уперлись в кровать, когда она выгнула спину и громко задышала. Я хлопнула своей большой ладонью по пухлой щеке просто для того, чтобы увидеть, как она отпрянула от моего шлепка. Она ахнула так громко, что я понял, что она хочет этого снова. Я шлепнул другую и медленно покачал большим и указательным пальцами в ее дырочках.
— Ты хочешь мой член в своей заднице, малышка? — спросил я, любуясь ее маленьким размером и пухлыми изгибами. То, как она была настоящей женщиной и в то же время все еще девочкой.
— Да, — прошипела она и уперлась руками в стену, чтобы она могла горбатиться на меня в ответ. — Возьми меня. Я хочу тебя везде.
Я приподнялся, чтобы шлепнуть своим набухшим фиолетовым членом между ее щек, сжимая их вместе против моего члена.
— Самая красивая, блять, картинка, — сказал я ей, просто чтобы услышать ее стон.
Моей девушке нравилось, когда я говорил непристойности.
Я наклонился, чтобы взять с прикроватного столика смазку, которую купил специально для нее, сорвал зубами колпачок и вылил жидкость с ароматом вишни на свой член и на ее задницу в форме сердца. Я зарычал, скользя своим членом вверх и вниз по этой теплой, влажной складке, покрывая себя и покрывая ее. Запах вишни в моем носу почти вызвал у меня желание кончить прямо там и тогда.
