ко мне, словно что-то из фильма ужасов.
Я пристально смотрю на нее. Должно быть, у нее память как у рыбы. Неужели она забыла мой приказ убираться к черту?
— Ты никогда не бываешь таким. — Криста проводит наманикюренными ногтями по моей груди.
В этом есть доля правды.
Я не отказываюсь от хорошей игры.
Это говорит о том, что Каденс запутала меня в своих мыслях больше, чем я думал.
Проклятье.
Я провожу рукой по лицу. Когда я увидел ее на танцполе, что-то внутри меня потемнело. Я потащил ее наверх, чтобы отдать ей деньги. Я сказал себе, что не собираюсь ее целовать. Не собираюсь прикасаться к ней. И знаете что? Я поцеловал ее. Я прикоснулся к ней. И я хотел большего.
Но я не могу. Она отвлекает. И чем дольше она рядом, тем больше страдают те, кто мне дорог.
Достаточно того, что, пока Сол сидел в чертовой камере, я носился по Redwood Prep, прижимал Каденс к кофеваркам и переживал из-за ее боязни сцены. Теперь, когда я знаю, в каком отчаянном положении он находится, я больше не могу сдерживаться.
Вот почему я не погнался за ней, когда она ушла с вечеринки сегодня вечером. Именно поэтому я не оттолкнул Кристу, когда она прижалась ко мне внизу, потерлась о мои джинсы и прошептала, что нам нужно уединиться.
Я думал, что смогу вычеркнуть Каденс из своей системы. Но каждый раз, когда я закрываю глаза, у меня за веками татуируется ее лицо.
Не Рыжей.
Не Кристы.
Ее.
Я в полной заднице.
— Ты же не можешь всерьез увлечься этой стипендиаткой.
Криста ахнула.
Черт. Если она не уйдет, тогда уйду я.
Соскочив с кровати, я хватаю джинсы и влезаю в них. Криста сердито смотрит на меня, скрестив руки и повернув голову в сторону. Она похожа на ребенка, который закатывает истерику.
— Ты еще пожалеешь об этом, Датч. — Предупреждает Криста.
Черт, я уже жалею.
Я спускаюсь по лестнице и выхожу к бассейну. Девушки в бикини играют в салочки, визжат и смеются. Плеск воды громче музыки.
— Это было быстро. — Поддразнивает Зейн, ухмыляясь.
Две девушки устроились по обе стороны от него. Он обнимает одну из них между бедер, а другая практически облизывает его ухо.
Финн в бассейне «учит» девушку плавать. Хотя больше похоже на то, что она теребит его под водой.
Я беру пиво, которое предлагает мой близнец, и отхлебываю его.
— Как там Криста? — Зейн, такой же любопытный, как и он, допрашивает меня. — Все эти, — он жестом показывает на свой рот, — филлеры что-то изменили?
— Не особо. — Рычу я.
— Облом. — Он качает головой и вздыхает.
Через балконные двери я вижу Бейба— хозяина этой вечеринки, с его языком глубоко в горле какой-то девушки. Эта девушка — не Каденс, но меня это все равно бесит.
От того, как он сегодня измывался над Каденс, я покраснел. Она выглядела так, словно получала удовольствие. Я никогда раньше не видел у нее такого выражения лица, и тот факт, что она так смотрела на него, заставил меня действовать без раздумий.
Я рад, что моя репутация опережает меня. Если бы качок не отстал на танцполе, я бы дал ему повод.
Что-то в ней заставляет меня нарушать все правила.
Зейн бросает взгляд в ту сторону, куда я смотрю, и ухмыляется.
— Он и Кейди хорошо смотрелись вместе. Может, стоит дать ему поговорить с ней в следующий раз. Кажется, они поладили.
Я смотрю на него сверху вниз, одним своим выражением лица заставляя его сказать еще хоть слово.
Финн вылезает из воды, чтобы присоединиться к нам. Я бросаю ему полотенце, и он принимает его, кивнув в знак благодарности.
Зейн целует каждую из девушек в губы, а затем прогоняет их. Когда мы остаемся одни, он наклоняется вперед.
— Что мы теперь будем делать? У нас есть всего пара дней, чтобы спасти Сола.
Я смотрю на холмы вдалеке.
Финн небрежно проводит рукой по волосам.
У меня нет ответа, который они захотят услышать.
— Придется прибавить обороты.
Финн бросает на меня обеспокоенный взгляд.
Зейн выглядит обеспокоенным.
Не то чтобы у нас был выбор. Какая, черт возьми, альтернатива? Пусть Сол гниет в этом лагере, а Каденс беспрепятственно разгуливает в Redwood.
— Я всегда буду верен Солу. Но ты же слышал о ее домашней ситуации. — Говорит Зейн. — Ее мать была в полном дерьме при жизни и, вероятно, еще больше испортилась после смерти. После того как Виола обронила эти намеки, я немного покопался. Вам лучше не знать, с какими людьми ее мама связывалась перед смертью.
— Может, нам стоит остановиться на этом. — Говорит Финн.
Я слышу в его голосе мольбу не переступать черту.
Но я качаю головой.
— Если бы она была умной, ей следовало бы взять деньги. Сейчас она упрямится. У нас нет другого выхода, кроме как действовать более радикально.
Финн хмурится на меня.
— Возможно, она не хотела брать деньги у тебя. — Он хмурится. — Я же говорил тебе, что мы должны были послать Зейна поговорить с ней вместо этого.
— Так и было задумано, пока наш пещерный житель не поддержал ее наверху. — Зейн закатывает глаза.
— Я увидел возможность и воспользовался ею.
— Неа. — Зейн делает глоток пива. — Ты увидел, как другой мужчина прикасается к ней, и потерял голову. Есть разница.
Ненавижу, что он видит меня насквозь.
— Ну что, ребята, у вас есть какие-нибудь светлые идеи? — Огрызаюсь я.
— Мы продолжим попытки с директором Харрисом. — Говорит Зейн. — Если понадобится, подключим отца.
— Мы сожгли этот мост. — Я усмехаюсь.
— Какой? — Спрашивает Финн.
— Оба. Если они увидят, что мы в отчаянии, то специально дадут нам отпор.
Мои братья снова замолкают.
Я постукиваю пальцами по ручке шезлонга. Глаза Каденс, когда она отчитала меня сегодня вечером, впечатались в мою голову. Я понятия не имею, когда она начала меня доставать, но это совсем не так, как Рыжая.
Я охотно отдал этой пианистке часть себя. В случае с Брамс я не хотел, чтобы она врывалась. Не просил об этом. Я борюсь с ней каждым вздохом своего тела. Каждый мускул, каждый нерв. Каждая вена.
Я сутулюсь на своем месте. Беспокойство моих братьев подпитывает мое собственное. Я
