Когда Ренато отстранился, я чуть не споткнулась, но он был рядом и удержал меня.
Что, черт возьми, я только что сделала? Я не должна была целовать его или падать без чувств рядом с ним. Мы с Люси были его пленницами. Я теряла голову и забывала, кто хороший, а кто плохой.
Ренато был злодеем, боссом мафии с черным сердцем, который только что вынудил меня выйти за него замуж, а у меня подкашивались колени от его нежеланных поцелуев. Но разве они были нежеланными? Я яростно выбросила эту мысль из головы.
В остальной части зала, не обращая внимания на американские горки вины и стыда, на которых я каталась, зазвучала музыка, и вечеринка началась.
Люди Де Санктис, которые не были приглашены на свадьбу — из-за их огромного количества это было невозможно, — собрались здесь, чтобы поприветствовать новобрачную своего капо.
Ренато наклонился ко мне.
— У тебя есть десять минут, чтобы показаться здесь.
— А потом? — спросила я, хотя жар, пробежавший по телу, предупредил меня о том, что он собирался сказать.
— Потом мы поднимемся наверх, bambina, и ты будешь моей.
Ренато
Рука Шарлотты была холодной в моей, когда я выводил ее из бального зала. Музыка и шум праздника стихали по мере того, как мы пробирались по извилистому лабиринту Casa Nera.
В моих шагах не было усталости. Я ждал этого момента всю неделю.
Сегодня вечером я трахну женщину, которую выбрал себе в невесты, ту, что достаточно сильна, чтобы противостоять мне и достойно нести наследие и наследников Де Санктис. Шарлотта не сломалась бы перед лицом трудностей. Это просто было не в ее характере. Она не знала, когда нужно сдаться. Это была одна из многих вещей, которыми я восхищался в ней.
Я взял ее за руку, когда мы подошли к лестнице, и мы начали подниматься. Я наклонился, схватил в охапку тяжелые юбки и приподнял их для ее удобства, мельком увидев подвязки на бедрах. Мой член уже был твердым весь день, с того самого момента, как я вошел в пентхаус, где готовили невесту.
Она стояла у окна, освещенная зимним солнцем, и выглядела как нечто священное. Возможно, я никогда не оправлюсь от этого зрелища. Она уже засела у меня под кожей, как заноза, и ничто не могло ее вытащить. Даже информация о том, что она шпионила за мной.
Я хотел, чтобы она сама рассказала мне о копах.
Я хотел, чтобы она мне доверяла.
Если бы эта женщина смогла довериться мне, грешнику перед ее святостью, тогда она бы полностью принадлежала мне.
Мы добрались до хозяйских покоев. Я там не спал. Эти комнаты не использовались уже несколько десятилетий. Это были комнаты моей матери. Элио полностью переделал их. Я больше не хотел жить с призраками.
Шарлотта нервничала: это было видно по тому, как слегка сгорбились ее стройные плечи, как она то и дело поглядывала на меня сквозь ресницы.
Мы вошли в комнату. Я удовлетворением отметил, что Кармелла все подготовила. Горели свечи, на кровати были разбросаны лепестки красных роз. Я попросил оставить четыре отрезка шелка в изножье огромной кровати с балдахином и уже заметил их там.
Ждут свою пленницу.
Шарлотта с трепетом оглядывалась по сторонам. Она обходила вокруг, пока я снимал смокинг и вешал его на стойку. При звуке удара моих запонок о перламутровый поднос Шарлотта прекратила осмотр комнаты и посмотрела на меня. Я снял шелковый галстук-бабочку и спрятал его в карман пиджака. Ее глаза просканировали меня, и щеки порозовели.
Какой восхитительно противоречивой она была. Временами такой же храброй и напористой, как любой из моих мужчин, а временами — застенчивой инженю. Я никогда так не ощущал нашу разницу в возрасте, как в те моменты, когда ее щеки краснели, а глаза избегали меня. Мне хотелось загнать ее в угол, посадить к себе на колени, приподнять ей подбородок и выведать у нее все секреты.
Такие, как установка жучка в моем кабинете.
Я сделал глубокий вдох, вытесняя из головы ярость, которую испытывал к детективам Уайтли и Вэйн. Шарлотта была моей. Отмечена мной, замужем за мной и вскоре будет беременна моим ребенком. Как они посмели лезть к моей женщине? Я знал, о чем они думают. Их ничтожные умы прискорбно легко читались. Шарлотта была бессильна, не имела ни влияния, ни связей — именно таким человеком, на которого они могли опереться и не пострадать от последствий, если она сломается от напряжения.
Что ж, теперь у нее были власть, связи и миллиарды на личном счету. Посмотрим, как они сломают ее сейчас, со мной за её спиной.
— Эта комната такая красивая. Я никогда не видела ее раньше. — пролепетала Шарлотта.
Я знал эту тактику. Она тянула время. Я быстро расстегнул пуговицы на рубашке и она присоединилась к остальной одежде.
— Ты много говоришь, когда нервничаешь, anima mia. Ты знала об этом? Это выдает тебя.
— Я не очень люблю играть в покер.
— Подсказки полезны во всех видах игр.
Например, в игре в поддавки, в которую мы играли сейчас, без ее ведома. Она продолжала шпионить за мной, а я ждал, когда чувство вины возьмет над ней верх и она прекратит это. День, когда Шарлотта признается мне, станет днем, когда я пойму, что она приняла свою новую реальность. Это покажет, что она доверяет мне больше, чем копам. Что я залез под её кожу так же, как она под мою, и игровое поле снова станет равным.
— Раздевайся.
Услышав мой приказ, она остановилась как вкопанная и развернулась. Ее румянец распространился и на декольте. Божественный розовый цвет.
— Конечно, я знаю, что мы только что поженились, но ты же не думаешь…
— Мы не собираемся трахаться, потому что только что поженились, — перебил я, медленно приближаясь к ней на случай, если она бросится в ванную и закроется там. Я только отремонтировал эту комнату. Выбивать дверь было бы досадно. — Мы трахнемся, потому что я не могу перестать думать о вкусе твоей пизды со вчерашнего дня. Теперь она моя, и я не собираюсь терять ни секунды, отказывая себе в ней.
Я потянулся к ее платью, и она положила свои руки поверх моих.
— Подожди. Это всё слишком, — прошептала она. Ее глаза поднялись к моим. — Я думаю, у меня паника.
— По-моему, ты совершенно спокойна.
— Тогда, может быть, я все-таки умею скрывать эмоции.
Ее взгляд упал на мою грудь. Это был первый раз,
