– Что же ты, Немировский, так долго избегал встречи со своим ублюдком? Совесть мучила? – раздался резкий голос Дины, наблюдавшей за ними.
Валерий громко выдохнул и ответил спокойно:
– Я не знал, что Кирилл – мой сын. Твоя сестра решила, что так для всех будет лучше, – он не выпустил руку Ольги, просто чуть ослабил свое пожатие. – Кирилл, ты не должен обижаться на нас с мамой, ситуация действительно была очень запутанной, но я рад, что мы, наконец, встретились.
– Замолчи! – перебила его Дина. – Не смей при мне оправдывать эту дрянь!
Пистолет ходуном ходил в ее трясущихся руках.
– Я не для этого вас всех здесь собрала!
– Дина, опусти пистолет, – все тем же спокойным голосом попросил Немировский. – Давай спокойно, по-взрослому, обо всем поговорим. Мы ведь не чужие люди.
– Конечно, дорогой! Мы все здесь кровные родственники. Только меня ты упечешь в психушку, а сам будешь наслаждаться семейной идиллией с этой тварью.
– Но вы мне сказали, что всех простили и хотите, чтобы в семье воцарился мир, – дрожащим голосом произнес Кирилл, с ужасом глядя на оружие, которое безумная женщина наводила то на него, то на маму и ее спутника.
– Заткнись, щенок! Ты здесь для того, чтобы эти двое были сговорчивее. Я столько лет любила тебя, Немировский, верила тебе, а ты за моей спиной вел двойную жизнь. Оказалось, что у тебя не только любовница, но даже незаконный сын. Неплохо устроился, майор! Думал, упечешь меня в дурку и будешь наслаждаться радостями жизни. Не выйдет! Не быть тебе счастливым! – Дина, не отводя дула пистолета от Ольги и Валерия, схватила Кирилла за плечо и подтолкнула его к бордюру. – Быстро становись сюда, иначе я выстрелю твоей мамочке в живот, и умирать она будет в мучительной агонии.
Кирилл испуганно взглянул на замерших от ужаса родителей и неловко запрыгнул на бордюр, оказавшись в шаге от кромки крыши, под которой таилась мрачная пустота каменного колодца питерского двора. И хотя он, в отличие от своей матери, не боялся высоты, сердце его стучало в бешеном ритме, а воздуха не хватало, оттого что слишком близко зияла пропасть, притягивающая к себе словно магнитом.
Дина же одним махом запрыгнула вслед за ним и снова больно вцепилась в его плечо. От резкого движения дернулся и пронзительно мяукнул пригревшийся котенок и сразу же впился маленькими, но острыми когтями в тонкий домашний свитер. Охнула бледная до синевы мама и дрожащим высоким голосом воскликнула:
– Дина, что ты хочешь? Вы же оба можете сорваться оттуда. Ради бога, осторожнее!
А Дина, даже не взглянув в страшную пустоту двора, по-прежнему направляя пистолет на Немировского и Ольгу, потребовала у мальчика:
– Дай сюда это мерзкое животное! Ненавижу кошек! Почему он все время орет?
Кирилл запахнул расстегнутую куртку плотнее и от этого движения покачнулся, теряя равновесие на узком бордюре.
– Нет! – почти одновременно воскликнули Ольга и Валерий.
– Не двигайся! – крикнул Немировский и на этот раз голос у него сорвался от волнения. – Делай то, что она говорит.
– Я не отдам ей Джека Воробья!
Кириллу удалось устоять на кромке.
Раздался выстрел. Бетонные крошки у ног Валерия и Ольги брызнули фонтаном. Эхо прокатилось по пустому двору, отражая звук от стен замерших домов.
– Ты будешь меня слушаться, змееныш! Иначе я пристрелю твою мамочку! А что, ведь это неплохая идея: застрелить эту шлюху и стать твоей мачехой. Ты будешь любить меня, малыш?
Дина снова захохотала, и гортанные каркающие звуки прозвучали почти так же громко, как и выстрел.
– Доставай кота! – приказала она, отсмеявшись. Кирилл молча протянул ей извивающегося и жалобно мяукающего котенка, стараясь не делать резких движений. Они стояли на расстоянии вытянутой руки. Дина отпустила его плечо и цепко схватила котенка за переднюю лапку.
– Посмотрите, что сейчас случится с братом нашим меньшим. – Она разжала свои тонкие костлявые пальцы. Душераздирающе мяукнув в последний раз, котенок полетел в пропасть. Кирилл дернулся всем телом, и если бы Дина тут же не схватила его за плечо, он бы не удержался. Лицо мальчика болезненно сморщилось, из глаз покатились слезы.
– Зачем?! – воскликнула Ольга, не сводившая глаз с сына.
– Не люблю кошек, – хихикнула Дина. – А вы, глядя на этот полет в никуда, должны прочувствовать, что ждет вашего драгоценного отпрыска. Сейчас умрет ваше счастье!
Она всем корпусом развернулась к мальчику и на долю секунды выпустила его руку. В этот момент Валерий встретился взглядом с сыном, и тот, словно услышав немой приказ, неожиданно спрыгнул с бордюра на крышу прямо под ноги Дины. Она же, не ожидавшая такого поворота событий, на мгновение растерялась и пошатнулась. Валерий прыгнул одновременно с Кириллом и, накрывая собой сына, выбил из рук Дины пистолет. Дина же, подавшись на звук железа, лязгнувшего о бетон и стараясь удержаться, попыталась отклониться назад, не удержалась, сорвалась вниз.
Ольга, словно парализованная, не могла пошевелить даже пальцем. Она увидела, как безумный взгляд сестры в последнюю долю секунды стал вдруг осмысленным и полным ненависти. А потом в полной тишине раздался неприятный хлопающий звук удара чего-то тяжелого и мягкого об асфальт. Внизу дико закричали люди, собравшиеся на звук выстрела. Через несколько минут раздался вой милицейских сирен.
Ольга на дрожащих ногах сделала несколько шагов к поднимающимся Валерию и Кириллу, но силы оставили ее, и она, опустившись на бетон, расплакалась навзрыд. Уткнувшись в крепкое плечо Немировского, она прижала к себе Кирилла:
– Никогда, слышите, никогда больше не смейте расставаться! Вы должны быть вместе и рядом со мной! – сквозь слезы пыталась она выговорить. Валерий молча обнимал одной рукой худенькие плечи сына, другой прижимал любимую женщину. Кирилл прямо посмотрел ему в глаза и твердо произнес:
– Здравствуй, папа.
– Здравствуй, сын, – Немировский ощутил, как предательски подернулись влагой глаза. – Мне многое нужно тебе объяснить.
Послышались шаги, и тут же распахнулся люк:
– Всем оставаться на своих местах!
Крышу заполнили люди в милицейской форме. Трое обнявшихся еще сильнее прижались друг к другу. Стражи закона, сами не понимая почему, проявили несвойственную им тактичность и, остановившись в стороне, терпеливо дожидались, пока на них обратят внимание. Немировский, не отпуская любимую и сына, молча достал удостоверение и протянул его капитану милиции. Ольга вытерла слезы.
– Все хорошо, мама, – мальчик крепче перехватил руку отца. – Пойдемте домой.
Через несколько часов после того, как Валерий и Ольга много раз рассказали людям в форме и в штатском о том, что произошло на крыше и машины милиции и «скорой помощи» уехали, Кирилл сидел на кухне и прижимал к себе чудом спасшегося Джека Воробья, которого ему вернул дяденька-милиционер. Он чесал успокоившегося котенка за ухом и рассуждал сонным голосом:
