— А это еще что за новость? — Ляля даже не успела ничего сказать по поводу переезда.
— Завтра ты ложишься в наркологическую клинику. Я у себя дома эту гадость не потерплю. Поняла? И не возражай. Одна тут возражала, возражала, а потом ее откачать не смогли. — Тон Андрея стал куда жестче, видимо, Лялин знакомый увлекся, задумавшись о чем-то своем. Но потом, встретившись с растерянным Лялькиным взглядом, заговорил мягче: — Не боись, там профессионалы работают, никто больно делать не будет. Сама разве лечиться не хочешь?
— Хочу, — безропотно согласилась она, опустив глаза. — Андрей, ты мне только одно объясни: на кой я тебе сдалась?
— Эх, Людка, Людка… Ты ж не вещь, которую в метро забыли, чтоб так о себе говорить.
Ляля не нашлась что ответить, только глупо пожала плечами. Андрей вышел не прощаясь, оставив Лялю в недоумении. В ту ночь она никак не могла заснуть. Андрей предложил ей самый ценный из подарков: жизнь. Нормальную жизнь, без героина, без салона, без лжи. Девушка сотню раз прокручивала в голове минувший вечер, вновь и вновь припоминая, о чем они с Андреем говорили. Ответа на главный вопрос все равно не было: зачем она ему нужна? Мало ли он повидал проституток, наркоманок да и просто чокнутых девиц! Во время беседы ничего особенного не произошло, они лишь узнали друг друга чуть лучше. Да, Ляля рассказывала о себе больше, чем Андрей, но все-таки… У него нет причин с ней оставаться. А вот у нее были, и еще какие.
Только теперь Ляля нашла в себе силы оценить, кем она была всего год назад и в кого превратилась сейчас. Как можно было скатиться на самое дно за такой короткий срок? И как незаметно это случилось… Год назад у нее были мечты, были перспективы, были любимая музыка и множество друзей. Она жила с лучшими в мире родителями, ни в чем не нуждалась и никогда никому не врала. А в больнице в последний раз лежала лет в пять, когда ей гланды вырезали. Теперь же… Волосы дыбом встают. Жизнь превратилась в сплошную ложь, музыка, которую Ляля считала своим будущим, не интересует совершенно. От родителей она уехала, а работает в борделе. И каждую неделю покупает все больше и больше героина. А значит, если все так и останется, койка в токсикологии ждет ее еще не раз. Вывод прост: так жить нельзя. Хватит! Ляля вновь и вновь повторяла эту фразу — сначала про себя, а потом вслух, до крика. Она точно знала, что ее решение было верным. Впервые за долгое время девушка была абсолютно счастлива — без помощи порошка. Спала она сладко и проснулась рано поутру улыбаясь.
Однако утром оптимизм Ляли несколько иссяк. Клиника означала ломку, а ломка — адские муки. Правда, с врачами все-таки не так страшно. Но все равно… Ляля с трудом справилась с подступавшей тревогой и отправилась в училище. Хотя она с равным успехом могла бы остаться дома. Мысли ее как никогда были далеки от нотной грамоты. Подруги в аудитории хихикали, старались заговорить, но Ляля их не замечала. Стараясь не думать об ожидавшей ее боли, она принялась размышлять об Андрее. В свете предстоящей ломки его твердость в принятии решений показалась признаком будущей тирании; способность пить и не слишком пьянеть наводила на мысль о хроническом алкоголизме. И вообще больно прыток! Каждый второй Лялин клиент «проникался» ее печальной историей и немедленно обещал руку и сердце, а к ним и золотые горы в придачу. А чуть погодя, протрезвев, уходил, оставляя три копейки чаевых. Бывали и «мыльные пузыри» посерьезнее. Пару раз у Ляли уже появлялись «поклонники» — в нелегком «салонном» бизнесе без этого никак. Дарили подарки, изводили звонками по телефону, давали кучу пустых обещаний. Самый настойчивый даже обещал жениться, после чего его и след простыл. Вытирая заплаканные глаза, Ляля тогда решила больше никому не верить. Горький опыт тоже мог оказаться полезным. Но на этот раз… На этот раз все было так… по-настоящему. Разочарование обернулось бы катастрофой, и потому Ляля старательно гнала прочь предательскую тревогу.
Из училища девушка понеслась домой, где быстро побросала в два чемодана весь свой нехитрый скарб. До приезда Андрея оставалось еще часа полтора, а Лялю просто трясло от нетерпения. Мучительный страх сменялся надеждой, потом приходила злость и тревога, затем вновь появлялась вера… Несколько раз Ляля снимала телефонную трубку и вновь клала ее на место. Как просто было бы набрать знакомый номер, встретиться с Катей, уколоться и ни о чем больше не думать. Но тогда путь к спасению будет закрыт. Оставалось лишь ждать. И молиться. Ляля разговаривала с Богом редко, но сейчас, повторяя непривычные слова молитвы, она просила его не отнимать последний шанс. Пусть Андрей придет или позвонит, и все будет так, как он вчера сказал…
Ляля так глубоко ушла в себя, что подскочила на стуле, когда телефонный звонок разорвал тишину. Дрожащей рукой она схватила трубку.
— Ну что, готова? — бодрым голосом спросил Андрей.
— Всегда готова! — с юмором, по-пионерски ответила Лялька. На самом деле она дрожала так, словно ей предстояло сдать самый важный в жизни экзамен. Но показывать Андрею свое волнение не собиралась.
— Я буду у тебя через сорок минут. Кстати, ты родителей предупредила, что уедешь ненадолго?
— Я пока никому не звонила, — призналась Ляля.
— Вот те раз, я ж тебе еще вчера сказал!
— Ну, мало ли что сказал. По пьяни чего только не предлагают. А потом или обещанного не помнят, или помнить не хотят. Я боялась, ты больше никогда не появишься…
— Людмила-джан, у меня нет такой пагубной привычки лить порожняк, даже если нажрусь в полный ноль. Что обещано, всегда выполню. А чего сделать не могу — обещать не стану.
Ляля только что получила весомое доказательство, подтверждавшее слова Андрея. Она лишь промолчала в знак согласия. Оставалось позвонить девчонкам из Гнесинки и наврать им что-то про внезапно возникшую ангину. Родителям Ляля звонить не стала, хоть Андрей и настаивал. Ей просто не удалось придумать правдоподобного объяснения предстоящему исчезновению.
Наркологическая клиника располагалась рядом с одной из городских больниц. Она же представляла собой и реабилитационный центр: простой «чисткой» наркомана не вылечишь. Нужны психологи, специалисты, способные исцелить не только тело, но и душу.
Ляле за последний год поневоле не раз приходилось бывать в медицинских учреждениях. Мысленно она принялась сравнивать частную и государственную медицину. Даже обстановка клиники отличалась от больничной как небо от земли. Улыбчивые медсестры, кружевные занавески в уютных палатах, вкусная еда в столовой… Была в этой бочке меда лишь одна ложка дегтя. Андрей и словом не обмолвился о стоимости лечения, но Ляля понимала, что сама никогда бы не смогла достать нужную сумму. Такое «удовольствие» стоит недешево, но ей повезло. В отличие от многих других девушек в ее положении. Эта мысль заставила ее покраснеть и опустить голову. Андрей истолковал этот жест по-своему.
