Сасс застыла, сжав серебряный набалдашник трости. Забавно, что она вспомнила о нем теперь, когда стала такой счастливой. Впрочем, мимолетная боль быстро улетучилась, ее вытеснило ощущение покоя и радости. Мягкий свет не мог сделать ее жизнь такой, как прежде, да она и не хочет этого. Ведь это была не жизнь, а фасад жизни; все говорили друг другу ложь, поскольку никто не знал, что такое правда. И уж она меньше всех. Нет, она не хочет возвращаться назад. Даже боль и страдание, пережитые ею после несчастного случая, в конечном счете оказались благом. У нее появилось время, чтобы все осмыслить, понять, как поверхностна голливудская жизнь, где истинные чувства скорее исключение, чем правило. Ее боль принесла ей Шона. А ради этого она согласилась бы упасть тысячу раз с гораздо более высоких утесов.
Улыбаясь своим мыслям, Сасс решила подняться наверх. После их первой чудесной любовной игры ей вообще не хотелось покидать постель. Но Шон настоял. Она выпила из него все соки, заявил он, и Сасс засмеялась его шутке. Она прекрасно понимала, что он беспокоится за нее. Как будто такое упоительное упражнение могло быть вредным для ее здоровья. Да, пожалуй, сейчас она поднимется наверх, и…
— У тебя все в порядке?
Сасс вздрогнула, оглянулась через плечо и увидела, что Лизабет заканчивает раскладывать свежие фрукты на серебряном подносе, который поставила на низкий столик у дивана.
— Лучше не бывает, Лизабет, — весело ответила Сасс, сначала переставляя трость, потом ноги. Пока еще она ходит немного неловко, но даже Лизабет не может отрицать тот поразительный прогресс, сделанный ею за последние месяцы. Сасс остановилась возле дивана.
— Как я выгляжу, ничего?
— Чудесно, — ответила Лизабет. Сделав шаг назад, она внимательно осмотрела поднос с фруктами, даже не взглянув на Сасс.
— Ты даже не потрудилась взглянуть, Лизабет, — тихо сказала Сасс, обиженная таким невниманием.
Лизабет подняла на Сасс глаза.
— Ты выглядишь прелестно. Лучше, чем прежде, и в самом деле. Кстати, когда придет Ричард, мне нужно присутствовать при вашем разговоре?
— Конечно! Лизабет, после всего, что нам довелось с тобой пережить, неужели ты думаешь, что я оставлю тебя в стороне?
— Я просто подумала, что туда придет мистер Коллиер, так что во мне не будет нужды, — фыркнула Лизабет.
— Не говори глупости, — сказала Сасс, направляясь к дивану. Она устала. Левая нога была еще слабой, несмотря на упорные занятия. — Лизабет, присядь. Я не могу долго стоять. Я нервничаю, когда ты нависаешь надо мной.
— У меня так много дел. Я лучше…
— Если хочешь сохранить свое место, посиди и поговори со мной, — настояла Сасс, усмехаясь, чтобы разрядить обстановку.
Лизабет села в одно из мягких кресел, как можно дальше от Сасс. Ей не хотелось находиться рядом, ощущать запах ее духов и видеть, что одежда больше не висит на ней, а глаза больше не молят ее о помощи. Ноги, скрытые под широкими брюками, оставались единственным свидетельством того, что у Сасс Брандт не все в порядке. Волосы падали на плечи, еще более кудрявые и пышные, чем были, и достаточно длинные, чтобы укладывать их в прическу. Великолепная кожа была слегка тронута солнцем, как раз столько, сколько надо. А ее глаза… Перемены отразились в них сильнее всего. Испуга в них больше не было, Лизабет увидела в них лишь решительность и уверенность в себе, и за все это благодарить нужно было Шона Коллиера. Даже когда здесь жил Курт, Сасс никогда не выглядела такой, всегда в ней ощущалась некая отрешенность.
— Лизабет? — Сасс наклонилась вперед и протянула руку, чтобы дотронуться до подруги. Но они сидели слишком далеко друг от друга, так что жест Сасс получился лишь символом доверительных отношений. — Лизабет, что с тобой происходит в последнее время? Мы почти не разговариваем друг с другом. Не так, как бывало раньше.
— Год выпал нелегкий, Сасс.
— И это ты мне говоришь?
— Я говорю тебе, — холодно ответила Лизабет, — что он был нелегким для всех. Включая и меня. Много месяцев я единственная управлялась тут со всем. Я поднимала тебя и одевала. Готовила, возила на машине к доктору, сутками торчала в госпитале, когда тебе делали очередную хирургическую операцию. А где были все остальные? Где?
— Лизабет, ладно тебе, — успокоила ее Сасс, пораженная взрывом подруги. — Прости. Я никогда не говорила тебе слова благодарности. Никогда не говорила, как я признательна тебе за все, что ты для меня делала, когда все от меня отвернулись. Ты простишь меня?
— Речь идет не о прощении, Сасс, а о признательности.
— Я очень тебе признательна. Но ты должна понять. Я долгое время не была сама собой.
— Мне это известно лучше, чем кому бы то ни было.
— Я знаю. И никогда это не оспаривала. — Сасс всплеснула руками, едва понимая, что еще сказать. — Так почему бы нам не начать все сначала? По-моему, пора вернуться к нормальному положению вещей. Ведь раньше мы улыбались друг другу, сидели вместе, пили чай.
— Сейчас для этого нет времени, разве не так? — огрызнулась Лизабет.
— Найдем время. Лизабет, в чем дело? Кстати, сообщаю тебе приятное известие. Мы снова приступаем к работе.
— Это ты приступаешь к работе. А я тебе уже явно не понадоблюсь, раз у тебя есть он.
— Шон? Он у меня не служит. И уж тебя никак не заменит. Ты это имела в виду? Ты что, боишься, что я расстанусь с тобой?
— Нет, конечно же нет. Ты не можешь отправить меня дальше, чем я уже нахожусь. С тех самых пор, как он вернулся сюда, я стала персона нон фата.
— Лизабет, не говори глупости.
— Я и не говорю. Он не любит меня. Он не хочет, чтобы я была здесь, и я не уверена, что выдержу это и впредь. — Лизабет вскочила со своего места. Ее руки дрожали, и она сжала их вместе. — Я уже не ощущаю себя нужной… Не могу помочь тебе ничем… Он все делает сам…
— Лизабет, не будь дурочкой. — Сасс попыталась подняться, почти забыв, как ей трудно это сделать. Она уже почти поднялась, когда конец трости скользнул по гладкой поверхности пола, Сасс пошатнулась, ухватилась за кофейный столик и упала с удивленным возгласом. Через секунду Лизабет была рядом, осторожно посадила Сасс на прежнее место на диване и принялась поправлять ее одежду и волосы, пока Сасс не схватила ее за руки.
— Лизабет, у меня все хорошо, — мягко сказала она, и, наконец, Лизабет успокоилась, напряжение ее спало, и Сасс смогла посадить ее на диван рядом с собой.
— Ты во мне больше не нуждаешься, — последовало тихое и отчаянное признание. — Я люблю тебя, Сасс, а тебе этого недостаточно. У меня никогда не было возможности показать, как я тебя люблю. Но теперь я и в самом деле не нужна.
